В.И. Ленин отмечает, что Энгельс указал на два способа защищать и утверждать власть капиталистов с помощью государства: во-первых, это – прямой подкуп чиновников, во-вторых, установление союза между правительством и биржей. Оба эти способа развились в условиях империализма – благодаря государственно-монополистическому капитализму – до «необыкновенного искусства». Главное, что при республиканской демократической форме буржуазного государства власть капитала надежнее, чем при любых иных политических формах, ибо она не зависит от отдельных недостатков политического механизма, от отдельных лиц, учреждений или буржуазных партий.

«Демократическая республика, – пишет Ленин, – есть наилучшая возможная политическая оболочка капитализма…» [Л: 33, 14]. В «Государстве и революции» не приводится сколько-нибудь обширного политэкономического обоснования подобного тезиса. Однако весь ход марксистско-ленинского анализа классовой сущности капиталистического общества подводит к этому выводу. Ведь капитализм – это система общественных отношений, при которой политически свободный наемный рабочий вступает в контакт с политически свободным капиталистом. Оба они внешне не зависят друг от друга, хотя, по существу, капиталист, извлекающий прибыль, не может жить без присвоения неоплаченной части труда рабочего. Рабочий в свою очередь не может обойтись в буржуазном обществе без капиталиста, без необходимости продавать ему свою рабочую силу. Такой вот внешней независимости двух полярных, антагонистических классов буржуазного общества, разъединить которые способна лишь социалистическая революция, разбивающая оковы наемного рабства, и соответствует наиболее полно республиканско-демократическая форма государственного устройства.

Демократическая республика является, несомненно, исторически прогрессивной по сравнению, например, с феодальной монархией. Она содержит целый ряд элементов, которые могут быть использованы революционными силами для укрепления позиций трудящихся, для классовых выступлений, способных существенно улучшить их положение. Богатый опыт борьбы рабочего класса развитых капиталистических стран в XX веке доказал это со всей очевидностью. Однако, будучи только формой, демократическая республика не меняет сути общественной системы – системы эксплуатации одного класса другим. И как бы далеко ни зашла демократизация политической жизни в буржуазной республике, какие бы исторически прогрессивные формы она ни принимала, система классового угнетения будет в ней сохраняться, пока не свершится социальная революция, ставящая в центр общественных интересов и общественного развития класс тружеников – рабочий класс.

В.И. Ленин специально останавливается на положении Энгельса о том, что в буржуазном обществе и всеобщее избирательное право служит орудием господства буржуазии, подчеркивая в то же время, что оно является показателем политической зрелости рабочего класса. Пролетариат и все трудящиеся должны как можно полнее использовать те возможности легальной борьбы за свои классовые интересы, которые дает всеобщее избирательное право и избирательная система в целом. Но Ленин решительно выступает против оппортунистов, внушающих народу ложную мысль, будто одно лишь существование всеобщего избирательного права способно выявить волю трудящихся и обеспечить ее проведение в жизнь. О том, насколько справедливы эти положения классиков марксизма-ленинизма, говорит уже один тот факт, что всеобщее избирательное право существует в целом ряде стран более столетия, но само по себе оно ни в одной стране не смогло ни обеспечить, ни сколько-нибудь серьезно защитить интересы трудящихся.

С гневной критикой Ленин обрушивается на оппортунистических «теоретиков» социалистических партий западноевропейских стран, уповавших в своей пропаганде на всеобщее избирательное право, искажавших марксизм и внушавших народу заведомую ложь, чтобы увести его от революционной борьбы за свержение гнета капитала.

Непримиримость к искажению марксизма по вопросу о всеобщем избирательном праве и сегодня отличает подлинных марксистов-ленинцев. Они разоблачают утверждения оппортунистов и реформистов всех разновидностей о возможности превратить существующее буржуазное государство в социалистическое без революции, с помощью одного лишь всеобщего избирательного права.

Что происходит с государством после победы социалистической революции?

На основе познания законов общественного развития Маркс, Энгельс, Ленин научно предсказали и теоретически обосновали неизбежность революционного поворота человечества к коммунистическому устройству.

Коммунизм – это такая организация общества, при которой свободное развитие каждого станет условием свободного развития всех; производство будет организовано на основе свободной и равной ассоциации производителей; исчезнут классы, а вслед за ними и общественный механизм классового угнетения – государство.

Возвращаясь к историческому анализу вопроса о государстве, предпринятому Энгельсом, Владимир Ильич подчеркивает, что государство – не вечная категория, оно возникло тогда, когда общество раскололось на противоположные классы. Но когда существование антагонистических классов стало прямой помехой развитию общественного производства, исторического прогресса, наступило время их неизбежного исчезновения в горниле преобразований социалистической революции, имеющей своим конечным результатом рождение свободной ассоциации свободных тружеников. Для этой ассоциации отпадает необходимость в государстве – и оно, подобно классам, с неизбежностью отмирает, становясь «экспонатом исторических музеев». В.И. Ленин воспроизводит изложение этой концепции Энгельсом, обращая внимание на масштабность и глубину общеисторического революционного процесса, представленного великим соратником Маркса.

Реформисты всегда пытались и пытаются изобразить дело так, будто существует возможность медленного, постепенного развития с помощью реформ, без потрясений и революций. Они стараются поддержать в массах иллюзии о мирном разрешении антагонистических классовых противоречий, фальсифицируя марксистскую концепцию о будущем буржуазного государства.

Столь же категорично, как это делали анархисты, заявляя, что всеобщее благополучие и равенство наступят сразу после «отмены» государства, реформисты провозглашают, что указанные благополучие и равенство наступят-де постепенно, по мере введения новых реформ, благодаря примиряющей все классы деятельности буржуазного государства, которое якобы со временем исчезнет, «отомрет», успешно разрешив все противоречия.

В.И. Ленин показывает, как реформисты паразитируют на марксизме, искажая его, приписывая положения, характеризующие один исторический период, другому, принципиально от него отличному. При этом достигаются две цели. Во-первых, из анализа учения о государстве выбрасывается – как бы незаметно – главный вопрос – вопрос о социалистической революции. Во-вторых, марксизм, «освобожденный» от этого своего стержня, переводится в разряд оппортунистических течений социалистической мысли.

Слова Энгельса об «отмирании» государства еще при Ленине были взяты на вооружение буржуазными и оппортунистическими любителями подделываться под марксизм. И поныне те, кто ищет способы затуманивать классовое сознание народных масс, прибегают к фальсификации марксизма. Вот почему ленинский анализ вопроса об «отмирании» государства и о насильственной революции имеет такую ценность для выработки правильного представления о задачах классовой борьбы, о социалистической революции и будущем государства,

Приведя рассуждение Энгельса о взаимосвязи социалистической революции и государства, взятое из книги «Анти-Дюринг» (1878 г.), Ленин подробно рассматривает его, выделяя пять основных теоретических позиций применительно к вопросу об «отмирании» государства.

В первом пункте Владимир Ильич обращает внимание на главный, основной вопрос социалистической революции – на вопрос о взятии рабочим классом государственной, политической власти, которую он использует прежде всего для превращения средств производства в общественную собственность. Ленин показывает, какие глубокие, революционные перемены происходят в связи с этим историческим актом: рабочий класс, взяв в свои руки государственную власть, уже перестает быть тем классом угнетаемых, классом эксплуатируемых, каким он был до этого. Как говорит Энгельс, «он уничтожает самого себя как пролетариат», он уничтожает классовые противоположности [См. Л: 33, 16; МЭ: 20, 291].