Слоны топтали тех из воинов, что оказывались поблизости, не разбираясь в их принадлежности. Огромные носороги бросались во все стороны, сея панику среди сражающихся, опрокидывая колесницы, вспарывая чудовищными рогами животы лошадям и слонам. Слоны становясь на задние лапы с с размаху опускались передними на спины рогатых чудовищ, переламывая тем позвоночник. Колесницы резво перемещались по полю, выбирая наиболее удобную позицию для стрельбы. Нередко две колесницы вступали в поединок, и лучники находящиеся в них, осыпали друг другу стрелами, меча их с удивительной скоростью, но не очень большой меткостью. Массы пехоты без особого воодушевления рубились мечами, защищаясь от стрел и ответных ударов врага небольшими овальными щитами. Конница отсутствовала совершенно. В пылу схватки никто не обратил внимание на яхту, медленно кружившую в воздухе над полем битвы.

Александр не стал дожидаться исхода сражения. Однако даже тогда, когда звуки боя замерли вдали, он по старой привычке все еще продолжал размышлять об увиденном. Колесницы были весьма устаревшим оружием, и в Македонии вышли из употребления более трехсот лет назад. Но использование в битве слонов и носорогов показалось Александру весьма перспективным новшеством. Он представил, как поступил бы на месте полководца, чьим войскам предстояло сражаться с армией, имеющей в качестве боевых единиц этих экзотических животных.

Закрепив руль и паруса, он удалился в каюту, предоставив кораблю лететь в заданном направлении. Взяв бумагу и карандаш, он принялся составлять планы и чертить схемы сражений с предполагаемым противником, обладающим слонами и носорогами. Он с увлечением занимался этим весь остаток дня, снова почувствовав себя полководцем, и улыбка заиграла на его губах, когда ему показалось, что верное решения было найдено.

А на следующий день Александр увидел океан. Он посадил яхту на пустынном пляже и впервые за много дней покинул судно. Шум прибоя заглушал большинство других звуков. Двухметровые валы один за другим шли на приступ берега, постепенно теряя силу на мелководье. Они с шипением выталкивали на песок округлые камни и причудливо изогнутые раковины а, отступая, старались снова забрать их с собой, словно жадный человек, решивший сделать подарок другу, колеблется в последнюю минуту и старается хоть еще разок прикоснуться вещи, уже находящейся в чужих руках. Это и был Великий Южный Океан, о котором рассказывал Альдаон.

Поглядывая на яхту, Александр с удовольствием прогулялся по берегу. Множество мелких крабиков стремительно кидались врассыпную при его приближении. Над водой реяли чайки. Воздух был наполнен влагой, солью и запахом гниющих водорослей. Он был удивительно мягок, этот морской воздух, он наполнял душу надеждой, лечил ее раны, заставлял по-новому взглянуть на то, что печалило и радовало сердце в прошлом. Океан был словно граница новой жизни. Он как будто говорил: «Оставь все свои прошлые заботы позади и, если хочешь начать все заново, плыви смелее вперед и никогда не оглядывайся назад. Я не обещаю тебе жизни без забот, я не обещаю тебе легких путей, но знай, что с того момента, как ты пересек черту, все твои былые грехи прощены и забыты.»

Подобрав между камней несколько ракушек, Александр вернулся на корабль.

Следующие пять дней лишь безбрежное море простиралось под ним на все четыре стороны до самого горизонта. Несмотря на близость осени, стояла жара, и даже когда небо заволакивали белесые, похожие на манную кашу облака, духота не ослабевала.

Но на шестой день впереди по курсу корабля Александр заметил полоску земли. Решив вначале, что это остров, по мере приближения к суше Александр был вынужден подвергнуть сомнению это решение. Карты, имевшиеся в его распоряжении, не были образцом точности, в особенности, когда речь шла о землях, лежащих к югу от Восточного материка. Та суша, которой он достиг после полудня, могла быть, да скорее всего и была восточной оконечностью загадочного Южного континента. Лишь его северное побережье было сравнительно неплохо знакомо торговцам и пиратам Восточного и Западного материков. О том, что творилось в глубине этой черной земли, достоверно не было известно никому. Пробелы в информации заполняли слухи и домыслы, тем более фантастические, чем о более удаленных областях материка шла речь.

Сообразуясь с этим, он изменил курс корабля, повернув на несколько градусов на восток, рассчитывая вскоре снова увидеть океан. Два дня он летел над сухой степью, по которой бродили бесчисленные стада антилоп, газелей и зебр. На третий день степь постепенно сменилась лесом. На горизонте, справа по курсу яхты, встали далекие горы. Тогда Александр снова изменил курс, взяв строго на восток.

За все это время им не было замечено ни одного столба дыма. Если в этих землях и жили люди, то, скорее всего, они были троглодитами и пожирали свою пищу сырой. Однажды ему довелось наблюдать охоту удивительных животных, о которых он ничего не слышал раньше.

Летя довольно низко, он обратил внимание на истошные крики птиц, во множестве круживших над участком леса. Внезапно над кронами деревьев поднялись две небольшие головы на длинных тонких шеях. Поворачиваясь и изгибаясь они словно высматривали что-то среди ветвей. Внезапным броском одна из голов скрылась в листве, а когда появилась снова, в пасти у чудовища пронзительно кричала, зажатая поперек туловища, небольшая обезьяна. В это время второй зверь, вероятно позавидовав успеху своего товарища, вытянул шею и, ухватив обезьяну за ногу, попытался присвоить добычу себе. Некоторое время чудовища тянули каждый в свою сторону, пока оторванная нога не осталась в пасти второго. Затем оба зверя опустили шеи, их головы исчезли из вида. Из-за густой листвы Александр не смог разглядеть тел удивительных созданий. Он не рискнул спуститься ниже, опасаясь, как бы его яхта не подверглась атаке, и снова продолжил свой путь на восток.

Еще через два дня Александр снова увидел море. В течении следующего месяца он, двигаясь зигзагами, рыскал по океану, пока среди множества встречавшихся ему островов не наткнулся наконец на один большой, покрытый лесом, увенчанный высокими горами. Еще только подлетая к нему, Александр понял, что его поиски подошли к концу.

Была середина второго осеннего месяца Силуана, однако эта южная земля еще не ощутила в полной мере приближения зимы, лишь ночи стали чуть длиннее и прохладнее, да не некоторых деревьях в лесу пожелтели листья. Делая облет острова, находясь над его северным побережьем, Александр заметил блеск на склоне одной из гор. Его сердце забилось, он развернул яхту и направил ее в глубь острова, к сверкавшей ослепительным блеском точке.

Великолепный город был пуст. Шаги гулким эхом отдавались под сводами арок. Александр бродил по улицам, заходил в дома, но не находил там ничего, кроме прекрасных вещей, которые пережили своих хозяев. На площади бил фонтан. Листья деревьев шумели на ветру, в их ветвях пели необыкновенными голосами разноцветные яркие птицы. Многочисленные ящерицы, гревшиеся на солнце, разбегались при приближении Александра, но стоило тому остановиться, замирали на месте и они.

Этот город был видением из сна, прекрасной сказкой, рассказанной в детстве, мечтой о городе. Невозможно было представить себе тех, кто его построил, настолько гармоничными казались все составляющие этот город здания. Люди никогда не смогли бы создать ничего подобного этому. Это был город богов или бессмертных героев. И, тем не менее, он существовал на самом деле.

Стены домов, мостовая под ногами, полукруглые крыши, колодцы, лестницы, балконы и мостики, переброшенные через улицы от одного здания к другому переливались на солнце и меняли свой цвет, становясь желтоватыми, синеватыми, бледно-розовыми или бирюзовыми, в зависимости от угла зрения. Город Драконов, высеченный из одного единственного драгоценного кристалла был прекрасен и необитаем.

Обойдя уже добрую половину, Александр нигде не заметил ни беспорядка, ни следов разграбления. Словно жители, договорившись между собой, решили сыграть в прятки с незадачливым путешественником. Казалось, вот сейчас, совсем скоро веселые горожане снимут свои шапки невидимки и устроят радостную встречу своему блудному родственнику. Но минуты слагались в часы, и безумная надежда оставила Александра. Устав бродить, он присел на скамейку возле одного из домов и стал наблюдать, как солнце опускается за вершины гор. Лишь когда совсем стемнело, он очнулся и отправился разыскивать яхту. И все же в городе оставался один житель.