— Вы звали меня, дон Федерико? — подобострастно спросил он, появляясь в дверях кабинета своего грозного начальника.

— Да, черт возьми! — Федерико Саморра с грохотом отъехал на стуле от стола и поднялся перед помощником в полный рост. — Я тебя звал, потому что мне очень интересно узнать, как ты выполняешь мои распоряжения, и еще интереснее — куда ты деваешь мои деньги. Отвечай!

— Дон Федерико… — Пончо обиженно заморгал глазами, как человек, которого несправедливо обвинили во всех смертных грехах. — Я делал все, что мог. Я нанял частного детектива, я вызнал всю подноготную этой семьи. Наконец, я вышел на любовницу Линареса — обычную проститутку из ночного заведения. Мне пришлось платить не только ей, но и ее сутенеру. Она добилась того, что Линарес устроил ее на работу к нам в агентство.

— Это такая блондиночка, с которой он пьет кофе в перерыв? — поинтересовался Федерико Саморра, а когда Пончо утвердительно кивнул, добавил как бы между прочим: — Недурна, надо ее иметь в виду. Где, говоришь, она работает?

— В архиве, — ответил Пончо. — Ее туда взяли на полставки, остальную часть оклада вычитают из зарплаты самого Линареса.

— В благородство играет! — презрительно скривил губы Саморра, которому благородство было настолько чуждо, что он никогда в жизни не пытался даже играть в него. — Ну-ну! Что скажет сеньор Альварес-дель-Кастильо, когда узнает, кого ему подсунули? Кстати, я полагаю, Линарес ходил просить за нее к самому?

— Именно, — осклабился Пончо. — Просил как за свою подругу, которая очень нуждается в работе, но о том, как она зарабатывала на жизнь раньше, не упомянул ни слова.

— Ладно, — проворчал Саморра. Он все еще был недоволен, хотя уже немного отошел. — И все же мне очень жаль, что вы не смогли ничего устроить в пасхальную неделю.

— Так ведь лучше пусть это будет в рабочий день, а не в выходной, — заметил Пончо. — В конце концов, каждый человек имеет право проводить праздники как хочет. Он может выпить, встретиться с красивой девушкой…

— Да, что правда, то правда, — самодовольно улыбнулся Саморра, который сам занимался именно этим. — Ладно, иди, но предупреди этих своих подонков, чтобы в самые ближайшие дни сработали мне скандал. Настоящий, громкий, который припечатывает человека на всю жизнь. Вот что мне надо.

— Разумеется, дон Федерико, — глядя на шефа лживыми глазами, проговорил Пончо.

— Значит, говоришь, в архиве работает, — плотоядно ухмыльнулся Саморра. — Надо бы туда наведаться. Хорошая девчонка у Линареса, черт побери! Да, и пришли ко мне Фуэн.

Пончо с подобострастной улыбочкой вышел за дверь. Улыбка немедленно уступила место выражению крайнего отвращения и злобы.

— Фуэн, — Пончо коснулся руки секретарши с ярко накрашенными длинными ногтями. — Требует тебя. По-моему, просто для того, чтобы ущипнуть тебя за зад.

— Вчера не нащипался, — прошипела Фуэн, которая была вынуждена провести с начальником вечер накануне. — Поверь, мне несколько раз так хотелось что-нибудь с ним учинить — бутылкой огреть или подушкой задушить, только бы не чувствовать его рук.

— Подожди, Фуэн, осталось недолго терпеть. Уж я тебя ему не отдам.

Фуэн со вздохом встала и пошла к опостылевшему шефу.

ГЛАВА 28

Дульсе шла по улице, внимательно изучая вывески магазинов и названия улиц. В книжном киоске она купила план города и потом долго сидела на скамейке, пытаясь запомнить хотя бы расположение ближайших к Розиному дому улиц. Она решила вдобавок прогуляться на бульвар Кармелитос, где находился цветочный салон Розы. Поскольку у Дульсе была хорошая зрительная память, она надеялась, что быстро запомнит дорогу.

У Дульсе было хорошее настроение, оттого что она одна в незнакомом городе, оттого что можно идти по улице, заглядывать в магазины и даже купить что-нибудь. А вот и бар, где продается мороженое. Дульсе вспомнила свой план насчет потери голоса. Она решила, что настал подходящий момент для осуществления этого плана. Тем более что мороженое Дульсе всегда любила.

Она зашла в бар и стала изучать картинки с изображениями различных видов мороженого. Пожалуй, стоит взять для начала шоколадный рожок и вон тот стаканчик с кремом наверху. И молочный коктейль с малиновым сиропом. Тем более в него кладут много льда. Дульсе так и сделала. Потом она уселась за столик и стала поглощать мороженое, разглядывая прохожих на улице.

— Лус, привет, как здорово, что ты приехала.

Напротив Дульсе остановился мальчишка примерно ее возраста. Мальчишка как мальчишка, беда только в том, что Дульсе понятия не имела, как его зовут. На всякий случай она отозвалась:

— Привет!

Мальчишка уселся за столик рядом с ней, потом пошел к стойке и тоже взял себе мороженое и банку кока-колы.

— Слушай, я видел тебя по телевизору. У нас все в доме смотрели. Так здорово! Ну как тебе в Мехико?

— Нормально, — коротко ответила Дульсе.

— Повезло вам. Меня отец обещал свозить в Мехико во время летних каникул. Слушай, а давай сейчас сходим в кино, а?

Но такая перспектива Дульсе ничуть не радовала. Идти в кино с парнем, которого даже не знаешь, как зовут.

— Не могу, — важно ответила она. — Я обещала сейчас зайти к маме в салон.

— Жалко, — сказал мальчишка. — Ну давай я тебя до салона провожу.

— Ты же в кино собирался, — напомнила Дульсе.

— Да ладно, схожу на следующий сеанс. Тут же рядом.

Дульсе пришло в голову, что, если этот парнишка знает, где находится салон Розы, это не так уж и плохо. Пусть провожает. В конце концов Дульсе не обязательно вести с ним светские беседы.

Она доела мороженое и встала. Горло почему-то не болело.

«Наверно, придется увеличить дозу», — сказала сама себе Дульсе.

Они вышли из бара, и парнишка повернул направо. Дульсе старалась идти не спеша, чтобы ни в коем случае не опередить его, особенно на перекрестках и поворотах. В этот момент ей стало жалко, что в ее возрасте не принято ходить под ручку, как у взрослых. Тогда бы ей не пришлось беспокоиться о том, как бы не повернуть не в ту сторону. От этих мыслей Дульсе рассмеялась.

Мальчик, по-видимому, обрадовался, что она развеселилась, Он спросил еще что-то про Мехико. Дульсе ответила. Потом в свою очередь спросила:

— Ну а вы как тут все?

Вопрос оказался как нельзя более удачным. Парнишка воодушевился и обрушил на нее целый поток имен с перечислением их приключений во время каникул. Дульсе оставалось только слушать и кивать головой. К счастью, паренек упомянул каких-то учителей в школе, что-то сказал о математике, и Дульсе поняла, что это одноклассник Лус.

«Ну слава Богу, с одним познакомилась, — подумала она. — По крайней мере в школе я его узнаю».

В общем-то паренек оказался не таким занудным, как боялась Дульсе. Она даже решила, что, возможно, зря так сторонилась мальчишек в своей школе. В принципе, с ними тоже вполне можно общаться.

В этот момент Дульсе с большой радостью увидела надпись: «Цветочный салон Розы Дюруа». Так, значит, дорогу отсюда она уже сумеет найти.

Дульсе вместе с мальчиком вошли в дверь и сразу оказались в море цветов. Посреди них Роза и другая молодая женщина беседовали с какими-то покупателями.

Роза сразу заметила вошедших и подошла к ним.

— Лус, девочка, как я рада тебя видеть. Здравствуй, Энрике, — обратилась она к мальчику. — Вы что, гуляете?

— Добрый день, сеньора Дюруа, — сказал Энрике. — Я просто проводил Лус досюда, а теперь пойду. Ну пока, встретимся в школе.

«Ага, значит, это Энрике. Тот самый ухажер Лус Марии. Ну что же, пожалуй, у сестры неплохой вкус», — решила Дульсе.

Но ее уже заинтересовало то, что она увидела в салоне матери. Здесь были расставлены самые разные цветы: срезанные в вазах, цветущие в керамических горшках и кашпо, большие деревца в кадках и малюсенькие кактусы самых невероятных форм.

— Мамочка, как у тебя красиво, — не удержавшись, воскликнула Дульсе.

— Да в общем все как обычно, — улыбнулась Роза.