Правда, практически сразу «Иоанн Златоуст» отомстил за «Ослябю». Проходя мимо упорно держащегося на воде, под градом русских снарядов, всё-таки броненосца «Хей-Иена» русский броненосец выпустил торпеду. Из бортового торпедного аппарата, которая и попала в центр корпуса бывшего китайского броненосца. Как раз под хвост дракона на его борту. И заливаемый сразу в котельное и машинное отделение японский корабль стал стремительно ложиться на борт. Но и состояние самого «Иоанна Златоуста» внушала опасение. Лишённый защиты между броневой палубой и казематом артиллерии корабль попал под массированный обстрел среднекалиберной артиллерии японских крейсеров. Снаряды которой, разворотили борт и вызвали пожар, на броневой палубе русского корабля. От немедленного затопления «Иоанна Златоуста» спасало только то, что бой шёл на спокойном рейде, а броневую защиту японские снаряды преодолеть не могли. Положенные на батарейную палубу, вокруг орудий мешки с песком частично защитили от осколков, но не могли защитить их расчёты от дыма. И теперь корабль шёл вперёд, ведя огонь только из своих орудий главного калибра, и во всю пылая и дымя в центре. Правда это не спасло стоявшие рядом с «Хей-Иен» канонерские лодки «Иваки» и «Хией». И если деревянному корпусу «Иваки» хватило практических снарядов «Дмитрия Донского». Расшатавших деревянный набор японского корабля и открывших огромные течи. То железному, и даже имеющему не менее железный бронепояс, «Хией» понадобилось попадание 32-сантиметрового фугасного снаряда из кормового барбета русского броненосца. Разворотившего приличную часть борта. И только после этого древний броненосный корвет начать свой путь под волны. После чего стволы орудий главного калибра «Иоанна Златоуста», который лёг на боевой курс и поменял подбойный борт, развернулись в сторону «Мацусимы». И буквально одного попадания 32-сантиметрового снаряда хватило, что бы получив попадание под ватерлинию японский крейсер, прекратив огонь, стал стремительно оседать на нос.

В этот момент, видя весьма плачевное состояние русских броненосцев, от колонны русских контрминоносцев отделилась четвёрка идущих в арьергарде контрминоносцев. Благо от оставшихся во всю прыть уходила пятёрка японских контрминоносцев и четвёрка миноносцев. Из последних три были японской разновидностью «Циклонов». Японцы явно стремились уйти в пролив Всадник раньше, чем их от него отрежут выходившие проливом Гайдамак, из-за острова Хасяндао, «Храбрый», «Грозящий» и тройка русских миноносцев. И вот, четвёрка русских контрминоносцев пошла в атаку. На начавшую давать ход «Ицукусиму». Японский флагман успел было перенести огонь своих орудий с «Императора Николая I» на новую опасность и даже повредить один русский контрминоносец, но это не спасло японский крейсер от попаданий двух торпед в борт. От чего крейсер завалился на борт. Следом под огнём «Осляби» перевернулся «Хасидате». А «Император Николай I» и «Аврора» стали обстреливать броненосец «Чин-Иен». «Дмитрию Донскому» досталось сразу три противника. Броненосец «Фусо», крейсер «Сайен» и авизо «Мияко», которые всеми орудиями обстреливали русский флагман. Не обращая внимания на русский крейсер. Который попытался огнём прикрыть «Иоанна Златоуста», ведя огонь и по «Фусо» и по «Сайену».

В этот момент адмирал Вирениус вышел на правое крыло мостика, прикрываясь от «Фусо» и «Саена» боевой рубкой броненосца. Стремясь оценить общую ситуацию. И тут 21-сантиметровый снаряд из носовой пушки «Сайена» попал в боевую рубку «Иоанна Златоуста». И когда адмирал ворвался в рубку, то увидел страшную картину. Всё было разрушено, и забрызгано кровью. И только командир броненосца капитан 1 ранга Лебедев весь залитый кровью из своих ран, стоял на одной ноге, вцепившись в штурвал корабля, а вторая перебитая нога висела на лоскуте коже. Адмирал подхватил Лебедева и тот побледневшими губами прошептал:

— Сдаю командование. Ведите корабль.

Передав капитана первого ранга двум матросам, заскочившим в рубку следом за ним адмирал, со словами:

— Наложите жгут и перебинтуйте, — коснулся штурвала и, поняв, что трос перебит, положил руки на машинный телеграф, дав команду «стоп машина», крикнув сигнальщикам:

— Поднять шары, предупреждая, что мы останавливаемся. И передать на «Дмитрия Донского», присоединиться к отряду капитана 1-го ранга Волчанского.

На мачту броненосца стали подниматься большие чёрные шары, давая всем знать, что корабль останавливается, а на «Дмитрия Донского» флагами стали передавать распоряжение адмирала. И крейсер, прибавив ход, стал нагонять «Императора Николая I» и «Аврору». Обходя «Фусо», с прячущейся за броненосцем «Мияко», и «Сайена». При этом японцы тоже прибавляли ход, стремясь догнать явно поджидающий их «Чин-Иен». Бой явно начал переходить в дуэль трёх русских кораблей, с четырьмя японскими. Которые, в свою очередь, явно стремились прорваться с рейда на восток, проливом Ермак. При этом едва державшиеся, чтобы не опрокинуться, «Ослябя» и не имеющий возможность управляться «Иоанн Златоуст» не могли помочь ведущим бой кораблям.

А западнее рейда, в проливе Всадник концентрировались японские корабли. Там собирались вспомогательный крейсер, две канонерские лодки «Атаго» и «Удзи» и три отряда миноносцев. Которые, похоже, находились в дозоре. К ним присоединились вырвавшиеся с рейда пять контрминоносцев и четыре миноносца. И противник явно готовился к контратаке. Их вспомогательный крейсер и канонерки уже вступили в перестрелку с «Храбрым», «Грозящим» и «Абреком». За которыми, строем пеленга выстраивались восемь русских контрминоносцев и три миноносца. Три русских контрминоносца были повреждены настолько, что приткнулись к мелководью. Причём на палубе одного из них уже плескались волны. Не была известна судьба и одного из русских «Циклонов». Восточнее же, за мысом были видны русские катера, которые прятались от «Чин-Иена», за одиннадцатью пароходами. Над одним из которых, трепетали японские флаги, а на борта были нанесены знаки Красного Креста. Возле борта другого стояли пропажа, накренившейся контрминоносец и два миноносца.

Стандартная численность отряда минных сил в японском флоте была четыре единицы. Только в составе нескольких отрядов было три контрминоносца или миноносца. И на боевых выходах такие отряды дополнялись кораблями. Или сами предоставляли корабли взамен не боеспособных. Одним из таких отрядов был третий отряд контрминоносцев. И увидев, только шесть контрминоносцев и два лишних миноносца адмирал удивился, не зная где недостача. Но, похоже «потеряшки» находились возле плавучей мастерской. И их обнаружение подводила баланс сил японского флота на рейде островов Эллиота. Тут были 5 и 7 боевые отряды. Два отряда контрминоносцев, один из которых был третьим по номеру. И находилось семь отрядов миноносцев. Южнее, у Порт-Артура, в дозоре должны были находиться один крейсерский боевой отряд и отряд контрминоносцев.

В общем, то бой должен был свестись к тому, чтобы ни дать противнику атаковать повреждённые русские броненосцы. И не выпустить оставшиеся на плаву корабли 5 и 7 боевых отрядов с рейда. И адмирал уже собирался дать распоряжения по атаке лёгких сил противника своими, как ситуация изменилась. С юга, через пролив Бобр на рейд ворвались, один за другим, четыре японских крейсера, открывших огонь по кораблям отряда Волчанского. Сигнальщик тут же стал их перечислять:

— «Идзуми», «Сума», «Акицусима» и «Чиода», ваше превосходительство.

Адмирал в задумчивости ответил:

— Шестой боевой отряд. Похоже, это они были в дозоре у Порт-Артура, — но тут же Вирениус услышал голос сигнальщика.

— Ваше превосходительство смотрите, японские миноносцы пошли в атаку!

Адмирал посмотрел на запад и увидел, как два десятка японских кораблей двинулись вперёд. Нацеливаясь на «Ослябю» и «Иоанна Златоуста». На последнем отремонтировать перебитое управление не получалось из-за разгоревшегося на броневой палубе пожара. Но можно было управлять машинами и руки адмирала снова легли на машинный телеграф, сдвинув рычаги для обеих машин на «малый вперёд». Одновременно адмирал стал отдавать команды, командуя и эскадрой, и броненосцем: