— Как будто кто-то дотянулся, и попытался…

Карл покрутил головой, отыскивая причину. Кто, где, ну?!

Ребята, за его спиной, уже надевали рюкзаки, помогая парням справиться со станковыми. Молодцы, это уже команда… только не бежать же им ногами? Так, кого ощутила Искра?!

Минутку…

Карл оскалился, понимая, что иногда нужно быть проще. И не искать мага, скрывшегося под камуфляжем или наблюдающего через, хотя бы, вон ту потрепанную чайку. Надо искать очевидное.

И не прятать собственный магический след, раз уж их отследили и сюда.

Он поднял рукав «пилота», поднеся часы к глазам. Откинул стеклянную крышку среднего циферблата, со стрелкой, похожей на компас, вдавил внутрь выпуклый голубой шарик, торчащий из середины механизма.

Искатель придумал кто-то из первых боевых братьев. Тайну, как делать странное устройство, легко показывающее на любую вспышку и мимолетный всплеск колдовства, они так и не рассказали. И даже объединившись с дворфами и альвами Истинные не смогли разобраться. Это хорошо, преимущество порой может показаться незначительным, но главное же результат, не так ли?

Сверкнула синяя искорка, растекшаяся по стрелке, прорисовывая на ней едва заметную плетенку узора. Серебристая остроконечная полоска закрутилась ведьминым хвостом, превратившись в сияющий круг и… как и ждал Карл, застыла, указывая темной стороной на такого таинственного наблюдателя и шпиона.

— Они на пароме… — Карл повернулся к своим. — К остановке, кадеты, сейчас будем устраивать теракт!

— Какой?! — изумленно спросила Мари.

— Какой-какой… — Карл пожал плечами. — Захватим автобус, конечно.

Снег, вроде бы отошедший от морской болезни, икнул и испуганно схватился за живот.

Остановка оказалась маленькой автостанцией. Очень норвежской, украшенной резными троллями даже по крыше, каменная наполовину и с аккуратно выкрашенными в красно-белое досками второй половины. Всего три площадки и с два десятка человек, мирно и степенно ждущих автобус на Тромсё. Тот шел через всю страну и удивляться тридцати проданным билетам на сто посадочных мест не стоило.

Карл, звякнув в кармане редеющим все больше и больше подарками красной дамы с вуалью, достал прямоугольный серебряный жетон с ухмыляющимся Локи. Оглянулся на виднеющийся кусок фьорда и, странновато ухмыльнувшись, бросил прямо под накатывающие колеса огромной «Скании».

Едва заметно блеснуло, матово замерцало и, показавшись на миг, автобус и мага с ребятами накрыло огромным мыльным пузырем.

— Что это? — Мари недоверчиво оглянулась и даже протянула руку, пощупать почти незаметную мерцающую преграду.

Карл успел взять ее за руку.

— Не надо этого делать. Мы просто стали невидимыми. А водитель не видит остальных, считает, что все, больше никого. Это морок, самый обычный.

— И простой?

— Такого не говорил.

Дверь автобуса отъехала в сторону.

Карл бодро забежал внутрь, остановившись у недоуменно смотрящего водителя.

Звякнуло из небольшого мешочка, появившегося у того под носом.

— Это как понимать? — водитель поправил форменную фуражку.

— Аренда. До самого Тромсё, мы туристы, желаем любоваться прекрасной страной викингов в одиночестве.

— Но…

Карл положил руку ему на плечо и доверчиво сжал. Уже приученные подростки успели заметить, как в ткань мягко и незаметно вошла какая-то штука.

— И вовсе ничего страшного, ведь скоро придет еще один автобус, верно?

Водитель кивнул, зачарованно слушая новое звяканье из мешочка.

— Поехали?

И форменная фуражка еще раз качнулась.

Карл обернулся:

— На борт, охламоны! Нас ждет скорость, свежий воздух в раскрытые окна и безумная красота за ними.

Лохматый, явно желая что-то сказать, так и показывал глазами — надо поговорить, прям надо! Маг сел к нему, наклонил голову. Лохматый, косясь на водителя, зашептал, совершенно удивительно для своего обычного невозмутимого спокойствия:

— Там золото?! Так много?

Карл непонимающе нахмурился, проследил взгляд и улыбнулся.

— Лохматый, мой незатейливый лесной человек, как ты считаешь — будь у меня мешок золотых монет, стал бы проворачивать всю эту аферу или просто купил бы нам точно такой же автобус совершенно легально и вместе с водителем? То-то… сам понял, что сморозил чушь.

— Спорол, — автоматом поправил Лохматый. — А что…

— Жетоны из метрополитена, мелочь, сколько-то болтов. Брал с собой чтобы, в случае чего, нагревать и метать. И мне не стыдно, такой уж я плохой человек.

Лохматый не ответил. А автобус, величаво отойдя от площадки, развернулся и поехал вверх, к спрятавшимся за неожиданными тучами, горам.

Мари проснулась ближе к вечеру. Сон подкрался мягко, на кошачьих лапках, напрыгнул сзади и растворил в себе. Хорошо, что мест много, вот она и прикорнула на сдвоенном большом сиденье для матерей с детьми впереди.

Разбудила непонятная тревога, кольнувшая прямо на самом интересном месте, разбудила нагло и требовательно. Мари привстала, сонно оглядываясь, понимая, что неспроста внутри что-то испуганно дергается.

Злой и Анни играли, впрочем, очень привычно. Снег и Майка, укрывшись куртками, спали на соседних сиденьях. Лохматый перечитывал комикс, новыми здоровяк не запасся. Роберт штудировал свой бесконечный гримуар. Алекс сопел и бормотал, закинув на спину ноги. Искра стояла в самом конце салона, вместе с Карлом. Оба смотрели в заднее стекло, застыв и не отрываясь от вида. А Искра держала ладонь у виска.

Не зря она проснулась…

Мари обула кроссовки, пошла к ним, сама не понимая — зачем? Что толку встать третьей и смотреть за стекло, покрытое бегущими струями дождя. Да, снаружи хлестал самый настоящий ливень. Иногда, громко стукая, к каплям присоединялись градины.

Карл обернулся к ней, кивнул и снова уставился за окно. А что там еще, кроме дождя?

Серая бесконечная хмарь, сожравшая всю утреннюю красоту. Бесконечно уползающая к оставленным позади фьордам и цветным домикам, каменным строгим кирхам и резным троллям. Даже грустно.

Туман, разбегающийся по обочине, закутывал собой желтых красавиц-берез, росших ровными рядами, прятал в себя их последнее теплое золото, ставшее блестящим и тяжелым. Оплетал редко проносящиеся по соседней полосе машины, завихряясь за ними маленькими водоворотами. Белесый и кажущийся, из-за той дороги в Питер, очень опасным, прячущим в себе чудовищ.

И холодное напряженное ощущение тянущейся к ним липкой нити, не отпускающей и желающий проследить весь путь высокого автобуса, несущегося на другой край строго-холодной северной страны. Мари ощущала его всей собой, неожиданно поняв чувства обычно такой независимо-отвязной Искры. Сейчас красноволосая лишь накручивала пряди на пальцы, второй ладонью снова и снова потирая висок.

— Ты тоже что-то чуешь? — поинтересовался Карл, не оборачиваясь.

— Наверное, да… — Мари встала ближе, сама начав всматриваться в убегающее полотно дороги, торопливо затягиваемое полупрозрачной сырой сметаной.

— Мне нравится, — Карл кашлянул, — вы, наконец-то, начали раскрываться. А что твой амулет?

Амулет? Мари положила на него руку.

— Он холодный.

— Плохо. — Карл опустил шляпу на глаза. — Ты боишься.

— Очень.

— Не бойся, с нами не случится ничего, кроме предначертанного.

Мари уставилась на его затылок, возмущенно и желая высказаться.

— Успокойся, — Карл повернулся и подмигнул, — надо же было мне сказать что-то типа мудрого и с видом настоящего наставника.

Ей пришлось улыбнуться. Вот так каждый раз, и снова ловится на самую простую иронию, не понимая ее. Почему она такая прямая и не может научиться видеть оттенки и полутона?

— Все приходит с опытом и жизнью, Маришка, — поддразнил Карл, не удержавшись, хотя давно должен был понять, как ее раздражает эта «Маришка», — и я вовсе не читаю твои мысли. Просто сам таким был.

— Каким? — Искра в первый раз шевельнулась.