— Это он! — обрадованно крикнул и инспектор уголовного розыска Олтынбаев.

Посигналили, чтобы «незадачливый» лихач остановился. Но тот, напротив, прилагал все усилия, чтобы оторваться от милицейской машины, уйти от нее как можно дальше. С риском столкнуться со встречными автобусами, КРАЗами и «Москвичами» водитель красных «Жигулей» продолжал удаляться от оперативного наряда.

Гонтин вызвал на связь дежурного областного управления внутренних дел:

— Прошу оказать содействие в поимке опасного преступника. Прошу срочно дать команду работникам ГАИ по линии Чирчик — Газалкент и далее в сторону Чимгана и Юсупханы задержать «Жигули» красного цвета с номерным знаком, — и он продиктовал цифры. — Как поняли?

— Вас понял. Немедленно примем меры…

Отчаявшийся водитель красного ВАЗа, еще толком не отдавая себе отчета в том, куда приведет его эта уходящая в горы дорога, продолжал неистово нажимать на рычаг скорости. Благо, встречных машин попадалось все меньше. Стрелка спидометра прыгала между числами «120» и «145».

Уже километра полтора отделяли «Жигули» от милицейского УАЗа.

Оперативные работники не могли себе позволить такой же лихой езды — это создавало опасную ситуацию для встречных машин. И все же инспектор Олтынбаев, не сдерживая себя, торопил водителя:

— Жми! Жми!

У въезда в поселок Чарвак возле двух декоративных бочек, из которых льется родниковая вода, машину Эльдара Гильмутдинова уже ожидали работники ГАИ. Они подъехали сюда на мотоциклах. Поставили их на небольшой площадке у дороги и стали ждать красный ВАЗ с известным им номерным знаком.

Когда он показался из-за поворота и стал въезжать на мост, немного сбавив скорость, чтобы не перевернуться на этом «зигзаге», сотрудники Госавтоинспекции преградили ему дорогу, жестами приказывая остановиться.

Водитель приближался к ним на первой скорости, казалось, готовый подчиниться их распоряжению. Но в самый последний момент резко рванул вперед, едва не сбив одного из инспекторов, и снова начал набирать скорость.

Взревели моторы мотоциклов. Работники ГАИ устремились за преступником.

Когда-то Эльдар приезжал сюда отдыхать. Он помнил дорогу к уютным местам, укрывшимся по ту сторону от Чарвакского моря. Он свернул на узкую асфальтированную ленту, круто уходящую направо от поселка. И беспрестанно вращая руль, попытался на сравнительно большой скорости промчаться по серпантину уходящей вверх дороги.

В какой-то степени он отдалился от преследователей. Он почувствовал, что вот-вот скатится в пропасть. За спиной уже слышалось урчание мотоциклов.

И вдруг прямо перед ним вырос огромный самосвал. Он стоял посреди узкой горной дороги. Водитель лежал под машиной, устраняя неполадки.

Эльдар нажал на тормоз. ВАЗ буквально закружился на месте, издав пронзительный свист, врезался в каменную стену слева от дороги и замер.

В эту минуту водитель «Жигулей» увидел и мотоциклистов, выруливающих из-за поворота.

Эльдар выскочил из машины и пустился по склону вниз, к водохранилищу.

Где сползая, где держась за камни и прыгая, пробирался он к воде, надеясь переплыть через «море», а там, в лесистой, безлюдной горной местности он будет для преследователей недосягаем.

Нырнув в прозрачную холодную воду, он поплыл вперед, с удивлением обнаружив, что инспекторы ГАИ перестали его преследовать. Но это не обрадовало его. Он понял, что они затеяли что-то иное, и готов был к самому худшему. И все равно продолжал упрямо и интенсивно грести руками, с каждой минутой приближаясь к заветному противоположному берегу.

Рокот мотора поверг его в смятение: конечно, он не ошибся насчет инспекторов ГАИ. Они приближались к нему на катере.

На какое-то время Эльдар исчез под водой, так что сотрудники милиции стали испуганно осматривать зеленоватую гладь водохранилища: уж не решил ли преступник добровольно уйти на дно.

Но вот он вынырнул, с жадностью и облегчением глотнул воздух и поднял руки вверх в знак того, что сдается.

Валерий Нечипоренко

В НОЧЬ НА ДВАДЦАТЬ ПЯТОЕ

Рассказ

Инспектор Саксонов вышел на крыльцо строительного управления. Он увидел просторный двор, залитый утренним солнцем, гаражи, мастерские, бетонный забор, кирпичную стену соседнего склада. В стороне от крыльца росло с полдюжины невысоких, но ветвистых деревьев. Здесь же была устроена курилка: две простенькие скамеечки из шершавых досок и наполовину врытая в землю столитровая бочка без верха — для окурков. Сейчас в курилке собралось с десяток человек. Со многими Саксонов уже успел познакомиться, — это были в основном прорабы, приехавшие с участков для сдачи отчетной документации. О чем толковали, догадаться было нетрудно — о позавчерашней краже. Тут же стоял и Зуев.

— Сергей Иванович! — позвал его Саксонов. — Можно вас?

— Чем могу?

Зуев вскинул массивную, как у античной скульптуры, голову, затянулся, бросил едва не целую сигарету в бочку и подошел, дружелюбно улыбаясь. Был он на голову выше Саксонова, едва не вдвое шире в плечах, а фигурой походил на штангиста полутяжелого веса, который недавно покинул помост и начал обрастать жирком.

Инспектор тронул его за загорелый локоть и повел за собой к тому месту, где влажно темнела глухая кирпичная стена. Здесь были сложены фигурные железобетонные плиты, дул приятный ветерок. Саксонов завел прораба за штабель этих плит, и они вдвоем сразу же оказались как бы в засаде. Им был отлично виден и двор, и люди, снующие по территории, и контора, их же не мог видеть никто. Лучшее место для разговора с глазу на глаз трудно было найти, а Саксонов, видимо, стремился именно к уединению. Зуев, не посвященный в планы инспектора, следовал за ним с некоторым недоумением, которое он все же счел нужным прикрыть широкой общительной улыбкой.

— Сергей Иванович… — проговорил наконец Саксонов с видимым напряжением, — помогите уточнить одно обстоятельство… — Он не требовал — просил.

— С удовольствием. — Зуев достал из кармана пачку сигарет, протянул инспектору.

Тот отрицательно покачал головой.

— Когда именно вы вернулись из командировки? Вы помните?

— Из командировки? Видите ли… Командировка — не вполне точно сказано. В Райцентре я работаю практически постоянно. Вот уже два года. После открытия газового месторождения работы там хватит и нам, и нашим детям, и даже внукам. А здесь, в городе, напротив, бываю наездами — отчетность, документация, заявки. Ну, и, естественно, семью повидать… — Зуев снова широко улыбнулся. У него были удивительно белые и ровные зубы. — Но это так, к слову. А если по сути вашего вопроса, то приехал я позавчера.

Тень от плит падала на Зуева, и от этого его вишневые глаза казались еще темнее, а загорелая здоровая кожа еще более смуглой. Саксонов, напротив, стоял на солнце, — и оттого его бледно-голубые глазки выглядели бесцветными, а соломенные брови — выцветшими. Он молчал, словно не зная, что же спрашивать дальше.

— Выходит, семья не с вами?

— Райцентр не такое место, куда можно везти семью.

— Но все-таки два года…

— Привыкли. Жена работает в научно-исследовательском институте, руководитель группы. Дочка с шести лет занимается спортивной акробатикой. Имеет, между прочим, второй взрослый разряд. Все налажено, зачем же и ради чего срываться с места? К тому же в Райцентре я бываю… ну, чуть чаще, чем здесь, в управлении. Мы, монтажники, — бродяги, кочевники. Основная работа — в степи, в пустынях, одним словом, в местах безлюдных. Коллектив сугубо мужской. Живем в вагончиках, сами себе готовим в порядке очередности… Так что… — и он пожал плечами, как бы давая понять: «А не лучше ли вам, инспектор, заняться делом?»

— Ну, хорошо. Итак, вы приехали двадцать пятого?

— Совершенно верно. Двадцать пятого, в семь утра.

— Поездом?

— Да. Однажды просидел из-за непогоды в аэропорту трое суток — почти все свои отгулы. С тех пор предпочитаю поезд.