Рассказывают, что как-то раз, сойдясь в зале собраний, монахи бранили Девадатту. «Почтенные, — говорили они, — обгорелое, загаженное полено из погребального костра, хоть и тоже деревянное, не может сравниться ни с лесными деревьями, ни с дровами, заготовленными в деревне. Так и этот Девадатта, отринувший мир ради наилучшего вероучения, намного уступает и мирянину, и монаху, ибо скитальческая жизнь лишила его семейных радостей, отпав же от общины, не стал он и подлинным подвижником, так что, можно сказать, его постигла двойная неудача!» В этот миг в Залу вошел Учитель и спросил монахов: «О чем это вы, братия, тут беседуете?» Выслушав их ответ, он заметил: «О бхиккху, не только ведь ныне Девадатта потерпел двойную неудачу: он и в прежние времена тоже был кругом неудачлив!» И, сказав так, Учитель поведал им о том, что было в прошлой жизни. 

«Во времена стародавние, когда на бенаресском троне восседал Брахмадатта, Бодхисатта был богиней дерева. Неподалеку лежала деревушка, где обитали рыбаки. Как-то раз один рыбак, прихватив с собой снасти, отправился вместе со своим маленьким сыном к омуту, где обычно ловили рыбу все деревенские рыбаки, и закинул бредень. Бредень зацепился за невидимую корягу. После долгих попыток вытащить его, рыбак наконец решил: «Должно быть, я поймал большущую рыбину. Пошлю-ка я мальчишку к матери. Пусть она затеет ссору с соседями, чтобы никто не смог явиться сюда и потребовать себе долю от моего улова». Придя к этому решению, рыбак научил сына: «Ступай, сынок, к матери и скажи ей, что я поймал большую рыбину, пусть она затеет ссору и отвлечет внимание соседей». 

Отослав сына, рыбак снова стал пытаться вытянуть бредень, но это ему никак не удавалось. Опасаясь упустить рыбу, жадный рыбак скинул с себя одежду, сложил ее на берегу и прыгнул в воду. Бросившись на то, что он считал рыбиной, рыбак с размаху напоролся на сучья коряги и поранил себе сразу оба глаза, а тем временем вор утащил оставленную на берегу одежду. Терзаемый сильной болью, рыбак зажал раненые глаза ладонями, выкарабкался на берег и, дрожа от холода, принялся на ощупь отыскивать одежду. 

Жени рыбака долго размышляла, как бы ей затеять свару и добиться того, чтобы никто не смог попросить своей доли от улова мужа, и наконец придумала такую уловку: повесила на ухо лист кокосовой пальмы, один глаз вымазала сажей с горшка, бережно, словно младенца, взяла на руки собаку и пошла по домам соседей. «Зачем это ты повесила лист, как серьгу, выпачкала глаз сажей и, взяв в руки, словно любимое дитя, собаку, бродишь по домам? — спросила жену рыбака подруга. — Уж не спятила ли ты?» «Я-то не спятила, — ответила ей жена рыбака, — а вот ты беспричинно оскорбляешь меня и поносишь, пошли к старосте; за это оскорбление ты мне заплатишь восемь монет». Завязалась перебранка, и обе женщины, продолжая ругаться, явились к деревенскому старосте. Разобравшись, кто зачинщик, староста решил наказать жену рыбака. «Всыпать ей как следует», — распорядился он. Люди связали виновнице руки за спиной и принялись бить ее палками. 

Богиня дерева видела все, что произошло с женой рыбака в деревне, и все, что случилось с самим рыбаком в лесу. Встав во весь рост среди сучьев, она воскликнула: «О человек, и в воде и на земле все предпринятые тобой усилия оказались напрасными: ты потерпел двойную неудачу!» Сказав это, богиня дерева спела такой стих: 

Заканчивая свое наставление в дхамме, Учитель так истолковал джатаку: «В ту пору рыбаком был Девадатта, богиней же дерева — я сам».

(Перевод Б. Захарьина)

Джатака о наставлении царя

«На силу — силой отвечает...» — Так Учитель, живший в роще Джетавана, начал историю о том, как раджа Косалы получил наставление в дхамме. Однажды раджа, приняв решение по запутанному трудноразрешимому делу, позавтракал и с не высохшими еще руками сел в разукрашенную колесницу и отправился к Учителю. Приветствовав Учителя, он сел подле него. 

«Отчего, махараджа, ты пришел так рано?» — спросил Учитель. «Я решал одно запутанное, трудноразрешимое дело; решив его, я поел и с не высохшими еще руками пришел к тебе». — «Махараджа, справедливое и беспристрастное решение дела — это путь' к обретению добродетели, путь в рай. Не удивительно, что ты, получая столь мудрые советы, решаешь дела справедливо и беспристрастно. Удивительно то, что и в прошлых рождениях раджи, слыша не столь мудрое наставление, все же решали дела справедливо и беспристрастно, избегая четырех ложных путей и не нарушая десяти царских заповедей, а после смерти пополняли сонм божеств». 

И после этих слов по просьбе раджи Учитель вспомнил одно из прошлых рождений. 

«Однажды, когда в Бенаресе правил Брахмадатта, Бодхисатта был зачат в лоне его старшей жены. После совершения обряда, защищающего плод, Бодхисатта благополучно появился на свет. В день наречения его назвали Брахмадаттакумара — сын, дарованный Брахмой... Шестнадцати лет он отправился в Таксилу и овладел там всеми видами знаний. После смерти отца стал царем и справедливо правил царством. Не подверженный суетным страстям, он судил справедливо и беспристрастно. И поскольку был сам праведен, приближенные его тоже следовали дхамме. А раз дела решались справедливо, не стало желающих учинять иск и на царском дворе прекратился шум. Никто не являлся для решения дела, и приближенные, весь день просидев в зале суда, удалялись. Суд пришел в запустение. Тогда Бодхисатта подумал: «Я справедливо правил, поэтому никто не затевал тяжб, стих шум, суд опустел; теперь я должен найти порок в себе самом. Найду, избавлюсь от него и буду жить в добродетели». 

«Найдется ли человек, который укажет мне мой порок?» — вопрошал раджа, но такой человек не находился. Все во дворце лишь восхваляли его добродетель. Тогда раджа решил: «Наверное, они боятся меня, потому молчат о моем пороке, лишь восхваляют добродетель». И он стал искать такого человека за стенами дворца, в городе, за пределами города, в окрестностях, у всех четырех городских ворот. Но и там никто не указал радже его порок, все лишь восхваляли добродетель. Тогда раджа решил: «Буду искать по всему царству». Он поручил управление государством своим приближенным, переоделся, чтобы его не узнали, воссел на колесницу и покинул город. Он искал по всему царству, добрался до границы с соседним царством, но так и не нашел человека, который указал бы его порок. Слыша только о своей добродетели, раджа повернул от границы по большой дороге обратно к своему городу. 

В это же время раджа Косалы по имени Маллика, праведно правивший царством, тоже искал того, кто бы указал ему его порок. Вначале искал во дворце, потом за стенами дворца, но так и не нашел никого. Все лишь восхваляли его добродетель. Тогда он решил объездить все царство. Колесницы обоих раджей столкнулись в том месте, где дорога была покрыта водой, и никак не могли разъехаться. Тогда возница раджи Маллики сказал вознице бенаресского раджи: «Убери свою колесницу с дороги». — «Эй ты, сам убери свою колесницу», — отвечал тот. «В этой колеснице сидит махараджа Брахмадатта, повелитель Бенаресского царства». — «А в этой колеснице сидит махараджа Маллика, повелитель царства Косалы». — «Убери свою колесницу и дай место колеснице нашего царя». Возница раджи Бенареса стал размышлять: «И это ведь тоже раджа, что делать?» — и решил: «Надо узнать возраст обоих раджей, и пусть младший отъедет в сторону, уступая дорогу старшему». Но оказалось, что раджи оба одного возраста, оба владеют царством в триста йоджан, оба равны в могуществе, богатстве и славе. 

«Надо уступить место более добродетельному», — подумал тогда возница и спросил: «Каковы добродетели твоего раджи?»