Небожители тем временем по-прежнему сидели в своём божественном чертоге Судхарме и ожидали приезда царя.

«Что-то Матали долго не возвращается, — подумал Шакра, — В чем же дело? Ах, вот оно что! Матали, конечно, решил сделать лучшее, на что способен, и стал показывать царю ады и объяснять, какие грешники в каком аду находятся. Да только царь Ними успеет состариться и умереть, а адам так и не будет конца».

И он послал к Матали проворного гонца с наказом: «Скорее вези царя сюда». Гонец мигом нашёл Матали и передал послание.

«Надо поторапливаться», — понял Матали и издалека показал царю все оставшиеся ады.

— Посмотри, государь! Кругом много и других адов, но теперь нам пора ехать к царю небожителей. Поспешим же, о царственный мудрец!

С этими словами Матали развернул колесницу и направил её к горним мирам.

Вскоре царь увидал паривший в пространстве дворец небожительницы Бирани — построенный из драгоценных камней, увенчанный золотыми куполами, украшенный множеством драгоценностей, он простирался на двенадцать йоджан. Был там и пруд, а рядом с ним — парк, где росли деревья, что исполняют желания. Увидел царь и самое небожительницу — она восседала на ложе в покоях одной из башен своего дворца в окружении тысяч небесных танцовщиц, а когда колесница проезжала мимо, отворила украшенное цветными драгоценными каменьями окно и выглянула наружу.

Тогда царь спросил возничего:

— Кто эта прекрасная богиня, нарядно одетая, в уборе из пёстрых цветочных гирлянд; как видно, она наслаждается могуществом и великолепием. Какое благое деяние свершила она при жизни?

— На земле она была некогда рабыней и звали её Бирани. Ты, быть может, знаешь это имя, — ответил Матали. — Жила она в доме некоего брахмана во времена десятисильного Кашьяпы. Однажды её хозяин, будучи в монастыре, пригласил монахов целую неделю вкушать трапезу у себя дома, но домочадцы отказались помогать ему и не захотели принимать монахов: мошенники они, мол, не уследишь за ними. И лишь Бирани вызвалась помочь. Всю неделю она радушно принимала приглашённых, как мать детей, что вернулись после долгой отлучки домой. Вот это доброе дело и вознесло её после смерти на небеса.

Колесница покатилась дальше; показались семь золотых дворцов небожителя Сонадинны. Они сверкали, словно восходящее солнце, а сам Сонадинна в великолепном драгоценном уборе прогуливался по ним в окружении сонма небесных дев.

— Что благого свершил при жизни сей небожитель? — спросил Ними. — Вид его приводит меня в восторг.

— Когда-то он был на земле богатым и щедрым домохозяином, и звали его Сонадинна, — ответил Матали. — Он построил для подвижников семь монастырей и неизменно снабжал монахов, что там поселились, всем необходимым для подвижнической жизни — одеждою и пищей, светильниками и лампадным маслом. Дни полнолуния и новолуния, восьмые дни молодой и старой луны он неизменно отмечал обрядами упосатхи, всю жизнь был самообуздан, следовал обетам добронравия — и вот плоды сей добродетельной жизни.

Дальше царь узрел хрустальный дворец, возвышавшийся вверх на двадцать пять йоджан, с многими сотнями колонн, инкрустированных драгоценными камнями, с многими сотнями башенок, поверх которых была наброшена сеть колокольцев; над дворцом развевалось знамя, вышитое золотом и серебром, а окружен он был чарующими взор парками, рощами и прудами, где в изобилии росли цветы. Толпы апсар, несравненных в пении, танцах и иных искусствах, населяли этот дворец.

— Кем были прежде эти апсары? — спросил Ними колесничего.

— Во времена Блаженного Кашьяпы все они вели праведную, добродетельную жизнь и сообща приносили дары нуждающимся и общине монахов, — ответил Матали.

Следующим показался высокий дворец из чистого яхонта. Он был прекрасен и соразмерен, ярко сиял, и доносились из него божественные звуки пения и музыки; слышались барабаны, тамбурины, игра на вине и распевание стихов. Населяло этот дворец множество небожителей.

— Что доброго свершили эти люди на земле? — спросил Ними. — Признаюсь, я никогда не слышал столь сладостной и упоительной музыки. За что подобная награда?

— Здесь те, кто в мире живых были добронравными последователями дхармы. Везде — у колодцев, в арках, у спусков к воде — они с радостью подавали милостыню святым людям и снабжали их всем необходимым, были праведны, блюли упосатху, — сказал Матали.

Дальше они миновали ещё три несравненных, великолепных небесных дворца. Все эти дворцы увенчаны были многими хрустальными башенками, увиты цветами, обсажены прекраснейшими деревьями — капиттхой, манго, салом, гвоздичным деревом, тиндукой и иными. Невдалеке протекала речка с прозрачной водой, а в воздухе разносился благозвучный щебет птичьих стай. В этих чертогах наслаждались божественным великолепием те, кто были на земле благонравными и щедрыми подателями благ нуждающимся.

Наконец колесница поравнялась с золотым дворцом, и в нем тоже жил праведник, бывший в земной жизни родом из Шравасти.

Но Шакра, глава богов, в тот миг опять подумал: «Матали снова медлит!» — и послал ему навстречу ещё одного проворного небожителя.

«Больше медлить нельзя», — понял Матали. Он проехал вперёд и издалека показал царю множество остававшихся в стороне божественных обителей:

— Посмотри, государь, на все эти золотые дворцы! Они блещут, подобно молниям, пронзающим тучи. Здесь живут те, что были на земле тверды в Учении, прилежно следовали преподанной им дхарме и восприняли проповедь Истинновсепросветлённого. Теперь эти люди благоденствуют в небесных чертогах. Ты видел, государь, какова участь грешников и что ожидает праведников. Поспешим же, о царственный мудрец! Нам пора к царю богов.

Матали отпустил поводья, и тысяча божественных рысаков помчали колесницу вперёд.

Вот она приблизилась к семи горным поясам, что окружают вселенскую вершину Сумеру. Царь Ними увидел горы, разглядел моря, разделявшие горные хребты, и спросил колесничего:

— Как называются эти горы, Матали?

— Следи, государь. Первым идёт хребет Судассана, Благой Видом; за ним, отделенный от него океаном, — Каравика, Кукушкин; за ним — Исадхара, Держатель Дышла; за ним — Югандхара, Держатель Ярма; за ним — Немидхара, Держатель Обода; за ним — Винатака, Крутой; последним же — Ассаканна, Конское Ухо. Все они разделены между собою морями. Ниже всех — первый хребет, Судассана, а самый высокий — Ассаканна; это тот, что ближе всех к Сумеру. Здесь, государь, живут боги-властители сторон света.

Колесница летела дальше. Впереди уже виднелась надвратная башня Пёстроглавая; через неё шёл путь в обитель Тридцати Трёх богов. Кругом стояли изваяния Индры.

— Что это? — спросил царь Ними. — Я вижу множество изваяний Индры; они украшены драгоценными камнями, а стерегут их тигры. Это зрелище наполняет меня восторгом. Как называются эти врата, колесничий?

— Это виднеется Пёстроглавая башня, здесь врата, что ведут к вершине Сумеру, государь, — ответил Матали. — Въедем же, государь, в эти врата. Пыль никогда не загрязняла здешних дорог, вымощенных золотом и серебром и усыпанных лепестками цветов.

И Матали с царём въехал в божественный град.

Царь Ними увидел небесный чертог Судхарму и спросил:

— Что это, возничий? Какой прекрасный дворец, построенный из самоцветов! Он ярко-синий, как осеннее небо. Где мы?

— Это показался небесный чертог Судхарма. Посмотри на восьмигранные отшлифованные колонны из чистого яхонта, на которых он стоит. Здесь собираются боги обители Тридцати Трёх во главе с Шакрой, их предводителем. Входи же, мудрый провидец, и порадуй их своим приходом.

Небожители сидели и ожидали царя Ними. Но вот они услыхали, что он уж близко, и с гирляндами небесных цветов, притираниями и благовониями в руках вышли встречать его к Пестроглавой надвратной башне. Одарив гостя цветами и благовонными мазями, боги пригласили царя в свой чертог. И царь, сойдя с колесницы, взошёл во дворец.

— Добро пожаловать, государь. Не слишком ли ты устал с дороги? Мы просим тебя сесть подле нашего царя, — приветливо сказали небожители.