– Суперизвращенец, грязный пес, варвар, дегенерат, подонок, мерзавец, скотина, похотливая мартышка.

Тайти показалось, что он умрет от одних лишь оскорблений.

– …Ууу…

Даже на человеческую речь он был уже не способен.

Это конец. Очевидно, его план –

– Но знаешь…

Лицо Инабы внезапно расслабилось, приобрело безмятежное выражение.

– …Такой Тайти тоже… ничего страшного, ведь так?

И она улыбнулась.

– Ну, в смысле, Тайти, у тебя ведь это… Для мальчишек в период полового созревания это ведь нормально, да? …Однако заявлять такое… Если проколешься, у тебя будут серьезные неприятности… Ну, со мной на эту тему говорить можно. С другими девушками – ни за что.

– Вот поэтому-то… я и сказал «сверхопасный секрет». Я его только тебе рассказал.

– Только мне, значит. …Мне теперь радоваться по этому поводу? …Даже если так, это сплошной идиотизм. Идиотизм раскрывать такой секрет; идиотизм думать, что ты сможешь меня этим переубедить; идиотизм выглядеть так, будто ты в полном порядке, хоть и услышал все это; идиотизм действительно быть в порядке после того, как услышал все это… А самый большой идиотизм – что меня это тронуло…

Инаба подняла голову и прижала палец к уголку глаза. Она словно заявила этим жестом «нет, я не плачу». Однако получилось неубедительно, и она принялась тереть глаза рукавом.

– Это… это не считается! Просто выступили слезы от того недавнего смеха!

Ребенок она, что ли? Да нет, без «что ли». Инаба действительно еще ребенок.

Именно поэтому она в самых разных ситуациях тревожится и страдает. Нельзя человеку постоянно идти в одиночку. Иногда необходимо, чтобы кто-то его поддерживал. Возможно, и у взрослых все точно так же.

– Кстати, раз ты девочка, должна платок при себе иметь, – и Тайти, подойдя к Инабе, протянул ей носовой платок.

– …Блин… что ж ты делаешь. Ведешь себя как полный дебил, ну правда. …Хочешь, чтобы и я в тебя влюбилась?..

Не то чтобы Тайти жил по принципу «куй железо, пока горячо», но, стремясь побыстрее провести решающую битву, он тут же вызвал остальных членов КрИКа.

Время битвы – большая перемена, место – комната КрИКа.

А пока что Тайти подвергался попыткам красной как рак Инабы насильственно очистить его память с помощью фраз типа «Что я плакала и все, что наговорила, – все забудь начисто! Если хочешь жить!».

И когда прозвенел звонок, возвещающий конец четвертого урока и начало большой перемены…

– …Вот такая история.

Инаба разом выложила тщательно оберегавшийся ею секрет Кирияме, Нагасэ и Аоки. Хотя она долго уходила от этой темы, но, приняв решение, сделала это без колебаний. Настоящая Инаба.

Однако полностью избавиться от тревоги и страха она все же была не в силах – ноги ее мелко дрожали.

Тайти считал, что все будет в порядке. Тайти говорил, что все будет в порядке. Остальные трое обязательно примут и такую Инабу. С верой в это Тайти ждал их реакции, молясь в душе. Если все пойдет не так, как он предполагал, и случится худшее – как, с каким лицом он будет извиняться перед Инабой? Нет, главное не это: что вообще станет с КрИКом?

Но эти ребята – наверняка они…

Из троицы, все это время молчавшей (молчать им приказала Инаба), первой раскрыла рот Нагасэ.

– Инабан, то есть ты хочешь сказать…

Тут она замялась.

Инаба напряглась всем телом.

Какими словами Нагасэ отреагирует на ее откровенное признание?

– …Что ты просто беспокойная по натуре?

Эти слова… были за гранью воображения.

– Бе… беспокойная по натуре… Иори, ты вообще слышала, что я сказала?.. Проблема не в этом… – промямлила пораженная и ошарашенная Инаба.

По словам Иори Нагасэ, недоверие Инабы к людям – это всего лишь проявление ее беспокойной натуры.

Следующей заговорила Кирияма.

– Я тоже поняла, кажется… Я, когда возвращаюсь после обмена с Аоки, всегда первым делом проверяю все свое [тело]. А потом – не пропало ли что из вещей.

– Убила! Вот теперь просто убила! В смысле, это только со мной так; а с Тайти?!

– Заткнись! Я по обычному поведению сужу! – огрызнулась на вопящего Аоки Кирияма.

– И что… других мыслей у вас нет, что ли?..

– Ну… твои идеи насчет преступлений – это, по-моему, немного перебор. Но не переживай. Мне хватает здравого смысла, чтобы не делать никаких гадостей. Я из тех, кто даже дорогу на красный свет почти никогда не переходит.

И Кирияма гордо расправила плечи.

Несмотря на разный масштаб проблемы (и разное количество вовлеченных людей), Кирияма, как выяснилось, думала так же, как Инаба. Поэтому она не только не отвергла ход мыслей Инабы, но, напротив, с легкостью его приняла.

– Выходит, значит, Инаба-ттян не только мне не доверяет, а вообще всем?! Я не один, значит?! – растерянно спросил Аоки.

– Тебя это волновало?..

– Конечно, в первую очередь! Остальное фигня!

Аоки сообщил, что, с его точки зрения, всё фигня.

Вот такой была реакция всех членов КрИКа.

– Сейчас для Инабан самое важное, – необычно официальным тоном произнесла Нагасэ, приковав к себе внимание всех, – …это бегом в класс и взять свое обэнто[4].

И с самым серьезным видом за весь сегодняшний день Нагасэ поднесла к лицу свою красно-белую клетчатую коробочку с бэнто и покачала перед собой.

– Точно. – Ага, – синхронно закивали Кирияма и Аоки.

– Давай-давай, раз уж решили, сходи принеси! Тайти, и ты тоже. А то страшно есть хочется.

И, подталкивая Инабу и Тайти в спину, Нагасэ выпихнула их из кабинета кружка, хотели они того или нет. Посреди всей этой суматохи Нагасэ успела что-то прошептать Инабе на ухо. Что именно, Тайти не понял.

Какое-то время Инаба шагала чуть ли не в трансе, словно ее скорость обработки данных не поспевала за ситуацией. Наконец на полпути к классу она заговорила.

– Мои проблемы, из-за которых я даже в обморок упала, менее важны, чем обед?! Не слишком ли это легкомысленно?!

Вообще говоря, она была права.

Но – возможно, дело в том, что эти проблемы, если как следует разобраться, действительно не имели значения. Просто такова человеческая природа, ни больше ни меньше.

Тем не менее Тайти вовсе не считал, что постоянное беспокойство Инабы по этому поводу – глупость. Потому что, если как следует разобраться, это то, что управляет всей жизнью человека.

– Ох, похоже, я стала такой дурой… И все, что меня до сих пор грызло, и то, что я в таком неприглядном виде всем открылась, – все это…

Если взгляды Инабы уже стали вот такими, в будущем «это», возможно, действительно станет тривиальной проблемой.

Было бы идеально, подумал Тайти.

– …Ну и ладно. Зато я раздобыла секрет, который может порушить всю школьную жизнь Тайти.

…Инаба-то могла сказать «ну и ладно», а вот Тайти – нет.

– Эй… Инаба. Если сможешь, запри это в какой-нибудь самый дальний уголок памяти… не, лучше вообще из памяти сотри –

– Отказано.

…Похоже, до конца старшей школы ему предстоит быть рабом Инабы.

Тайти горестно вздохнул, чувствуя, будто в любой момент может развалиться. Инаба расхохоталась и хлопнула его по спине.

Потом она остановилась и положила руку ему на плечо.

– Ну, забыть я не смогу, зато взамен я тоже расскажу тебе кое-какой секрет. Так что мы с тобой будем в одной лодке.

Инаба придвинула лицо к самому уху Тайти.

От нее исходил легкий медово-сладкий аромат.

– Я тоже… тобой «вдохновлялась», – обдувая Тайти своим мягким, теплым дыханием, произнесла она.

– Чт-!.. Ты!..

Стыд, нетерпение, страх – атакованный всем этим, Тайти запаниковал.

То есть. Это. В смысле. Вот как вышло. Как вышло? Значит…

Инаба хихикала, явно наслаждаясь ошарашенным состоянием Тайти.

Глава 9. Признание и смерть

– Давай колись, что в итоге получилось у вас с Иори?! – гораздо более дружелюбным тоном, чем прежде, обратилась Инаба к Тайти по дороге в школу. За выходные ей стало заметно лучше, и сейчас она была, по мнению Тайти, даже немного чересчур энергичной.