А сейчас я вижу перед собой горбуна, исцелившегося и телом и душой.

- А разве возможно увидеть душу? - спросил Арчи.

- Можно. Но для этого нужно пить из чистого источника.

- Выходит, я выпрямился от питья, что дает твой родник?

- Не только, Арчи. Пойми, что душа и тело нераздельны. Они связаны незримой нитью.

Ты оставил свои старые привычки и образ жизни, ты не слышишь сквернословия и желчных речей. Все то, что вливалось в твою душу грязным потоком, все иссякло. Сам того не ведая, своим бегством, ты заткнул мутный источник питавший твою душу.

Чистый воздух и вода, добрая пища - это лекарство и для тела и для души.

- Ах, как бы я хотел повидаться с отцом! - воскликнул Арчи. Он так мечтал исправить поговорку про горбунов.

- Какую поговорку?

- О том, что "Горбатого, только могила исправит".

- Ах, эту! Теперь я воочию вижу, что это так.

Арчи умолк. Душа взволнованная открытиями хотела рассказать всему миру, что горбатость, это не проклятье рода, что можно стать другим. Что ест надежда.

- Иона, - обратился Арчи к старику, - Можно ли излечить моих сородичей?

Иона отложил пучок зверобоя и пристально взглянул на юношу. В этот момент, он ясно видел, чем занята его душа. Парень жаждал поделиться радостью со своим родом.

- Вряд ли - ответил Иона. Исцелить целый народ не под силу никому. Тот камень, что стоит у основания источника так и не смогли опрокинуть. Что уж говорить, про злую волю людей.

- Но сколько прошло с тех пор? Может быть что-то изменилось?

- Что могло измениться под этим небом?

- Землетрясения раскалывают горы! - ответил Арчи. Я читал в школе, что такое бывало.

- Ты прав. Но это домыслы, друг мой. Раз уж Баха течет, как и прежде, значит камень на месте.

- И нет ни какой надежды?

Старик покачал головой.

Со времени этого разговора прошло две недели, но Арчи не мог найти себе место. Покой покинул его. Возбужденная душа терзалась от бездействия. Ему хотелось что-то изменить, рассказать, сдвинуть с места, этот упрямый камень. Старик следил, как юноша зреет словно вулкан, собирая внутри силы своей души готовые вырваться наружу.

Главное чтобы он не наделал глупостей, - думал Иона. Но чем он мог его успокоить?

Глупо пытаться остановить горную реку или оживший вулкан. Он прекрасно знал скрытые силы человеческой души, способной поспорить с самим Везувием и Этной.

Ждать было не долго.

Однажды вернувшись из леса, Арчи завел такой разговор:

- Иона, - спросил он, - Можно ли верить твоему аптекарю?

- О чем ты?

- О том, что люди сделали все что могли, пытаясь повалить камень?

- Ты думаешь, он соврал?

- Нет, не то чтобы соврал... Но все ли поведал?

Старец дивился ловкости мысли Арчи, уловив куда тот клонит.

- Предположим, что он умолчал о чем-то, что с того?

- Раз так, то может быть есть шанс?

- Какой?

- Повалить камень.

Старик улыбнулся.

- Арчи, друг мой, опомнись. Люди сильны своей сплоченностью, но даже в этом случае не всегда удача сопутствует им. Неужели ты думаешь в одиночку справиться с тем, что оказалось не под силу многим?

Арчи неуверенно переминался с ноги на ногу.

- Я не смогу помочь тебе. Стар я уже и не осилю столь долгий путь.

- Но хотя бы взглянуть я могу на этот камень? - с отчаянием в голосе спросил Арчи.

- Зачем? Чтобы убедиться, что он тебе не по силам?

- Да! Пусть так, но я буду знать, что сделал все что мог. Пусть я потрачу время впустую, но душа моя не будет терзаться сомнениями.

- Ты прав... Терзания и сомнения съедают душу. И зачастую единственный способ, их унять - это действие. Но как ты думаешь победить непосильный тебе камень?

- Иона, я не знаю...Неведомая сила влечет меня к нему. С тех пор как горбатость перестала быть судьбой, я чувствую, что лучше сгинуть в пути, чем отдаться воле рока.

- Не даром нарекли тебя Арчибальдом, смелый юноша! Что ж, будь по-твоему.

Арчи подпрыгнул от радости. Подмывало кинуться старцу на шею и обнять его.

Вряд ли Иона мог запретить ему эту задумку, но Арчи не хотел перечить ему. Без благословения своего наставника, он не отважился бы идти в столь дальний путь.

Сахарок, чувствуя неладное, ходит по пятам за хозяином, не отпуская его ни на минуту.

За три года он догнал в размерах Маркиза и стал огромным красавцем, сильным и ловким.

Арчи сразу догадался, что кот увяжется с ним, и был этому несказанно рад, боясь, что тот не захочет с ним идти. Сахарок теперь не нуждался в его заботе и защите. Теперь он сам мог постоять за себя и даже за хозяина.

Сборы были не долгими. Иона отдал ему свою старую, дорожную котомку. Дал небольшой топорик, огниво, и все что нужно для долгого пути. С грустью он глядел, на радостного горбуна, теперь уже вступившего в иную пору жизни и ему жалко было с ним расставаться. Арчи уверял его, что обязательно вернется, в случае неудачи, но старик, знал, что несущий людям свет и радость обычно становится жертвой своей щедрости. Но лишить его надежды, что запереть птицу в клетке. Пусть летит.

- Иона, я обязательно вернуть! - утешал старца Арчи, чувствуя, что сам готов расплакаться.

- Я верю в тебя Арчибальд... Ты уже доказал, что можно изменить судьбу. Пусть хранят тебя боги и мое благословение. Иона поцеловал юношу в лоб. Арчи обнял старца, спрятав влажные глаза в седую бороду. Мгновение спустя, он бодро вышагивал по тропинке, неся за пазухой, начертанную Ионной карту пути. Сахарок семенил за хозяином, чутко следя за голосом леса.

V

Погода благоволила путникам, и странствие обещало быть приятным. По совету старца, Арчи решил не торопить время, беречь силы, делая частые привалы. Первые несколько дней двигаясь на север, юноше страстно хотелось срезать путь левее намеченного маршрута и увидеться, наконец с Бахой. Он знал, что она несет свои воды где-то недалеко, навстречу его движению, но он боялся сойти с тропы. Напутствие Ионы, было для него благословением, и он помнил каждое его слово. И вот, наконец, тропа встретилась с рекой. Арчи стоял у берега, жадно вдыхая носом воздух, но то, что он чувствовал, больше не бередило его сердце и душу. Он мечтал, как насытится забытым ароматом, как напьется вдоволь пахучей воды. Но она предстала пред ним чужой и неприятной.

- Неужели я все забыл? - думал Арчи, силясь откопать в себе прошлые чувства. Неужели я так изменился, что они угасли? Можно ли разлюбить то, чем так дорожил?

Он зачерпнул ладонью мутной воды, поднес к лицу, но тут же выплеснул ее обратно.

Противный ком подкатил к горлу, вызвав отвращение. Как остро теперь звучали в нем, слова Ионы. Все было, так как он сказал. Только разорвав обычный уклад своей жизни можно взглянуть на себя со стороны. Удивительней всего, что печаль и тоска по прошлой жизни исчезли будто наваждение, уступив место радости. Не стал Арчи корить себя за бесчувственность. Все говорило само за себя, и надо было двигаться дальше. В этом месте легкая прогулка для друзей закончилась вместе с тропой, и далее идти пришлось вдоль берега реки.

Теперь приходилось огибать преграды и затоны, заросли и каменистые гряды. Путь стал тяжелее, и в течение дня путники проходили значительно меньшее расстояние.

Сахарок ловил дорогой грызунов и прочую живность, обеспечивая себя пропитанием.

Ночи были теплые и до первого дыхания осени, Арчи намеревался достигнуть цели путешествия. Спустя некоторое время, на пути стали попадаться небольшие, чистые ручьи впадающие в Баху. Как и говорил Иона, они были столь маловодные, что не могли растворить мутные воды русла. В них Арчи пополнял запас питьевой воды.