– В смысле… такая Инаба тоже… ничего страшного, ведь так?

У Инабы стало совершенно растерянное лицо.

– Нет… конечно, то, что ты никому не веришь, – это печально, но все равно, по-моему, тебе вовсе не обязательно как-то насильно себя менять… По-моему, я и такую Инабу могу принять. …Даже если это будет и не совсем в той же форме, как было до сих пор.

Он снова ощутил, как его шею сильно сжали.

– Такого человека… я сама бы не приняла!..

Выражение лица Инабы перед глазами Тайти стало совершенно затравленным.

Поэтому он произнес совершенно отчетливо:

– А я принял.

Руки Инабы вдруг резко ослабли.

– Что ты… такое говоришь…

– Я говорю: я принял. И… наверно, и Нагасэ, и Кирияма, и Аоки – все примут без проблем. Вот я и хочу сказать: раз так, может, и тебе не стоит так сильно беспокоиться? И еще: если ты откроешься, то ведь сможешь какие-то средства самозащиты применить, так? И все будет в порядке.

– Т-ты что, совсем дурак?! Думаешь, все так просто?!

Голос Инабы звучал немного истерично; сейчас в нем было скорее ошеломление, чем гнев.

– Просто или нет, я не знаю.

– Ты… так рискованно действовать… как ты вообще можешь!? А если вы меня не примете, что мне делать?!

Если честно, правильный ответ – «ничего не делать».

Но эта Инаба хотела, чтобы ей прямо высказали дружеское мнение, чтобы ее спасли. Тайти думал, что должен как-то справиться с этим. Однако ответа пока не находилось.

– Ну, по крайней мере, у тебя есть я. Или мне нельзя?

– Чт-!..

Инаба потеряла дар речи и сделала шаг назад, потом еще шаг.

– Ты… ты правда говоришь такие слова, и так естественно!.. Что за легкомысленный тип!..

Она смотрела на Тайти круглыми глазами, точно на какое-то необычное животное.

Вроде бы ничего настолько шокирующего я не сказал, подумал Тайти.

– В любом случае, Инаба, сперва ты сама себя должна принять. Я тут ничего не могу сделать.

Даже если в конце концов она изменит себя, стартовая точка вот здесь.

– …Надо же, мне Тайти мораль читает.

Инаба отступила еще на несколько шагов и, наткнувшись ногой на диванчик, села – почти рухнула. Тут же повалилась на него и закрыла лицо руками.

Впервые Тайти видел такую беззащитную Инабу.

Подумав, что стоит на какое-то время оставить ее в покое, Тайти сел на стул.

Похоже, в итоге они полностью пропустят четвертый урок.

Сотни учеников в школе сидели по классам, и только двое находились в комнате кружка. Очень приятное ощущение. Тайти подумал, что причину этого ощущения ему трудно выразить словами. Но если Инаба чувствует то же, что и он, то хорошо.

Вдруг Инаба, которая все это время лежала съежившись, резко вскинулась.

– Да… это невозможно!

– Что невозможно?

– Ну… открыть другим мою уродливую сторону. Что бы я ни делала, результат будет только… негативный.

Инаба закрыла лицо руками и опустила голову. От надменной самоуверенности, обычно переполнявшей Инабу, не осталось и следа.

– Но я же нормально –

– Тайти, твой пример на всех обобщать нельзя.

…Кажется, его только что завуалированно обозвали «сдвинутым».

Итак, что же делать? Тут Тайти пришло в голову нечто странное.

– …Слушай, Инаба. Мне кажется, если человек сидит один и думает «если об этом узнают другие, будет погано», то он все воспринимает серьезней, чем надо.

– Такими утешениями ты –

– Поэтому я тоже хочу рассказать тебе секрет, который вообще может довести меня до могилы.

– Хаа? – в который уже раз за сегодня на лице Инабы отразилось потрясение.

– Честно – если про это все узнают, моей школьной жизни придет конец, для общества я умру, стану совершенно конченным человеком – вот какой это безумно страшный и сверхопасный секрет. …Ну, по крайней мере, у меня такое ощущение.

Хотя он сам же поднял эту тему, голос у него дрожал.

Можно ли идти этим путем? Если он допустит ошибку, вполне может выйти комедия, но только более чем трагическая. Тайти охватила тревога.

– …Хм, Тайти. А тебе какая выгода от того, что ты поделишься со мной своим секретом?.. Неужели ты собираешься потом сказать что-нибудь вроде «я поделился, теперь ты тоже делись», а?

– Кажется, меня раскусили.

Инаба встала, лицо ее подергивалось. Не произнося ни слова, она направилась к Тайти.

– Тэйй!

И резко оттолкнула стол!

– Гхуээ!

Край стола въехал Тайти в живот! Что же делать.

– Чтоооо, блин, у тебя вообще в голове творится!

Яростный голос, способный обратить человека в камень.

– …Что так громко, Инаба. Этот корпус, конечно, далеко от главного, но представь себе на минуточку, что мы в классе…

Инаба грохнула по столу кулаком.

– Нет, ну бллллин, кааак же ты меня бесишь. Я и так была вся под стрессом. А сейчас уже вовсе на пределе.

Ее глаза горели садистским огнем, который она до поры скрывала.

– Но пока суд да дело, давай рассказывай свой секрет!..

По лицу Инабы расплылась дьявольская ухмылка. Ну да, это же Инаба. До того, как она вернулась в свое нормальное состояние, не лучше ли было? Тайти хотелось верить, что ему это всего лишь показалось.

– Это… Инаба, пообещай, что другим не расскажешь…

– Сначала выкладывай. Когда услышу, решу. Я ведь в каком-то смысле уже рассказала тебе кое-какой свой секрет.

Тайти сглотнул слюну. Говоря откровенно, раскрывать это ему было страшно.

Он всегда считал, что рассказывать такое девушкам – абсолютное табу.

Он хотел удрать. Хотел удрать, но – давай уже, иди вперед.

А там будь что будет.

– В общем… как бы это сказать…

Такое напряжение он за всю свою жизнь ощущал впервые. Тело охватило онемение, в животе как будто все содержимое потекло в обратную сторону.

Необычное состояние Тайти словно передалось и Инабе: ее лицо тоже напряглось, точно она приготовилась обороняться.

Он собрал волю в кулак.

– Я тобой… ну, «вдохновлялся».

Время застыло.

Температура в комнате будто разом упала до абсолютного нуля.

Тайти не мог сдвинуть свое тело даже на миллиметр. Ему казалось – если сдвинет, то затвердевший воздух тут же расплавится. Ему хотелось хоть на чуть-чуть оттянуть реакцию Инабы.

Но, конечно, на самом-то деле время не остановилось.

– …«Вдохновлялся»… в смысле, когда занимался этим?.. – переспросила Инаба.

– …Ага, в этом смысле «вдохновлялся».

– Вот оно что… понятненько… Тогда, наверное, не только мной, но и Иори, и Юи тоже, да?..

…Тайти охватила безумная тоска, но он вынужден был кивнуть.

– Понятно, вот, значит, как Тайти смотрит на своих одноклассниц – как на вещи, которыми можно так вот «пользоваться», да?..

Такая Инаба, бесстрастным голосом выкладывающая свои мысли одну за другой, была страшней всего.

– …Мной… Пха! …Ха-ха-ха, уа-ха-ха-ха-ха-ха!

Инаба хохотала, держась за живот. Потом это перешло на отдельные «хии, хии», словно ей стало трудно дышать; в таком состоянии она повалилась на диванчик и принялась колотить по нему.

– Чт-… эй!.. Ну не всегда ведь! Я почти ничего и не делал! …Эй, ты вообще слушаешь?!

Даже не глядя в зеркало, Тайти был уверен, что он сейчас весь пунцовый.

– Аа, ха-хха-ха… ааа… аж больно… ха-ха-ха.

С трудом подавив наконец смех, Инаба вытерла слезы с глаз. Она тяжело дышала, словно только что пробежала марафон.

Еще несколько раз Инаба вытерла глаза, потом сделала глубокий вдох и более-менее успокоилась. Правда, время от времени, как будто вспомнив, что не насмеялась вдоволь, снова принималась хихикать.

Вскоре она снова глубоко вздохнула, словно в последний раз, и – уже в следующее мгновение из-под полуопущенных век запустила в Тайти взгляд настолько ледяной, что такого, казалось, вообще в мире существовать не может.

И заявила. Голосом, в котором смешались отвращение, возмущение и презрение.

– Из-врааа-щенец!

Этим словом она рубанула, как топором.