Чоле посмотрела на нее с удивлением и печалью: она поняла, что цветы ей приносит не Бето, а эта миловидная стройная девушка в больших очках на кончике маленького курносого носа. Поняла и Клаудия по взгляду Чоле, что та надеялась увидеть с цветами в руках не ее, а Бето.

И все же усталая улыбка Чоле позволяла надеяться, что посещение Клаудии ей по душе.

В памяти Чоле смутно проявились обрывки недавних событий, которые, наплывая друг на друга, мало-помалу складывались в более или менее ясные картины. Эти чувства, тенями и светом отражавшиеся на лице Чоле, словно при убыстренном показе фильма, «прокрутили» все случившееся с ней.

И в этих воспоминаниях образ Клаудии был приятен ей.

— Как тебя зовут, голубка? — спросила она.

— Меня зовут Клаудия Сеа.

— Я вспомнила тебя… Ты меня гладила по голове…

— Донья Чоле, вы почувствовали себя плохо на улице, и я вызвала «скорую помощь». Вот и все.

Она утаила от Чоле, что в беспамятстве та похитила малыша и подвергала его смертельной опасности на ночных улицах Мехико…

— Цветочки ты мне приносишь?

— Да, но, думаю, что теперь к вам пустят и ваших родных, они извелись, ожидая встречи с вами…

— Что ж они раньше не пришли?

— Раньше их доктор не пустил. Но они ждут не дождутся его разрешения. И Бето, и дон Луис Альберто…

— Они помирились?!

Сердце подсказало Клаудии ответ.

— Они вместе хотят вас видеть. Все теперь зависит от вас и от вашего здоровья. Думаю, доктор не будет против.

— А ты позвони Бето, пусть он наведается к врачу, попросит разрешения…

Девушка пообещала немедленно сделать это…

— Клаудия, я будто тебя сызмальства знаю, — улыбнулась ей на прощание Чоле.

А Клаудия повторила шутку отца, которую он неизменно говорил на прощание новым знакомым:

— Донья Чоле, просто мы с вами давно не виделись… Всю жизнь!

Глава 112

Бето собирался к Виктории. Он надел старые джинсы и куртку на случай, если придется как-то участвовать в освобождении Бегонии. Он смутно представлял себе ситуацию, но произошедшее всколыхнуло в нем волну нежности и тревоги за судьбу девушки. Глаза его были влажны.

Смешанное чувство гнева, обиды и растерянности перехватывало дыхание, делало движения резкими — он никак не мог зашнуровать кроссовки, а застегивая легкую куртку, сломал «молнию». Для чего-то положил в карман перочинный ножик и надел дымчатые очки.

— Ты куда собрался, сынок? — спросила Марианна.

— К Виктории. Может, и я чем-то смогу помочь. Мама! Ведь у Бегонии диабет! Ты понимаешь это?!

— Отказываюсь понимать, — устало произнесла Марианна, удаляясь в свою комнату.

Бето не успел уйти — телефонный звонок остановил его на пороге.

— Здравствуйте! Могу я попросить к телефону Бето?

— Это я…

— С вами говорит Клаудия Сеа. Я навещаю Чоле Эрнандес и хочу вас обрадовать. Она пошла на поправку. Думаю, вам следует поговорить с врачом насчет посещения доньи Чоле. Передайте это, пожалуйста, и вашему отцу.

— Обязательно передам, Клаудия!

Не успел он повесить трубку, как позвонила Марисабель. Подошла Рамона:

— Бето, тебя к телефону…

С некоторым раздражением он сказал:

— Я слушаю вас!

— Бето, это я, Марисабель!

— А, это ты… Не могла бы ты перезвонить к вечеру. Или лучше всего утром.

— Или лучше всего… никогда? — спросила Марисабель.

— Марисабель, мне не до шуток. Понимаешь, пропала сестра Виктории. И я должен поехать к ней. Там уже находится отец.

— Ах так, — деликатно сказала Марисабель, стараясь ничем не выдать своего удивления. — Я понимаю… Бето, знаешь, лучше ты позвони мне, когда освободишься. Хорошо?

— Хорошо, дорогая! И прости, что не могу сейчас говорить с тобой.

Умом Марисабель понимала, что исчезновение девушки серьезный довод для того, чтобы не пускаться в досужий телефонный разговор, но сердце ее не могло с этим смириться.

Опять Виктория, снова Виктория, в который раз — Виктория!

Она гнала от себя мысль, что Бето влечет в дом к сестрам не только озабоченность судьбой пропавшей девушки. Но мысль эта снова и снова свербила возбужденное сознание, превращаясь из предположения в навязчивое убеждение.

Ну, пропала сестра Виктории! Не она первая, не она последняя: иногда страшно включать телевизор — мир словно сошел с ума! Но это не значит, что люди не живут обычными делами, что они подвергают опасности добрые семейные узы, что они не проявляют к близким чуткости и элементарного внимания… Неужели Бето всегда будет таким: будет спешить на чужой призыв и не слышать голос живущей с ним рядом женщины?

Но ведь это ужасно!

Она любит его, она хотела бы, чтобы он принадлежал целиком ей! А если надо кому-то помогать, то почему они не могут делать это вместе?..

Вот и ответ. Он не хочет вместе. Есть что-то, что заставляет его отстранять Марисабель от части своих интересов.

И эти интересы, по-видимому, связаны с его увлечением одной из сестер Хауристи.

«Не успела я порадоваться примирению с Бето, — сетовала она. — А мне так хорошо было с ним в последние дни…»

И ведь позвонила она Бето, чтобы пригласить его на день рождения сестры своей наставницы Кати Себастьянов — Дарьи… Вот и пригласила!

Глава 113

У Марианны голова раскалывалась от боли.

Спустившись на кухню, чтобы найти в большом буфете жировые катышки, которые она по совету Чоле прилепляла к вискам, когда начинала болеть голова, она вспылила, накричав на Белинду.

Та сказала, как всегда, неожиданно и как бы ни для кого:

— Что за мужчины! Дома не сидят, вместо себя телевизоры женщинам подсовывают, а сами по ресторанам рассиживаются!

Марианна не один раз, потешаясь, приносила с кухни эти выкрики Белинды, вызывавшие у Бето и Луиса Альберто смех до колик. Марианна, выросшая на ранчо среди простолюдинов, с большим искусством подражала крикливой кухарке. А когда при этом изображала ее идиотские гримасы, шмыгала носом со вскидыванием головы или «элегантно» почесывала неэлегантные места, начинала прыскать в кулак даже строгая Рамона.

И вот Марианна сорвалась, усмотрев в выкрике Белинды намек на охлаждение к ней Луиса Альберто.

— Белинда, попридержи язычок! Отвалится!

— С чего бы это ему отвалиться? Хозяйка, ну что я такого сказала?!

— Беседуй со своим телевизором, а наши оставь в покое! — съязвила Марианна, намекая на одиночество безмужней Белинды, не ведая о существовании большерукого геркулеса Диди.

Белинда только фыркнула в ответ…

После ухода Бето Марианна позвонила Пато и попросила его как можно скорее приехать.

Пато пожурил Марианну за то, что она все еще не удосужилась сообщить ему адрес «приятеля» Бето. Однако ее рассказ о происшествии в доме Виктории заставил его забыть о мелком мошеннике.

Марианна поделилась с ним своими подозрениями, напомнила Пато былые «подвиги» Луиса Альберто, снова помянула бразильянку Жуаниту.

Глаза Марианны молили его о помощи. И Пато от всей души посоветовал ей переменить обстановку, на какое-то время отвлечься от навязчивых мыслей, поехав куда-нибудь. Не захочет Луис Альберто сопровождать ее, пусть она пригласит какую-нибудь подругу.

— А друга? — с усмешкой спросила Марианна.

Пато смешался, понимая, что не следовало походя отказывать этой не первой молодости, но далеко еще не старой и такой привлекательной женщине в возможности увлечься.

— А друга еще лучше! — засмеялся Пато. — Почему бы и не меня?

Но мысли Пато были там, в доме Виктории, где произошла самая настоящая трагедия, по сравнению с которой такими смешными выглядели сетования Марианны.

— Марианна, позволь мне быть откровенным, — сказал, нахмурившись, Пато. — Меня очень беспокоит, что ты как бы утрачиваешь масштабы событий. Похищена девушка. У нее диабет, требующий точного соблюдения режима. Каким-то образом ее судьба зависит от вашего дома. А ты, которая была так чувствительна к чужому горю, реагируешь на это как эгоистка!