Урсула произнесла заранее выученный текст:

— Слушай и не перебивай! Твоя сестра стоит двести миллионов песо.

— Кто вы?!..

— Слушай и не перебивай! Эта сумма в крупных купюрах в заклеенном пластиковом пакете должна быть выброшена из автомобиля, снабженного телефоном, в месте, которое я сообщу водителю в момент его движения по указанному мной маршруту. Готовь выкуп! Я позвоню через полчаса! Назовешь телефонный номер в машине. И гляди, как бы у сестры приступ не случился!

Урсула повесила трубку.

Блас и Урсула быстро проследовали к выходу из парка. У него не была уверенности, что к этому моменту к телефону Виктории не подключилась полиция.

В последние годы, обученная американцами, обеспокоенными невиданным ростом наркобизнеса, мексиканская сыскная полиция заметно модернизировалась.

Блас сел в автомобиль и перевез Урсулу в противоположный конец города…

Нажав на кнопку, Виктория сделала слышным голос Урсулы для находившихся в комнате. К этому времени, помимо нее, Дарьи и Луиса Альберто, здесь был и вызванный Луисом Альберто частный детектив Серхио Васкес.

— Не прерывайте ее! — сразу шепнул он Виктории на ухо, включив подсоединенный к ее трубке магнитофон.

После окончания разговора он воскликнул с некоторыми нотками удовлетворения в голосе:

— Значит, все-таки похищение!

— Это вас радует? — удивилась Дарья.

— В нашем деле факты важнее догадок, — ответил дон Серхио. — Помимо прочего, они знают, что Бегония больна. И не маловажно, что мы знаем о том, что это им откуда-то известно…

Извинившись перед женщинами, он отвел Луиса Альберто в сторону.

— Уже этот текст дает нам в руки ряд сведений. Но сейчас я хочу спросить, кто…

— Я! — не дав ему договорить, ответил Луис Альберто. — Я берусь изыскать эту сумму.

— У вас мало времени. Уже через полчаса, — он взглянул на часы, — вернее, через двадцать три минуты может последовать второй звонок… И надо еще решить, в какой машине с телефоном и кто отправится отдавать выкуп!

Звонок последовал раньше. Дон Серхио метнулся к магнитофону и нажал на кнопку.

— Виктория! Это я, Бето! Я обязательно должен приехать, я могу понадобиться!

— Бето? — удивился Луис Альберто, внимательно посмотрев на Викторию.

— Раз хочет, пусть немедленно приезжает, — сказал сыщик.

— Бето, мы ждем тебя! — сказала Виктория.

Серхио Васкес закончил свою мысль:

— Уже сейчас необходимо заняться подготовкой пакета. Надо срочно связаться с полицией. Нам одним в этом деле не справиться.

— Я не хотел бы делать это достоянием прессы…

— Террористы могут это сделать и без вас. Полиция нужна, так как она располагает агентурой и техническими средствами для перехвата информации и быстрого реагирования. К тому же деньги необходимо пометить изотопами. Это поможет в дальнейшем поиске преступника или… преступной банды.

— Свяжитесь с полицией. Но прежде я позвоню в офис.

Луис Альберто приказал управляющему немедленно снять со счета двести миллионов песо в больших купюрах и как можно скорее, запечатав их в прочный пластиковый пакет, доставить по адресу, который он указал.

— Дон Луис Альберто! — ответил управляющий. — Но я хотел бы, чтобы вы подтвердили это письменным распоряжением или хотя бы личным присутствием…

— Я не желаю тратить время на повторение сказанного! — И он повесил трубку.

Серхио Васкес оговорил с Луисом Альберто другие детали и получил от него разрешение на все действия, какие он сочтет необходимыми.

Серхио Васкес связался с центральным отделением полиции и, попросив к телефону своего старого друга — капитана Томаса Буэро, кратко изложил ему ситуацию, доверительно упомянув (с просьбой не разглашать это) об особом участии в судьбе похищенной девушки сеньора Луиса Альберто Сальватьерра.

— Кто поедет? — спросил капитан.

— Я. На машине сеньора Сальватьерра. Надо бы деньги пометить. — И он дал капитану телефон офиса фирмы сеньора Сальватьерра и имя управляющего.

— Хорошо… Я свяжусь с управляющим и попрошу банк пометить ассигнации. Мы включаемся.

Ровно через полчаса голос неизвестной, записанный Васкесом на магнитофон, монотонно сообщил Виктории:

— Слушай и не перебивай! Машина с телефоном должна ждать у выезда номер три на окружное кольцо в восемь часов вечера. Называй номер телефона!

— 550-0001! — взволнованным, но внятным голосом продиктовала Виктория и повторила: — 550-0001!..

Блас, записавший номер телефона, нашептал Урсуле то, что она за ним повторила, присовокупив остальную часть сообщения:

— Нечего волноваться! Главное — не подведи сестру и делай, как велят! Теперь дальше. В машине не должно быть никого, кроме водителя с названной суммой денег, запакованных в пластиковый пакет. Движение начнется по моему звонку. Задержка на один час обойдется еще в сто миллионов. В десять часов вечера можешь заказывать для сестры гроб и панихиду! Позволяю один вопрос…

Трубку схватил Луис Альберто:

— Как себя чувствует девушка и какие гарантии ее освобождения?

Блас, узнавший голос Луиса Альберто, быстро вернул Урсуле трубку, и она монотонно сказала то, что он ей нашептал:

— Плохо она себя чувствует, так что имейте к ней жалость! А мертвую мы ее и так освободим! Долго она не протянет! Все! Позвоню в восемь в машину…

Бегония слышала, как шуршала газета, как чавкал человек, жующий сандвич с сыром, сыр распространял острый запах, и Бегонии захотелось есть.

Потом она услышала хихиканье и догадалась, что оно связано с чтением газеты.

Зазвонил телефон, человек во второй раз сказал: «Нет, это не прачечная».

Бегония вспомнила смешной анекдот: «Это зоопарк?» — «Нет!» — «А зачем тогда снимаете трубку?..» И тут же смекнула, что насчет прачечной — это у них условная фраза.

Она подумала: как жалко, что я немая, я бы, не раскрывая глаз, громко спросила: «Это зоопарк?» Она чуть не прыснула и сделала себе выговор — она не хотела обнаруживать свое бодрствование.

Как странно, ей совсем не было страшно.

Она решила «поработать». И тут же ей явился Бето. Если бы Скальпель пощупал сейчас ее пульс, он бы встревожился — так учащенно он забился при возникновении Бето.

Она увидела его обнаженным на берегу моря. Бегония устыдилась, что «раздела» его, но ничего теперь не могла поделать: он шел к ней, раскрыв объятья, и улыбался.

Она могла бы увернуться, если бы открыла глаза.

Но она не могла их открыть, не выдав себя чавкающему созданию, и этим как бы оправдала то, что позволила обнять себя, чем Бето тут же и воспользовался, крепко-крепко притиснув ее к себе и повалив на землю…

Она чуть не вскрикнула, почувствовав тяжесть мужского тела, и в первое мгновение поразилась реальности своего видения, но тут же поняла, что на нее взгромоздился шуршащий пожиратель сандвича.

Скальпель решил хоть как-то воспользоваться близостью лакомой юности и, взгромоздившись на усыпленное им совершенство, стал тихо имитировать связь с несовершеннолетней. Его напряженное старание почти вынудило Бегонию залепить ему оплеуху, но от этого ее избавил новый звонок, сбросивший на пол пахнущего сыром павиана, который испуганно просипел в трубку: «Нет, это не прачечная», добавив от себя непредусмотренное: «Сколько раз говорить!»

Бето не стало. Но осталась тоска по нему…

Бегония никогда раньше не думала о мужчинах всем телом…