В этой связи важно отметить, что ни в одной другой стране развитого капитализма преступные элементы не использовались для подавления рабочего движения в таких широких масштабах и в такой откровенно циничной форме, как в Соединенных Штатах. Не случайно именно США явились родиной организованного штрейкбрехерства. Достаточно напомнить о «короле штрейкбрехеров» — Бергофе. Он похвалялся тем, что в течение трех дней может доставить в любое место страны 10 тысяч вооруженных наемников. «Его армии босяков и убийц...— по словам американского публициста А. Кана, — обрушивались на один город за другим, грабя и терроризируя население и оставляя на своем кровавом пути множество

24

раненых и убитых» . Такого рода услугами бандитско-штрейкбрехерской организации Бергофа пользовалась принадлежавшая Морганам «Стилтттип лайн», Рокфеллерам — «Стандард ойл оф Нью-Джерси» и десятки крупнейших корпораций. Процветали и другие агентства, обслуживавшие крупный капитал в его борьбе с рабочим движением. Только в 1934 году американские промышленники затратили 80 миллионов долларов на наем шпиков и провокаторов, засылаемых в профсоюзы. Для этих целей 230

25

детективных агентств предоставили в их распоряжение 100 тысяч агентов . В это же время хозяева корпораций стали создавать на предприятиях собственные арсеналы. Они закупали бомбы со слезоточивым газом, охотничьи ружья, автоматические пистолеты, осколочные бомбы, легкие пулеметы и даже бронированные автомобили.

Поощряемые корпорациями, развернули террористическую деятельность погромные организации типа «Черного легиона», представлявшего собой северный вариант Ку-клукс-клана. «Черный легион» возник в годы экономического кризиса 30-х годов в районе заводов Детройта и Флинта. На деньги автомобильной компании «Дженерал моторе», семьи крупнейших мультимиллионеров Дюпонов и профашистской Лиги свободы вооруженные кастетами и револьверами члены «легиона», которые надевали черные балахоны с капюшонами, похитили несколько десятков профсоюзных активистов. Их избивали, подвергали пыткам, не менее десяти человек было убито.

Одновременно корпорации широко прибегали к непосредственному найму преступных элементов. «Для устрашения рабочих,— писали авторы книги «Нерассказанная история рабочего движения» Р. Бойер и Г. Морейс,— для того, чтобы держать их в состоянии покорности, сотнями нанимали заведомых бандитов. Ими был в значительной степени укомплектован так называемый отдел обслуживания на заводах Форда, руководимый Гарри Беннетом... Режим принудительного молчания и абсолютного запрещения какого бы то ни было общения между рабочими насаждался путем запугивания, особенно в Дирборне, где шпиков было почти столько же, сколько фордовских автомобилей»²⁶. Неоднократно подвергались нападениям наемных бандитов организаторы профсоюза на фордовских заводах братья Уолтер и Виктор Рейтеры. В 1938 году Уолтера Рейтера жестоко избили молодчики из «отдела обслуживания». В 1949 году была предпринята попытка убить Виктора Рейтера. Только благодаря случайности он остался жив, хотя и потерял глаз.

Нет ничего удивительного, что в этой атмосфере преступные и промышленные синдикаты находили общий язык. Их сотрудничество развивалось в различных формах. Комиссия Кефовера признала, что «в отдельных (?) случаях предприниматели действуют в союзе с уголовным миром, предоставляя гангстерам и бандитам выгодные контракты за услуги, оказываемые им в борьбе с рабочими и служащими, за срыв попытки рабочих и служащих организоваться, за срыв забастовок».

Например, фордовская компания передала контракт на транспортировку всех автомобилей с крупного завода в Эджуотере (Нью-Джерси) фирме, находившейся под контролем одного из главарей организованных преступников, Джо Адониса. В Детройте в начале 30-х годов единственным транспортировщиком фордовских автомашин была компания, 50% акций которой принадлежало Д’Анна. В 1951 году комиссия Кефовера утверждала: «Так и останется тайной, каким образом Д’Анна и Джо Адонис вступили в столь выгодное отношение с Фордом. Непонятно, почему и теперь эти два бандита пользовались щедротами компании». В действительности ответ на эти вопросы не является непостижимой загадкой. «Нетрудно, однако, понять,— писал по этому вопросу прогрессивный американский журнал «Политики афферс»,— что взятая компанией Форда линия на усиление эксплуатации и на ослабление профсоюзного движения объясняет и то, что она сохранила свои связи с гангстерами». Хозяева одного из крупнейших заводов в районе Детройта «Детройт стоув верке» передали неким братьям Перроне, связанным с преступным миром, выгодный контракт по покупке и отгрузке с территории завода металлического лома. По одному из негласных условий контракта братья Перроне, используя гангстеров, должны были не допускать создания профсоюзной организации.

Широкое распространение получила еще одна форма сотрудничества бизнеса и преступного мира: гангстеры захватывали профсоюзные организации, ставя во главе их своих людей. Либо они подчиняли своему контролю продажных профсоюзных боссов, либо наконец, создавали фиктивные профсоюзные организации. Конечный результат всех этих махинаций был один и тот же: боссы этих псевдорабочих организаций вступали за спиной трудящихся в полюбовное соглашение с предпринимателями. Хозяева, естественно, были заинтересованы отвалить крупный куш нескольким гангстерам, но зато получить коллективный договор, предусматривающий низкие ставки заработной платы и обязательство не прибегать к забастовке. Профсоюзы, или, точнее, псевдопрофсоюзы, стали использоваться как один из важных видов рэкета. Не случайно поэтому гангстеры развернули кровавую войну против профсоюзных деятелей и активистов, поднимавших массы рабочих на борьбу за очищение профсоюзов от гангстеров и их сообщников. Их жертвами стали Моррис Ланджер — коммунист, организатор в профсоюзе рабочих меховой промышленности, Пит Панто — руководитель движения рядовых членов профсоюза портовых грузчиков восточного побережья и многие другие.

Сотрудничество предпринимателей и гангстеров в деле борьбы с рабочим классом и с профсоюзным движением особенно широкий характер приобрело в 30-е годы. А именно в это время, как уже говорилось, были заложены основы организованной преступности, и сам крупный капитал помог ее становлению.

В послевоенный период гангстерские банды (так же как и детективные агентства) используются не так широко. Для борьбы с рабочими и демократическими движениями монополистическая буржуазия в первую очередь использует невероятно разросшийся карательный механизм государства, ультраправые организации, правых профсоюзных лидеров, средства массовой информации, ведущие травлю прогрессивных сил. Тем не менее американская реакция и сегодня не отказывается от услуг гангстеров. Ежемесячник «Вашингтон мансли», хорошо осведомленный о темных сторонах американской политической жизни, опубликовал в 1975 году статью «Меллоны, мафия и колониальное графство». В статье рассказывалось о развернувшемся в графства Уэстморленд движении общественности против грубых нарушений сильными мира сего законов об уплате налогов. «Это движение,— отмечается в статье, — натолкнулось на тщательно воздвигнутые и хитроумно поддерживаемые стены местного истэблишмента, в который входят и подпольный синдикат, и одна из

27

богатейших семей страны — Меллоны» .

По сей день гангстеров привлекают для осуществления политических убийств, о чем речь пойдет дальше.

Боссы мафии преданы не только капиталистическому строю, но и двухпартийной системе. Американские исследователи давно отметили, что гангстеры столь же «двухпартийны», как и крупные промышленные магнаты и банкиры. Они всегда оказывали финансовую и иную поддержку представителям обеих буржуазных партий — демократической и республиканской, видя для себя опасность в возникновении третьей, прогрессивной партии. «У заправил политической машины и рэкетиров,— отмечали американские криминологи Г. Барнз и Н. Титерз, — имеется общий враг в лице прогрессивных элементов, их связывает чувство товарищества и крепкие узы идеологического родства».