Призвал он к себе сына, рассказал ему обо всём и дал такой наказ: "Смотри, дорогой, не прикасайся к одежде руками: возьми её на палку и так отнеси на то место, куда сваливают мертвецов. Потом вымойся с ног до головы. Ну, ступай!" И он отослал сына. В тот самый день Учитель встал ото сна рано поутру. Он обозрел внутренним взором мир, ища готовых вступить на благой Восьмеричный Путь, увидел, что те двое брахманов — отец и сын — вполне созрели для погружения в Поток, и, будто охотник, преследующий оленей по оленьей тропе, поспешил к тому месту, куда сваливали мертвецов, и уселся там, излучая присущее лишь Пробуждённому шестицветное сияние. В это время к воротам подошёл молодой человек; как ему наказал его отец, он нёс на кончике палки ту самую носильную пару — с таким видом, будто тащил змею, пойманную в доме. И спросил его Учитель:

"Что это ты делаешь, юноша?"

"Да вот, дружище Готама, — непочтительно ответил тот, — в одежде мышь прогрызла дырки, и носить её теперь не к добру — всё равно что видеть черноухого. Эта одежда теперь опаснее сильнейшего яда. Мой отец побоялся послать кого-нибудь другого: а вдруг этот человек позарится на одежду и возьмёт её себе? Вот он и отправил меня. Поэтому-то я и пришёл сюда, дружище Готама. Сейчас я выброшу эту одежду и пойду вымоюсь с ног до головы".

"Что ж, бросай!" — сказал Учитель. Юноша кинул одежду. Учитель тотчас же, у него на глазах, подобрал её, приговаривая:

"Она нам сгодится". Юноша умолял его:

"Дружище Готама, это дурная примета, не бери, не бери её", — но Учитель, не слушаясь его, подхватил злополучную одежду и направился в сторону Бамбуковой рощи.

Юноша что было духу помчался домой и сказал отцу:

"Я выбросил одежду на свалку, но там её со словами: "Пригодится нам", — подобрал подвижник Готама. Сколько я его ни отговаривал, он унёс одежду с собой в Бамбуковую рощу". Слыша такое, брахман решил:

"Эта одежда предвещает ужасное несчастье, нет хуже приметы! Даже подвижника Готаму ждёт неминуемая гибель, если только он её наденет. Случись такая беда, все меня осудят. Лучше дать подвижнику Готаме множество других платьев, лишь бы он позволил выбросить эту пару".

Прихватив с собой множество платьев, он поспешил вместе с сыном в Бамбуковую рощу. Завидев Учителя, он остановился перед ним, чуть поодаль, и спросил его:

"Правду ли говорят, дружище Готама, что ты подобрал на свалке, куда свозят мертвецов, носильную пару?"

"Правду, брахман", — ответил Учитель.

"Дружище Готама, — продолжал брахман, — эта носильная пара проклята; если ты будешь ею пользоваться, погибнешь сам и всю общину погубишь. Если уж тебе нужно верхнее или нижнее платье, сделай милость, возьми себе все эти одежды, а ту, что подобрал, вели выбросить". И молвил ему тогда Учитель:

"О брахман, — мы ведь монахи, отрешившиеся от всего мирского, и должны довольствоваться отрепьями, которые либо попадаются на свалке, куда свозят мертвецов, либо валяются посреди улицы, в мусорных ямах, в местах омовений, на больших дорогах или ещё где. Что до тебя, то ты ведь не только ныне, но и прежде ещё был таким же суеверным". И, уступая просьбам брахмана, Учитель, разъясняя сказанное, поведал ему о том, что было в прежней жизни.

"Во времена стародавние в городе Раджагахе, что в стране Магадха, жил царь, который правил царством Магадха в соответствии с дхаммой. Бодхисаттва же в ту пору появился на свет в семье брахмана с северо-запада. Когда вырос, он сделался отшельником и, овладев всеми ступенями прозрения и всеми совершенствами, поселился в Гималаях. Однажды отшельник спустился с Гималаев, переночевал в царском саду в городе Раджагахе, а на следующий день отправился бродить по улицам, прося подаяния. Царь, увидав отшельника, велел привести к себе во дворец, усадил, накормил на славу и взял с него слово, что он останется жить в его царском саду. С тех пор бодхисаттва жил в саду у царя, кормился же он прямо во дворце.

Здесь надобно сказать, что в ту же самую пору проживал в городе Раджагахе некий брахман по прозвищу Дутса-лаккхана, "Гадающий по тканям". И у него в сундуке хранилась носильная пара — ну, а дальше всё было точно так, как в прежнем рассказе: одежду попортила мышь, и брахман послал своего сына на то место, куда свозят мертвецов, велев ему выбросить одежду. Молодой человек пошёл на свалку. Бодхисаттва упредил его, уселся у входа и, когда юноша бросил на землю носильную пару, подобрал её и ушёл к себе в дворцовый сад. Юноша поспешил назад к отцу и рассказал обо всём. Отец испугался, что по его вине погибнет святой, которому покровительствует царская семья, пошёл к бодхисаттве и принялся молить его:

"Святой отец, выброси ты эту одежду, не губи себя!" Бодхисаттва же тогда открыл брахману дхамму, сказав:

"Для нас годится и та рвань, которую выбрасывают на свалку. У нас нет суеверий и предрассудков, мы не верим в приметы, потому что ни Будда, ни Пратьекабудда, ни бодхисаттвы никогда не одобряли предрассудков и веры в приметы. Мудрые люди не должны верить предсказаниям, приметам и тому подобной чепухе".

Постигнув дхамму, которой учил его отшельник, брахман отрёкся от ложной веры и обратился к бодхисаттве, как к прибежищу. Что до бодхисаттвы, то он не выходил уже более до конца дней своих из глубин сосредоточенного размышления и тем подготовил себя к возрождению в мире Брахмы". Завершая свой рассказ о прошлом, Учитель, будучи уже теперь Пробуждённым, решил явить брахману истинную суть дхаммы и спел такую гатху:

Этой своей гатхой Учитель наставил брахмана в дхамме и разъяснил ему четыре благородные истины. Вняв этому разъяснению, брахман и его сын вступили на благой Восьмеричный Путь. Учитель же так истолковал джатаку: "Нынешний отец с сыном в ту пору тоже были отцом и сыном, отшельником же был я сам".

(Перевод Б.А. Захарьина)

Джатака о мошеннике

Словами: "И притворялся другом, и был сладкоречив..." — Учитель — он жил тогда в Джетаване — начал рассказ о мошеннике . "Во времена стародавние, когда на бенаресском престоле восседал царь Брахмадатта, неподалёку от одной деревушки жил отъявленный мошенник, укрывшийся под личиной длинноволосого отшельника. Один из жителей деревни выстроил для мнимого отшельника в лесу хижину, крытую пальмовыми листьями, где и нашёл себе приют этот мошенник. Сельчанин часто приглашал его к себе в дом и кормил изысканными блюдами. Он не сомневался, что этот лохматый плут — истинный подвижник, и, боясь воров, как-то принёс к нему в хижину сотню золотых украшений. Там он зарыл их под полом и обратился к мнимому отшельнику со слёзной мольбой:

"Ты уж присмотри за сокровищем, почтенный". Тот прикинулся возмущённым.

"Достойный, — молвил он, — ты никогда не должен говорить подобных слов отрёкшимся от мира, ибо мы, подвижники, не алчем чужого добра".

"Вот и прекрасно, почтенный", — обрадовался хозяин и, приняв его уверения за чистую монету, отправился к себе домой.

Между тем лжеотшельник решил: "С таким-то богатством можно неплохо пожить". Выждав некоторое время, он похитил золото, спрятал его в тайнике возле дороги и как ни в чём не бывало вернулся к себе в хижину. На следующий день, наевшись до отвала в доме своего благодетеля, отшельник сказал ему:

"Достойный, я уже достаточно долго здесь живу, а те, кто слишком долго живёт в одном и том же месте, непременно сближаются с мирянами; для нас же, подвижников, такая близость — источник скверны. Позволь мне уйти!" И, сколько хозяин ни отговаривал его, отшельник не пожелал изменить своё решение.