— Неуверенным в себе и будущем, не умеющим разобраться в очевидных взрослым… не всем взрослым, вещах. Мы с вами прошли очень большой путь и нам осталось немного. Думаю, нас попробуют остановить уже вечером, и лишь бы повезло добраться до Тромсё. Мы с вами потеряли много имеющихся возможностей и если там, нагоняя, маг и наемники, придется плохо. В случае чего — вам нужно добраться до последнего фьорда перед границей. Вы найдете нужное место, и там позвоните в колокол. У вас останется всего три дня, если что… Надо успеть.

— О чем ты говоришь? — Мари взглянула на него со страхом. В голосе мага не было обреченности, он просто собирался, если окажется нужным, остаться и принять бой. Вот и все, без бравады и пафоса, просто констатация факта.

— О том, Маришка, что скоро может стать горячо. Помоги Злому вывести вас к цитадели, он один может не справиться.

— А Лохматый?!

Карл искоса глянул на нее и не ответил, лишь тихонько вздохнул.

— Ты хочешь оставить его с… — Мари не могла поверить. — Но как же так, Карл?! Ты обещал доставить всех учеников в Ледяной замок, что все попадут под его крышу!

— Я помню, Маришка. Так и должно быть, все ученики должны добраться в Айсштирк и сделать необходимое, стать теми, кем предназначено быть с самого рождения.

— Но Лохмат…

— Успокойся. — Карл блеснул глазами. — Все ученики доберутся в замок. И ты им поможешь.

— Почему она? — мертво и глухо сказал Искра, совершенно непохожая сама на себя.

— Тебе нудно будет чуять дорогу, искать ее, не отвлекаться на других, — Карл пожал плечами, как будто извиняясь, — ты справишься, я знаю. Надо только найти ее начало, ухватиться за камни и видеть каждый. Она идет через горы, в самом коротком месте, и потом опускается к морю.

— Хорошо, — Искра кивнула, убирая руку, — они все ближе, вот это точно… чую.

— Вздремни, — сказал Карл, — тебе нужно. Ты выматываешь себя.

Искра послушалась, безвольно мотнув головой и пошла, почти шаркая.

— Что с ней?

Карл вздохнул.

— Магия очень хитрая и мерзко играющая дрянь, Мари. Не ее владелец выбирает умение или возможность, а она подкидывает то, что ей хочется. Искра, Мари, не сирота, не забитая девчонка, непонятая родными, не сумасбродная экстремалка, плюющая на семью и решившая вдруг сбежать.

Она и умеет то не так много, всего-навсего создавать звуковые волны и слышать их эхо, представляешь?

Вот как…

— Так это же и…

— И дельфин сможет, верно, девочка. Только она, не осознавая границ, почти покалечила собственного братишку, разозлившись на маму, оставившую ее сидеть с ним. Крикнула… и вызвала скорую, позвонив родителям и попрощавшись. Ее отец, как оказалось, работал в одном интересном институте, знаешь, таком… куда привозят…

— Детей, ждущих в карцерах со странной защитой?

— Верно. И Искра подслушала как-то раз разговор родителей, потом еще раз, еще… Кое-что понимала, потому молчала и не говорила о своих умениях. Обычная испуганная девочка, росла с этим, с десяти лет. Пока не разозлилась на братишку. Она скучает по нему, по маме, но боится возвращаться.

— И теперь еще предчувствие?

— Да. Таких не так и много, именно таких, Мари, люди запоминали давно, когда была небольшая школа ведьм на Британских островах. Школу сожгли рыцари Розы, а девочки-воспитанницы, что смогли удрать, потом прятались как могли, предсказывали будущее, а если их зажимали пьяные солдаты или матросня, крестьяне или молодые дворянчики, отбивались как могли, своим криком.

Крик, звуковые волны, калечащие людей, странные предчувствия?..

— Баньши?

Карл кивнул.

— Зачем те люди хотят нас поймать? И кто они?

— Хороший вопрос. Кто именно не знаю, но явно не из тех, кто держится Договора. А зачем сказать смогу. Им нужно освободить как можно больше магии, что есть в каждом из нас с вами. И не дать мне превратить вас в серьезных противников.

— Освободить?!

— Да. Магия конечна, Маришка, ее не безгранично много, и она, хитрая дрянь, не хочет заканчиваться и умирать. Почему в мире мало тех, кого считают колдунами и ведьмами? Думаешь, всех истребили в войну? Нет… Каждый взрослый волшебник знает, что заведя ребенка отдаст ему крупицу своей силы.

— Но разве это плохо?

Карл криво усмехнулся.

— А если именно ее не хватит, чтобы держать стрелку часов жизни на одной точке циферблата? Поживи больше века и захочешь столько же, будь на свете еще больше, и захочешь бессмертия.

— А ее освобождают?.. — она не закончила, поняв ответ.

— Да. — Карл присмотрелся к чему-то в тумане. — Лишая любого из нас жизни.

Глава двадцатая:

ночь чудовищ

Точку на дороге, светящуюся темным багровым и несущуюся вслед ним, заметила Мари. Успела обернуться к Карлу, крикнуть и попытаться что-то сделать… бросить невидимую волну, пытаясь остановить ее. Слишком уж быстро перемещалась непонятная светящаяся штука, и очень целенаправленно.

Заднее стекло вылетело с хрустом и звоном. Багровый огонек вильнул в сторону, прижался почти к самому асфальту, сердито воя. Мари попыталась сделать файербол, стараясь успеть, успеть раньше чем…

Мимо, жужжа и дико вращаясь, выскочил светящийся диск, запущенный Карлом, метнулся к багровому, ставшему еще ближе, лопнул, распылив в радиусе метров трех сверкающее облако из крохотных осколков, куда влетела рдеющая точка, и…

Скрежещуще захохотав, она разбросала сияющие бриллианты, сократив расстояние до пяти метров. Мари открыв рот, смотрела на нее… или на него?!

Верхом на оторванном авиационном двигателе, полыхающем багровым пламенем, сидел скрюченная желто-зеленая ушастая фигурка, носатая и скалящая в хохоте лошадиную улыбку.

— Либман! — Карл стукнул кулаком по обломкам стекла, не обращая внимания на кровь. — Подлюка жадная!

Двигатель, полыхающий пламенем, кашлянул, еще и затих, падая и грохоча. Только желто-зеленой твари на нем не было, и, судя по скрежету, до жути напоминающему острые когти, рвущие даже металл, уродец сейчас бежал по крыше автобуса к носу.

— Снег! — Карл ткнул пальцем. — Бей туда!

Крепыш ударил, заморозив весь металл над головой. Скрежет прекратился, гнусаво ойкнуло, грохнуло и…

— Й-у-у-у-х-у!!!

Раскоряченная ушастая тень мелькнула перед вышедшим из транса испуганным водителем и сделав пируэт с помощью ухваченного «дворника», ударилась о радиатор.

— Приехали… — Карл подхватил свою рюкзак. — Бегом из автобуса!

И вовремя.

Внутренности машины скрипели, плакали ломающимся и рвущимся металлом, нос ходил ходуном, и кое-где замелькали язычки пламени.

— Кто это? — Мари выскочила почти последней, оборачиваясь к Карлу, тащившему на плече водителя, грохнувшегося в обморок.

— Гремлин. — Карл дотопал до березки, выглядывающий из пропадающего тумана, и положил водителя у нее, головой на ствол. — На своем оторванном куске самолета он не мог прилететь издалека. Его с пустили в паре-тройке миль за нами, быстрее, нам…

Рубиново-бирюзовый треугольник на третьем циферблате часов, покрутившись, уверенно указал в сторону темнеющего леса, упирающегося в начинающиеся скалы.

— Нам туда. Все за мной, быстро, не рассыпаемся, держим в виду соседа, и не оглядываемся.

— Почему? — поинтересовался Лохматый.

— Дыхание чтобы не сбивать. Бежим аккуратно, экономим силы. Солнце еще не зашло, шанс добраться до… До Кодьяка у нас есть.

— Кодьяк? — дрогнувшим голосом переспросил Лохматый.

— Да, — Карл положил руку ему на плечо. — Тебя что-то смущает?

— Ну… я думал, что…

— Потом поговорим. Бежим, кадеты, срочно в лес, за нами тут пришли плохие люди с автоматическими игрушками, и они почти здесь.

Они пробежали метров триста по лесу, вспугнув птиц, когда там, у дороги, заскрипели тормоза. Голоса, плохо слышимые, все же доносились, перекликаясь между собой.

Осенний лес прятал в себе снег, все же прошедший здесь. Рыхлые темнеющие кучи мешали, Мари пару раз проваливалась по колено, сбивалась. Анни, идущая рядом, помогала выбираться и снова возвращалась поддерживать станок у рюкзака, прячущего Злого под собой почти полностью, одни ноги наружу и мелькают внизу.