— Я думал, мы говорили о Келли.

— Мы и говорим, но ты вовлечен в это. Я имею в виду, разве не ты виновен в том, что на ее лице большая улыбка?

Юлий не мог не усмехнуться, сказав:

— Да, я.

— Значит, ты сможешь бросить ее, когда все это будет сказано и сделано? Ты сможешь уйти от всего этого?

— Конечно, — сказал Юлий. Даже для него тон казался неуверенным. — Не знаю. Секс хорош.

— Как бы то ни было, мужик. Парень не смотрит на девушку так, как ты смотришь на Келли, когда дело только в сексе.

Разговор прервал звук машинного ключа. Это дало Юлию возможность подумать над тем, что сказал Майкл. Он хотел сказать, что тот ошибается, но он знал лучше. Что он мог предложить Келли? Тяжелую жизнь в преступном мире? Сейчас он мог обеспечить ей безопасность, защиту от Каина и его конченого брата, но что будет, когда все закончится? Что он ей предложит? Ничего, ни одной чертовой вещи.

Он поднял глаза и увидел, что она смотрит на него. Ее большие голубые глаза были наполнены жизнью и счастьем. Она не выглядела так с тех пор, как вернулась. Ее улыбка стала шире, когда их взгляды встретились, и он понял, что тоже улыбается. Она махнула ему рукой, он кивнул в ответ.

Осознание ударило его, как тонна кирпичей.

— Дерьмо.

— Ты знаешь, что ты должен делать, — сказал Майкл.

— Да, да, я знаю.

 — Ну? — спросила Беверли, когда наплыв клиентов поутих. — Как дела?

Келли почувствовала дрожь по всему телу. Ее рот растянулся в ухмылке так сильно, что было больно:

— Хорошо.

— Хорошо? — спросила Беверли, глядя на Келли проницательным взглядом, отточенным на детях. — Милая, это не хорошее лицо. Это лицо женщины, которая увидела Бога.

— Очень много раз, — блаженно вздохнула Келли. Она рассмеялась и покачала головой, собирая все чеки за сегодняшний день в одну кучу. Было приятно делать что-то полезное. Посидеть дома было хорошо для разнообразия, но после первой недели это уже казалось пыткой. Они временно работали, пока Юлий занимался другими делами. Келли не знала и не была полностью уверена, что ей нужно. — Боже, это звучит глупо.

Беверли пожала плечами и махнула рукой:

— Милая, это все любовь. Это вино и сыр, не более.

— Вино и сыр? — фыркнула Келли.

— Ты издеваешься? Это лучшее сравнение.

— О чем ты говоришь?

Беверли вздохнула и отложила кучу документов для Кена, чтобы он посмотрел их позже. Она повернулась к Келли, положив руку на бедро:

— Хорошо, в некоторые дни, особенно в начале, любовь очень проста. Это похоже на игристое вино и кусочки острого чеддера. Бодрящая, счастливая, но не первоклассная.

Келли прислонилась к офисному столу, скрестив руки под грудью. В течение нескольких недель она узнала, что Беверли в жизни дает много советов, даже если это не требуется:

— Хорошо…

— Нет, действительно. Выслушай меня. Ты хочешь кока-колу? — она схватила свой кошелек и вытащила рулон двадцаток.

— Святое дерьмо, — Келли моргнула, когда подруга вытащила купюру из огромной пачки. — Бизнес, видимо, идет хорошо.

— О, дела идут замечательно, но это? — она помахала деньгами. — Это происходит от того, что в клубе есть мужчина. Ты знаешь, что они говорят: преступления окупаются.

«Но стоило ли это того?» — подумала Келли. Стоит ли это того, зная, что он может выйти, а его застрелят? Что он мог умереть, потому что другая группа байкеров хотела прийти и контролировать все незаконные предприятия и убедиться, что их незаконные товары продаются? Она оторвала взгляд от Беверли и вернулась к Юлию, чьи темные волосы были спрятаны под красной банданой. Неужели она никогда не видела его лицо, не прикрытое волосами?

— Кола? — предложила Беверли снова.

— «Доктор Пеппер», если есть.

— Конечно, сладенькая, — Беверли вытащила их и пробила по счету: — Что я сказала?

— Игристое вино и твердый чеддер.

— Точно! Так, это только в начале. Вся эта сладость радует. Это хорошая вещь, которая также может заставить тебя набрать пару футов, но это не так идеально. Идеальность приходит позже. Спустя какое-то время и работу. Как сыр и вино.

Беверли открутила крышку и долго пила.

— Теперь ты понимаешь. Но не пойми меня неправильно, иногда это похоже на плавленый сыр и на дешевое вино в коробках. Ты будешь употреблять это, потому что надо, а не потому, что тебе нравится.

— Ого, звучит странно, но по-философски, — Келли подняла взгляд и наблюдала, как Юлий работал вместе с Майклом. Через нее прошла волна спокойствия. Было приятно видеть его, чувствовать себя комфортно в пространстве, которое было обозначено как его.

— Не знаю, ты думаешь о таких вещах, когда твой малыш плачет в три часа ночи, — Беверли подняла бутылку. — Когда все, что ты хочешь, это капельницу внутривенно.

— Как малыш?

Беверли сразу просияла, вытащив телефон, чтобы показать кучу фотографий детей. Келли почувствовала зуд дружеской ревности в животе. Это была не злая ревность, которая превращает лучших друзей в злейших врагов, это более мягкая разновидность, из-за которой Келли жаждала того, чего у нее не было.

Она всегда хотела иметь семью. Возможно, сейчас это непопулярно, но Келли хотела иметь работу, мужа и дом с заборчиком. Может, уже прошло ее время или это лишь пустые мечты. Она не знала, и прямо сейчас, увидев, что Беверли загорелась, как новогодняя люстра, ей все равно.

— Что такое, Келли? — Беверли нежно положила свою ладонь на руку Келли.

— Хмм? — Келли поняла, что Беверли что-то спрашивала. — Извини, задумалась.

— О чем? — ее большие карие глаза были полны озорства.

— О детях.

Беверли слегка взвизгнула. Игривый блеск превратился в нечто сочувствующее:

— Боже мой, Келли, ты беременна?

— Что? Нет, конечно, нет. Мы начали заниматься сексом, ну, две недели назад.

Беверли фыркнула и вернула телефон в свой кошелек:

— Дорогая, две недели — это все, что нужно, но, эй, это не мое дело, пока ты сама не захочешь. Ты не против?

Келли покраснела и призналась:

— Не то чтобы.

— Хорошо, но тебе придется объяснить, что ты подразумеваешь под этим.

Келли вздохнула и прикрыла лицо рукой. Об этом легче было думать, чем говорить:

— Я люблю его. Я знаю, что не должна, но люблю. У него есть проблемы с отношениями. И я знаю, что мы уже говорили об этом, но каждый день я все больше ощущаю, словно нормальные отношения. Я готовила ему завтрак этим утром, и мне даже не пришлось спрашивать, какие тост и кофе он хочет.

Беверли кивнула, ее конский хвостик затанцевал:

— Итак, что ты собираешься делать?

— Что я могу сделать?

На плечи Келли легли руки:

— Ты могла бы сказать ему. Я имею в виду, я знаю, общение и бла-бла-бла. Но ты должна сказать ему, чего хочешь, иначе в конце будет больно.

— Ты замечательный друг, но иногда я думаю, что ты сумасшедшая.

— Оба варианта, — усмехнулась Беверли. — Слушай, мы с Майклом собираемся поужинать и потанцевать сегодня. У меня есть няня и все такое. Почему бы вам не присоединиться к нам?

— Как двойное свидание?

— Ну, нет. Пара ребят из клуба будет там, некоторые на свидании, так что это своего рода компания.

— Сэди идет? — спросила Келли. Она не хотела звучать горько, но это получилось непроизвольно.

— Уф, это было недоброжелательно. Что-то случилось?

— Да нет, — Келли допила свою газировку и выкинула банку в ведро. — В смысле, она постоянно звонит ему и пишет под любым предлогом. Понимаю, она хочет его. Не могу ее винить в этом. Но могу винить в том, что она преследует человека, который не отвечает взаимностью. Меня это беспокоит.

Беверли рассмеялась.

— Если бы парень делал это с девушкой, люди бы просто не обращали внимание?

— Ну, есть разница в том, дорогая, что парень вооружен.

— Может быть, я просто должна быть с ней помилее.

— Келли, милая, ты ударилась головой? — Беверли подняла волосы Келли в драматической попытке найти невидимую рану. — Мне кажется, ты сейчас сказала, что должна быть добра с женщиной, которая пытается украсть твоего мужчину.