— Да не переживай ты! — успокаивала ее мать. — Значит, время еще твое не пришло. Мы же словно атомы в этой жизни. Не жизнь, а какое-то сплошное Броуновское движение. Погоди. Прилипнет к тебе еще твой атом. — Но Ксюху эти разговоры утешали мало. Принца все равно хотелось и, причем немедленно.

Ксения перебросила сумку на другое плечо и двинулась дальше, не переставая заглядываться на нарядные витрины. Так бы она шла себе и шла, но внезапный удар сбил ее с ног и, к своему удивлению она оказалась сидящей в луже на тротуаре. Распихивая толпу, от нее удалялся высокий мужчина в светлом костюме. Малинина попыталась встать, но обнаружила, что у ее новой туфли сломан каблук.

Туфель было жалко, стоили они 250 баксов и в ближайшее время ее родители такую покупку больше сделать не могли. Ксюша снова плюхнулась в лужу и заревела. День был безнадежно испорчен. Ее даже перестало радовать поступление в университет. Прохожие обходили девушку стороной, абсолютно не выражая желания ей помочь. — Чертовы атомы! — ревела она. — Я, наверное, какой-нибудь бракованный, раз со мной такое случается.

Внезапно кто-то стал поднимать ее за локоть и она, подняв глаза, увидела, что это тот самый мужчина, который ее сшиб с ног.

— Я просто не знаю что сказать, — проговорил он, отводя ее от толпы к стене здания.

— Сначала извинитесь, — буркнула сердито Ксюша, прихрамывая босой ногой.

— Да. Конечно. Вы уж извините меня за то, что я был так не ловок. Да какой неловок! Я просто свинья! — растерянно бормотал он, осматривая ее грязный костюм и сломанный каблук. — Но погодите! Я сейчас все исправлю. Мы… Мы просто зайдем в магазин и вы переоденетесь.

— Как это? — удивилась Малинина, почти не сопротивляясь мужчине, подводившему ее к дверям роскошного магазина.

Навстречу им вышла продавщица и с сочувствием посмотрела на Ксению.

— Надо бы переодеть… — засмущался мужчина, вытаскивая портмоне и кладя рядом с кассой стопку долларов. От неожиданности Малинина оторопела и не могла вымолвить ни слова, только в ее голове почему-то крутились два слова «броуновское движение, броуновское движение».

Продавщица повела ее за ширму, а мужчина достал сотовый телефон и, стал перед кем-то извиняться за опоздание. Через пятнадцать минут, из кабинки, держа в руках пакет с грязной одеждой, она вышла совершенно не узнаваемая. Куда-то исчезла недавняя школьница, нынешняя студентка Малинина, а появилась деловая и очень соблазнительная леди. Мужчина поднял глаза и с удивлением, словно видел в первый раз, на нее посмотрел.

— Вы совершенно не обязаны были это делать, — чуть дыша, прошептала она, пряча от смущения глаза. — Моя семья не может позволить себе такие дорогие покупки. Я не смогу вернуть вам ваши деньги. Давайте я переоденусь в старое, а вы мне купите самые дешевые туфли?

— Об этом не может быть и речи, — отрезал он и, взяв из ее рук пакет, поставил рядом с мусорной корзиной. — Давайте же, наконец, познакомимся. Меня зовут Борис. Я отложил встречу. Теперь у меня свободный вечер. Может быть, пойдем погуляем? Только вы представьтесь, пожалуйста.

— Малинина, — отозвалась Ксюша, с еще большим интересом рассматривая незнакомца.

— А зовут-то вас как, Малинина?

— Ксения. Ксения Малинина.

— Мне нравится это имя. Так куда пойдем?

— Все равно…, — отозвалась она, перебегая взглядом с коротко подстриженных темных волос, на карие, словно с усмешкой глаза Бориса.

День плавно переходил в вечер. Они гуляли по центру города, рассматривая старинные особняки и, Борис рассказывал ей о Елисеевских продуктовых близнецах магазинах в Москве и Петербурге, о булочной Филипова, о Сандуновских банях. Борис так много знал о своем родном городе, что Ксюше стало немного стыдно за свою дремучесть. В маленьком кафе, больше смахивающим на ресторан для посвященных, они вкусно поужинали и продолжили свою прогулку дальше.

За несколько часов пропало смущение, а появилась радость узнавания и взаимопонимания. Это было так странно! Так внове! У Ксюхи загорелись глаза, нижняя губа все время пересыхала и, ее приходилось облизывать кончиком языка. Борис большей частью насмешничал, но что-то ей говорило, что эта прогулка просто так не кончится. И о родственниках своих все друг другу рассказали, и телефонами обменялись, и встретиться договорились в выходные. Пора было уже прощаться.

Проходя мимо старого пятиэтажного дома на улице Фадеева, Борис немного притормозил и, с ностальгией в голосе сказал:

— А в этом доме я родился и вырос. Как жаль, что нас отсюда переселили.

— Не может быть! — удивилась Ксюша. — Я тоже жила в этом доме.

— Ну, надо же какое совпадение! И на каком же этаже? — недоверчиво спросил Борис.

— На третьем. Улица Фадеева, дом пятнадцать, квартира двадцать, — отчеканила она вызубренный на всю жизнь в детстве адрес.

— Квартира двадцать? Ты жила в двадцатой квартире? — неизвестно почему развеселился Борис.

— Да. А что здесь смешного? Чему ты удивляешься?

— Да просто я тоже жил в двадцатой квартире, а тебя почему-то не помню.

— Ты что мне не веришь? Квартира была коммунальная. Я даже всех соседей помню. Там жили пожилые супруги Свиридовы, тетя Саша Рощина…

— Фантастика! Это же фантастика, Ксюшка! — отчего-то разволновался Борис. Он подхватил ее на руки и закружил. — Тетя Саша Рощина! Тетя Саша — моя мама! Ксюшенька! Я же Бодя! Я тебя в коляске катал! Ты меня Бодей называла. Это же судьба, Ксюша! Нас свела судьба. Мама все время мне говорила: — «Смотри Борька, твоя невеста растет». Ты же моя невеста! Я так долго был один. Наверное, тебя ждал. Я просто обязан, на тебе женится. Ксюшенька! Выходи за меня замуж! — он тормошил ее за плечи и целовал в растрепанные волосы.

А Малинина стояла совершенно растерянная, не способная вымолвить не слова и только повторяла про себя — «Броуновское движение. Броуновское движение».

Вот так, наверное, расскажу я эту волшебную историю своей будущей внучке Машеньке, думала я, добираясь до дома. Пусть тоже мечтает о сказочном принце. Розовые мечты в юном возрасте пока никому не навредили.

Ленка

— Что будем пить? — спросила Лена, перебирая бутылки в баре. — Могу предложить текилу, виски, испанскую «Рьоху».

— А пиво есть? — скривив пухлые губки, спросила Светка.

— «Хольстен» тебя устроит? — не обращая внимания на гримасы вечно недовольной подруги, отозвалась Лена.

Пиво Светку устроило, а остальные решили пить «Рьоху». Остальные — это я, хозяйка квартиры Лена, Аська и Ксюха. Сегодня у нас очередной девичник. Два-три раза в год мы удираем от мужей и отрываемся по полной программе. Лена позже всех нас вышла замуж, и у нее мы собрались впервые. Конечно, мы все были на ее свадьбе и видели ее супермена (без кавычек!) Сергея, но пригласила она нас в гости в первый раз. Нас раздирало страшное любопытство.

Наша тихоня Лена наконец-то вышла замуж! Про Лену рассказывать почти нечего. Она осталась с нами только потому, что мы дружили с первого класса. Познакомься мы в институте, мы бы на нее и вниманья не обратили — такая тихая, ручная белая мышь. Но она была с нами — и все тут.

Мы были яркие, темпераментные, с сильными характерами. И пробивались вперед, как могли. Каждую из нас можно было выпускать на подиум: бассейн, фитнес-клубы и салоны сделали из нас красавиц. И только Лена продолжала оставаться мышью при минимуме грима и явной склонности к полноте. Мы добивались всего сами. С мужьями шли, словно корабли, параллельными курсами.

Иногда мы даже зарабатывали больше, чем они. Последние модели сотовых телефонов и поездки в Альпы давались нам огромными усилиями. Но мы не могли снизить планку, иначе можно было оказаться за бортом, а за борт нам страшно не хотелось.

Лена жила совсем другой жизнью. Она скромно одевалась, любила готовить, но время наших тусовок предпочитала оставаться дома, и в доме у нее царил идеальный порядок. Все наши попытки выдать ее замуж успеха «не имели. И хоть в глаза мы ей этого не говорили, но между собой стали иногда звать ее «синим чулком».