Этот вопрос был главным, стержневым. Порыв злого любопытства и жажда расправы звучали в нем. Он застыл в едином возгласе всего пляжа. Так дружно задать такой вопрос мог только очень слаженный коллектив. Например, Академический хор ансамбля песни и пляски им. Б. Александрова!
Нас выдала внучка:
— Пятнадцать долларов.
Уверен, что даже Иуда не слышал таких проклятий. Но они раздались не сразу. Несколько секунд стояла тишина. Весь пляж молча и ошарашенно смотрел друг другу в глаза. А потом — взрыв! Справедливо возмущенные евреи кричали что-то непотребное в адрес моего “водилы”. Подытожила всю сцену дама в чехле от танка:
— Вы записали номер? Какая сволочь! Я его найду!
К нам подошла пара — муж и жена. Женя из Карелии и Лева из Белоруссии. С ними двое детей.
“Долго будет Карелия сниться…”. Это как пароль. До ночи мы были вместе.
Год 1995. Фестиваль “Золотой шлягер”. Могилев. Минск. Беларусь.
У них своя тусовка, а у нас своя.
Владимир Браиловский, директор могилевской филармонии, под своими знаменами собрал нашу тусовку. Неразлучные Нани Брегвадзе и Медея Гоглиашвили из Грузии; Нина Дорда, Галя Ненашева, Тамара Миансарова, Муслим Магомаев, Володя Трошин из Москвы; Мария Пахоменко, Эдуард Хиль, Саша Колкер из Петербурга; Юрий Богатиков с Украины; Игорь Лученок, Виктор Вуячич и Эдуард Ханок из Беларуси.
В залах, гле выступала наша компания, люди “рожали”. Так образно, одним словом, я передаю приветственные крики и гром оваций на наших концертах. Вот где было единение и объединение, родство судеб и родство душ.
Как будто людям надоели кислородные маски и они не могли надышаться!
Все объяснимо. Явно перекормили порнухой. Наступило удушье. Пришло время ретрухи.
Приведу остроумное суждение Миши Жванецкого по этому вопросу:
— Когда поют без штанишек, я не возражаю. Мне это даже нравится! Но где же мелодия?.
У нас с мелодиями был полный порядок.
На последнем концерте в Минске весь зал вместе с президентом Беларуси Александром Лукашенко пропел все мои шлягеры. Со словами.
Всего было восемь концертов и двенадцать банкетов.
