— Ананда, — сказал Победоносный, — за то, что в той жизни, в то время, монах Данцила снабжал подаянием своих четырёх друзей монахов, на протяжении девяносто одной калпы он возрождался в мире богов или людей знатным и высокородным, а не в роду бедном и обездоленном. Сейчас же, едва встретившись со мной, веру обрёл.

Выслушав поучение Победоносного, Ананда и другие монахи, ещё более прилежая, обрели духовные плоды от первого до четвёртого. Некоторые же, породив мысль о великодушии, стали пребывать на стадии анагаминов. И все окружающие радовались словам Победоносного.

Джатака о домохозяине по имени Юкбацзен

Так было однажды услышано мною. Победоносный пребывал в Шравасти, в саду Джетавана, который предоставил ему Анантхапиндада. В то время в той стране жил один очень бедный брахман по имени Циндя Лосюся. Жена брахмана была безобразна и слепа, она родила семь дочерей, [но не родила] ни одного сына. Дочери брахмана все были выданы замуж.

Как-то раз собрались зятья у брахмана, а его жена, женщина вспыльчивая и злая, разгневалась на приход дочерей с зятьями, за что дочери, в свою очередь, изругали мать. Когда настало время жатвы, бедняк брахман занял у соседа вола. Работая в поле, он не приглядывал надлежащим образом за волом, и тот потерялся. Тут Циндя Лосюся подумал так:

"Какой грех совершил я [в прежнем рождении], если прихожу домой — жена постоянно бранится, дочери и зятья презирают, а сейчас потерял вола, занятого у соседа? Если не найду его, то не знаю, что и делать". Одолеваемый печальными мыслями, он увидал вдалеке Татхагату, сидевшего под деревом в безмятежном спокойствии. Опершись на палку, брахман издалека наблюдал за Буддой и думал:

"Сколь счастлив монах Гаутама. Нет у него бранливой жены, нет ни злых дочерей, ни кичливых зятьёв. К сбору урожая ему не надо брать взаймы вола и наживать себе тем хлопоты".

Победоносный сердцем познав мысли брахмана, сказал:

— Как ты и думаешь, мне действительно ничто не досаждает: раз нет злой жены, то нечего говорить о ругани и брани, нет зла и от семи дочерей, и зятьёв также нет, и нет нивы, чтобы жать, и нет хлопот от потери вола. Не хочешь ли ты вступить в монашество? И ответил на это брахман Победоносному:

— Сейчас я думаю о семье как о могиле, о жене и дочерях как о врагах. Если Победоносный примет меня в монашество, то я вступлю.

— Приди во благе! — сказал на это Победоносный.

И тут же волосы на лице и голове брахмана сами собой сбрились, и он стал монахом. После этого Победоносный преподал [новообращённому] должным образом Учение, отчего тот избавился от всякой скверны и стал архатом.

Тут обратился к Победоносному Ананда и сказал:

— Прекрасно! Уму непостижимы блага, творимые Победоносным для живых существ. Что хорошего совершил этот брахман в прошлом [рождении], если он избавился от зла всех грехов и обрёл великое благо, подобно тому как [испачканная] белоснежная хлопчатобумажная ткань [снова] обретает [свой природный] цвет? На это Победоносный ответил Ананде:

— Этому брахману я не только теперь пользу принёс и сделал его пребывающим во благе. В давно прошедшие времена я также от всех грехов его освободил и сделал счастливым.

— Соизволь поведать, — попросил Ананда, — каким образом этот брахман был сделан счастливым в давно прошедшие времена.

— Слушай хорошенько и запоминай, — сказал тогда Победоносный, — а я тебе поведаю.

— Именно так и буду слушать, — ответил Ананда на эти слова Победоносного, и тот рассказал ему следующее.

Давным-давно, бессчётное и безмерное число кальп тому назад, жил царь по имени "Прекрасный", который правил в соответствии с Дхармой. В то время в той местности был брахман, которого звали Юкбацзен. Тот брахман был весьма беден, и не было у него ни еды, ни одежды. Как-то раз он занял вола у одного домохозяина. Проработав день, он привёл вола во дворик домохозяина, который в то время ужинал. Юкбацзен оставил вола во дворе, а вол вышел через другие ворота и исчез. Поев, домохозяин встал и, не обнаружив вола, спросил Юкбацзена:

— Где вол?

— Я привёл его к тебе, — отвечал тот.

— Ты потерял моего вола, верни его! — воскликнул домохозяин.

— Я не терял вола, — настаивал Юкбацзен.

Тогда оба порешили: "Дойдём к царю, пусть он рассудит, кто из нас прав, а кто не прав". И, решив так, они направились к царю. Когда они шли по дороге, то у одного прохожего вырвалась кобыла, и тот крикнул Юкбацзену:

— Держи кобылу! Юкбацзен взял камень, швырнул его и, попав в кобылу, сломал ей ногу.

— Ты погубил мою лошадь, давай другую! — закричал тот.

— Почему это я должен давать лошадь?! — возразил Юкбацзен.

— Тогда пойдём к царю, пусть он решит наше дело, — сказал прохожий. И они вместе пошли дальше.

Юкбацзен решил убежать. Он вскочил на стену, [окружавшую один дом], и спрыгнул с неё. А под стеной находился ткач, занимавшийся своим ремеслом. Юкбацзен упал на него, да так, что ткач испустил дух. Тут жена ткача схватила Юкбацзена и закричала:

— Ты убил моего мужа, верни мне мужа!

— Как же я верну твоего мужа? — удивился Юкбацзен.

— Тогда пойдём к царю, пусть он решит наше дело, — сказала та.

По дороге им встретилась глубокая река. С другого берега реку переходил плотник, державший в зубах топор.

— Глубокая ли река? — спросил у него Юкбацзен.

— Глубокая, — ответил тот, роняя топор в воду.

Не найдя топора, плотник схватил Юкбацзена, крича:

 — Ты бросил в воду мой топор!

— Я не бросил твоего топора, — возразил Юкбацзен.

— Пойдём к царю, пусть он решит наше дело, — сказал плотник. И все вместе пошли дальше.

Устав, они зашли в дом к торговке вином и попросили вина. У торговки был новорожденный сын, который спал [на лавке], прикрытый одеждой. Юкбацзен сел на него и насмерть задавил ребёнка. Мать мальчика схватила Юкбацзена, крича:

— Ты убил моего сына, верни мне сына!

— Я не убивал твоего сына, и как я его верну? — сказал Юкбацзен.

— Тогда пойдём к царю, чтобы он рассудил нас, — сказала та.

И все вместе пошли дальше. По дороге они проходили мимо дерева шагодака, на котором сидел ворон. Ворон, увидав Юкбацзена, крикнул ему:

— Ты куда идёшь?

— Я не иду, меня ведут, — отвечал тот.

— Куда ведут?

— К царю.

— В таком случае, — сказал ворон, — спроси царя от моего имени следующее: "В некой местности на дереве шагодака сидит ворон. Когда он сидит на другом дереве, то его голос звучит отвратительно, когда же он садится на это дерево, то его голос становится на удивление благозвучен. Почему так?"

В другом месте их увидала змея и, в свою очередь, попросила узнать у царя следующее. "Вылезать из норы, — сказала она, — мне не составляет никакого труда, но обратно заползаю с большими мучениями. Почему так?"

Пошли они дальше, и по дороге их увидала молодая женщина, которая попросила узнать у царя следующее: "Когда я живу в доме родителей, то мечтаю о доме свёкра. Когда же нахожусь в доме свёкра, то мечтаю о доме родителей. Почему так?" Пошли они дальше и наконец пришли к царю.

Поклонились все царю в ноги и стали рядком сбоку.

— Рассказывайте, с каким делом пришли, — повелел им царь.

Тогда истец-домохозяин рассказал о своём деле.

— Занимал ли ты вола? — спросил царь Юкбацзена.

— Занимал.

— Вернул ли?

— Думаю, что он видел, как я вернул, — ответил Юкбацзен.

И царь распорядился так:

— Юкбацзену за то, что он, вернув вола, не сказал об этом, вырвать язык! Домохозяину же за то, что он видел приведенного вола, но не привязал его, вырвать глаз!

Но домохозяин запротестовал:

— Юкбацзен моего вола увёл, да мне ещё и глаз вырвут. Нет, пусть уж лучше Юкбацзен будет победителем [в нашей тяжбе].

Другой человек сказал:

— О государь! Юкбацзен погубил мою кобылу.