— Корней, он с такой силой выбежал из комнаты. Я не знаю, я машинально направил копье на него, а он не остановился и напоролся животом.

Старик нервничал и говорил очень быстро. Потом достал аптечку из рюкзака и вылил на рану какую-то жидкость. Пошла пена.

— Ты знаешь что делать? — спросил Корней.

— Нет.

— Ты пробил ему печень, судя по расположению раны, — сказал Корней, трогая себя рукой за бок.

— Похоже на то. А может оно и к лучшему? — сказал Старик, — одной проблемой меньше?

— Нет! Что ты говоришь?!

— Мы держали его как животное! Подумай, чем бы закончилась его жизнь, если б он не напоролся на копье?!

— Не знаю чем, но убийство это не выход!

— А что выход?

— Пусть все идет своим чередом.

— Вчера, когда ты спал, я встал, решил подкинуть дров и потерял сознание, очнулся лежа у камина. Сколько провалялся, не знаю, — сказал Старик, — мы умираем от голода, Корней. Так же как и он. Рана в животе ничего не меняет. Все равно, что дать яду человеку на гильотине.

— Это ты к чему клонишь?

— К тому, что он и так умрет. Не от раны, так от голода.

— Любой человек и так умрет когда-нибудь. Это не значит, что его можно убить.

Придвинули вторую кровать. Почтальона решили оставить на диване. Он бредил, выкрикивал непонятные фразы, терял сознание, приходил в себя и снова бредил. Мешал спать. В кладовку в таком состоянии относить его было жалко, теперь он для них не опасен. Старик перевязывал ему рану, заливал ее зеленкой и еще каким-то лекарством. Давал пить таблетки аспирина, больше ничего не было. Казалось, что он вот-вот умрет, но его организм отчаянно боролся за жизнь. Пытались поговорить с ним, когда он приходил в сознание, но ничего внятного Почтальон не отвечал.

Проснулись от стонов и возни. Почтальон лежал на полу, на животе. Упал с дивана.

— Бедняга, надо положить его обратно, — сказал Корней и сел около Почтальона.

— Зачем? — ответил Старик, не вставая с кровати.

— Как зачем, не оставлять же его на полу.

— Зачем мы его лечим? — спросил Старик, — зачем мы вообще что-то делаем для него? Даем ему воды, укрываем одеялом, промываем рану?

— Потому что мы люди.

— Это все бессмысленная суета. В любом случае все ведет к смерти.

— Вся жизнь это суета, которая ведет к смерти, — сказал Корней, пытаясь перевернуть Почтальона на спину.

— В той жизни, что была до катастрофы, у нас было время. Суета имела смысл. Имея в своем распоряжении время, ты можешь наполнить свою жизнь чем угодно. Сейчас времени не осталось.

— Я понимаю, что заботиться о нем нет смысла, но… я даже не знаю что ответить, просто это естественно. Многое, что мы делаем, происходит на уровне эмоций. Этим мы и отличаемся от животных. Состраданием.

— Ты хочешь жить? — спросил Старик.

— Я смирился с ситуацией. Я не думаю о том, что буду жить. Я устал об этом думать. Что будет, то будет.

— Если он умрет раньше нас, мы выживем.

— Как?

— Мы перестанем голодать.

— Боже, нет! Мне и в голову такое не могло прийти! — сказал Корней с брезгливым выражением лица.

Почтальон начал кряхтеть и хватать губами воздух.

— Воды, — прохрипел он.

Корней достал бутылку, положил голову Почтальона себе на колено и начал по чуть-чуть заливать воду ему в рот.

— Мы могли бы избавить его от мучений, — сказал Старик, привстав со своей кровати — всем бы стало хорошо, если б он… умер. Мы могли бы помочь ему в этом, не ждать…

— Неужели ты правда смог бы убить и съесть его? — спросил Корней, глядя Старику в глаза.

— Если мы это не сделаем, то умрем.

— Старик, мы все равно умрем. От холода и голода. Что бы мы сейчас не сделали, не будет никакой разницы. Результат один.

Корней дал Почтальону еще воды и продолжил.

— Но к этому результату можно прийти, оставаясь человеком. Умереть достойно сейчас или прожить еще один день, уничтожив себя морально?

— Допустим не один день, но я тебя услышал…

— Хорошо, зачем тебе лишний месяц жизни с грязной совестью и руками в крови? — спросил Корней.

Старик ничего не ответил, уперся лицом в ладони и смотрел в пол, сидя на кровати.

— В этой ситуации и раскрываются наши истинные человеческие качества, — продолжал говорить Корней, — то, что сейчас происходит, является самым важным моментом в нашей жизни. Сейчас наше поведение самое честное. Мы можем узнать о том, какие мы на самом деле. Мы должны оставаться достойными людьми и принять судьбу.

Корней аккуратно положил голову Почтальона на пол и встал.

— Давай положим его на диван, — сказал вдруг Старик.

— Бери под плечи, — сказал Корней и улыбнулся впервые за много дней.

Начало светать. Армия двигалась в сторону купола. Пыль на дороге стояла столбом. Боевые машины, приведенные в движение силами людей, ехали первыми. Когорта римских солдат, вооруженных копьями, мечами и луками, тянулась следом за техникой. Один человек был верхом на лошади. Он крепко сжимал поводья своими волосатыми руками. Взгляд его был суров и полон решимости. Колонна подошла к куполу. Катапульты остановись где-то в стороне. Таран двигался до тех пор, пока не уперся в невидимую преграду, немного не доехав до черного человека. Около тарана стояли люди с лопатами, человек двадцать, может тридцать. Марк Луций верхом подъехал вплотную к куполу.

— Освоился уже с новыми руками?

— У тебя есть последняя возможность убрать свой барьер и пройти с нами.

— Тебе сильно повезло, Луций. Ты хоть и безмозглый, но везучий.

— О чем ты, демон?

— О том, что я мог бы применить своё оружие в любой момент. Но, как я уже сказал, тебе повезло. Ведь я тут всего лишь наблюдатель.

— Ты мог бы показать нам свое оружие? Что ты хочешь взамен? Я умею не только воевать, но и дипломатически решать вопросы. В любом случае, я добьюсь от тебя того, что мне нужно.

— Что же тебе нужно?

— С таким как ты все окрестные земли сдались бы во славу империи. Так же ты должен научить нас делать золото. Пока это все, чем ты мог бы быть полезен. Мы в свою очередь можем выполнить и твои пожелания.

— Ты играешь в опасную игру. Я могу раздавить тебя, если захочу.

— Я понимаю, ты имеешь силу, но я не боюсь тебя. Я не боюсь никого в этом мире. Могу уважать, но страх мне неведом. Не привык видеть бесстрашных людей? Не привык, когда не трепещут перед твоими трюками? Возможно, тебе есть чему поучиться здесь. Последний раз предлагаю сотрудничество. Мои солдаты и машины готовы к действиям.

— Я вначале думал сделать тебе куриные перья по всему телу, но обезьяньи руки мне показались более интересным решением. Ведь перья можно выщипать.

Римский офицер ничего не ответил. Развернулся и дал знак рукой команде тарана. Огромное бревно с железным наконечником начало поступательными движениями ударяться в невидимую стену. Таран сильно трясло при каждом ударе. С самого начала казалось, что он должен развалиться при столкновении с невиданной силой барьера, но хрупкость деревянного сооружения была обманчива. Таран бил снова и снова. Все следили за ситуацией. Луций послал людей с лопатами делать подкоп. Они обступили купол, на ощупь определяя его границы, и принялись копать. Эксперимент с тараном не давал результатов. Черный человек просто смотрел на все это, не предпринимая никаких действий.

Минут через пять солдаты перестали копать, поняв, что барьер идет и под землей. Марк Луций приказал откатить таран и послал человека к катапультам. Остальные солдаты разошлись в стороны, оставив коридор для прострела. Было видно, как люди возятся возле стрелковых орудий. Через некоторое время одна катапульта сделала выстрел. Огромный камень пролетел мимо, чуть выше купола. После некоторых корректировок, следующий снаряд с грохотом ударил четко в середину барьера и разлетелся на кусочки. После первого попадания остальные катапульты подключились к атаке. Заряжали подожженные снаряды. Все бессмысленно. Солдаты переговаривались, по некоторым их жестам было понятно, что они недовольны, что все идет не так. Снаряды ударяли в купол и рассыпались искрами в разные стороны.