Придя к такому заключению, бодхисаттва отправился к царю и попросил его:

"Государь, отдай всех воров мне — я сам займусь расследованием этого дела".

"Хорошо, мудрейший, займись", — обрадовался царь и велел всех задержанных передать бодхисаттве. Бодхисаттва призвал к себе своих верных слуг и наказал им:

"Отведите этих пятерых в такое место, где они будут вместе. Тщательно охраняйте их и постарайтесь подслушать, о чём они станут говорить друг с другом, а потом доложите мне обо всём".

Слуги выполнили всё, как он велел. Когда задержанные уселись, торговец сказал крестьянину:

"Ах ты, паршивец! Ведь мы с тобой за всю жизнь не обменялись ни словом. Как же ты мог передать мне украшение?"

"Господин мой, великий торговец, — ответил крестьянин, — у меня отроду не было ничего ценного, даже кровати или деревянного стула и тех не было. И вот в надежде, что благодаря тебе я сумею спастись, я и сказал так. Не гневайся же на меня, господин!" Жрец, в свою очередь, сказал:

"Послушай, великий торговец, как же ты мог передать мне то, чего этот парень не давал тебе?"

"Я сказал так, — признался торговец, — ибо думал, что если два столь могущественных человека объединят свои усилия, то оправдаться будет нетрудно!" Тогда и музыкант обратился к жрецу:

"Послушай, брахман, когда это ты мне передал украшение?"

"Я солгал в надежде славно провести с тобой время в заточении", — ответил жрец. Наконец, и распутница стала спрашивать музыканта:

"Эй, ты, дрянной музыкантишка! Скажи-ка, когда это я к тебе приходила, или же когда ты приходил ко мне, и когда это ты мог передать мне украшение?"

"Ну, что ты сердишься, милая? — ответил музыкант. — Я только подумал, что мы все пятеро заживём как у себя дома, и уж конечно, если жить в тюрьме, то лучше жить в довольстве и веселье, наслаждаясь любовью. Потому-то я и сказал так".

Когда верные слуги пересказали бодхисаттве всё, что говорили между собой заключённые, он окончательно уверился в их невиновности. "Несомненно, украшение утащила обезьяна, — думал он, — надо изыскать средство заставить её вернуть украденное". Он приказал изготовить из стеклянных шариков множество украшений, потом наловить и царском саду обезьян, надеть эти украшения им на руки, на ноги и на шеи и отпустить. Всё это время обезьяна-воровка так и сидела в саду, охраняя сокровище. Бодхисаттва наказал дворцовым слугам: "Ступайте и внимательно смотрите за всеми обезьянами, которые бегают по саду. Если увидите на какой-нибудь жемчужное ожерелье, напугайте её и заставьте бросить это украшение".

Выпущенные в сад обезьяны, крича:

"И у нас теперь есть украшения!", радостные и довольные, принялись бегать по саду. Завидев свою товарку, похитившую жемчужное ожерелье, они похвастались:

"Глянь-ка, какие у нас украшения!" Не в силах более сдерживаться, воровка воскликнула:

"Подумаешь, украшения — из стеклянных шариков!" — надела на себя ожерелье и спустилась вниз. Дворцовые слуги тотчас заметили её, заставили бросить украшение и, подобрав его, отнесли бодхисаттве. Тот пошёл к царю и, показав ему ожерелье, молвил:

"Вот, государь, твоё украшение. Те пятеро — вовсе не воры, украшение утащила живущая в саду обезьяна".

"Как это тебе, мудрейший, удалось узнать, что ожерелье унесла обезьяна, и как ты получил его обратно?" — полюбопытствовал царь. Советник рассказал ему обо всём, и восхищённый владыка воскликнул:

"Воистину, героев нужно искать на поле брани!" И, желая воздать хвалу бодхисаттве, он спел тогда такую гатху:

Воздав должное достоинствам бодхисаттвы и воспев ему славу, царь щедро осыпал его драгоценностями семи видов — будто грозовая туча пролилась на землю обильным ливнем. Всю остальную жизнь царь прожил, следуя советам бодхисаттвы, раздавал милостыню и творил иные добрые дела, а с концом отпущенного ему срока перешёл в иное рождение в соответствии с накопленными заслугами". Завершая своё наставление в дхамме, Учитель снова восславил добродетели тхеры, а затем истолковал джатаку. "В ту пору, — молвил он, — царём был Ананда, мудрым же царским советником — я сам".

(Перевод Б.А. Захарьина)

Джатака о чаше, полной масла

Словами: "Как чашу, маслом полную, проносят..." — Учитель — он жил тогда в роще недалеко от деревни Десаки, что в царстве Сумбха, — начал свой рассказ, связанный с суттой о деревенской красавице. Сказал Всеблагой монахам:

"Вообразите себе, братия, огромную толпу народу, вопящую: "Смотрите: деревенская красавица идёт! Деревенская красавица!" Подбегают всё новые и новые люди и, вторя толпе, поют сладчайшие хвалы этой деревенской красавице. "Ах, как замечательно она танцует и поёт!" — громко кричат они, и на их крики собирается ещё большая толпа. Представьте себе, братия, что приходит некий мужчина, любящий жизнь и ненавидящий смерть, стремящийся к наслаждениям и отвергающий страдание, и ему говорят: "Вот тебе, приятель, чаша, до самых краёв полная маслом. Ты должен пройти с ней через всё это великое скопление народа, мимо деревенской красавицы. За тобой по пятам будет идти человек с обнажённым мечом в руке, и, если хоть капелька выплеснется из чаши, он тотчас же снесёт тебе голову с плеч".

Как вы, братия, думаете: будет ли этот мужчина неосмотрителен, или же он осторожно понесёт эту полную масла чашу?" — спросил Учитель. "Разумеется, он будет соблюдать осторожность, почтенный", — ответили ему монахи. "Так вот, братия, — молвил Учитель, — я вам привёл наглядный пример, чтобы вы как следует уразумели то, что я вам хочу сказать. Суть, братия, вот в чём: чаша, до краёв наполненная маслом, олицетворяет сосредоточенность сознания на том, что тело — только собрание частей, и, как всё, состоящее из частей, оно — бренно. А из этого следует, братия, что у живущего в этом мире все мысли должны сосредоточиться на таком представлении о теле. К этому нужно стремиться неукоснительно. Об этом должно вам помнить, братия". Учитель научил монахов сутте о деревенской красавице, истолковал и букву, и дух её, а покончив с суттой и пояснениями к ней, добавил: "Бхиккху, который стремится к такой сосредоточенности, должен быть столь же осторожен, как человек, несущий в руках чашу с маслом. Чашу следует нести бережно, не выплёскивая ни капли, — так и бхиккху пусть должным образом сосредоточит мысли свои, не расплёскивая их в суетности".

Выслушав преподанную сутту и её истолкование, монахи сказали Учителю:

"А всё-таки, почтенный, трудно исполнимое дело совершил бы мужчина, который с чашей в руках прошёл бы мимо обольстительной деревенской красавицы, не взглянув на неё хоть краешком глаза".

"Нет, братия, — возразил им Учитель. — Это вовсе не трудно исполнимое дело, скорее лёгкое, потому что мужчина, несущий чашу, шёл бы, гонимый страхом перед человеком с обнажённым мечом в руке. Вот в прежние времена мудрые и впрямь совершили трудноисполнимое дело. С тщанием поддерживая сосредоточенность духа, они всецело обуздали чувства, обычно властвующие над духом, и, сумев избежать чар дивной красавицы, обрели в награду царство". Поясняя свою мысль, Учитель поведал о том, что было в прежней жизни.

"Во времена стародавние, когда на бенаресском престоле восседал царь Брахмадатта, бодхисаттва явился на свет младшим из ста царских сыновей и по прошествии положенного числа лет достиг зрелости. В ту пору при царском дворце кормились несколько Пратьекабудд, и бодхисаттва всегда был рад услужить им. Как-то раз бодхисаттва подумал: "У меня много братьев. Займу ли я когда-нибудь трон, принадлежащий нашему роду, в этом самом городе или нет?" И решил: "Cпpoшy-ка я Пратьекабудд и всё у них узнаю". На следующий день во дворец явились Пратьекабудды. Бодхисаттва, надлежаще приветствовав их, нацедил воды в кувшин, вымыл и насухо вытер ноги Пратьекабуддам и сел вместе с ними за трапезу. Когда все насытились, бодхисаттва, оставаясь чуть поодаль от Пратьекабудд, почтительно поклонился им и заговорил о своём деле. И вот что ответили ему Пратьекабудды: