– Быть или не быть? Вот в чём вопрос, – говорил принц Гамлет.

– Давайте не будем, гражданин, – говорит милиционер Терещенко.

– Человеку, вкусившему дух свободы, трудно смириться с несвободой!

– Вкусившему дух? Ха! Ты ещё скажи: погрызшему атмосферу.

– Люди! Берегите огонь от пожарников! – умоляет Прометей.

– Мы тут тоже, знаешь ли, не лаптем щи хлебаем, – говорил он, зачерпывая из котелка щи галошей.

– Он работник искусственный.

– Робот, что ли?

– Нет, в смысле: работает в сфере искусства. Рабочий сцены в театре.

– Как вас зовут?

– Ну, это смотря, куда именно зовут. Обычно меня зовут с помощью телефона.

– Спомощьютелефона?! Какое редкое имя!

– Он выведет из себя кого угодно!

– Ну, выводить из себя, например, глистов – дело нужное.

– Ну о чём можно говорить с англичанами, если они не видели ни «Кавказскую пленницу», ни «Бриллиантовую руку», ни «Берегись автомобиля», ни «Гусарскую балладу», ни «Я шагаю по Москве», ни «Осенний марафон» и т.д. и т.п. Совершенно дикий, некультурный народ!

– Эх, у меня свадьба на носу!

– А у меня на носу прыщ.

– Ну, это тебе, считай, повезло.

Иван кричал Петру:

– Думаешь, если это самое, то и вообще? А вот и нет! Надо как-то таким образом, чтобы не то чтобы эдак, а совсем наоборот!

Пётр пожал плечами:

– Я тебя не пони…

– Ты меня не пони! – завопил, перебив, Иван. – Ха-ха! Он меня не пони! А я тебя не зебра!

– Бред сивого непарнокопытного, – пробурчал Пётр.

– Не хватало, чтобы я дышал задаром! Нет, вы мне как следует заплатите, тогда я буду дышать. А так – что ж. Дурак я что ли – делать что-либо за так!

– А ведь дельфины – существа довольно глупые. Об этом свидетельствует тот факт, что ни один из них не получил до сих пор Нобелевскую премию.

– Ты только подумай, Серёга: ведь такого в истории человечества ещё никогда не было, чтобы мы с тобой сидели на этой скамейке и трепались о яичнице! Представляешь?! Чего там только не было, в истории человечества, за тысячи лет, а вот этого не было никогда! Даже трудно поверить, но это факт!

– Ну почему же? Что ж тут, Колян, такого уникального?

– Эх, ну как же ты не поймёшь! Такое, чтобы два мужика сидели на скамейке и трепались о яичнице, в истории человечества уже наверняка было, и не один раз. Но никогда за всю историю человечества, за все тысячи лет, не было, чтобы это делали именно мы с тобой, и именно на этой скамейке! Никогда-никогда! За тысячи лет! Впервые в истории! Нет, ты только подумай об этом!

– А ты точно уверен?

– Конечно! Вспомни: мы про яичницу никогда прежде… Да и скамейка совсем новая, её только вчера поставили. Первый раз мы на ней…

– Ну, надо же! Впервые за всю историю человечества! Ай да мы! Вау!

– И забросил он удочку в лунку… Как в сказке: «Ловись рыбка большая и маленькая». И из лунки действительно… Нет, не рыбка, а человек, не большой, маленький. Но случилось это только через девять месяцев. Впрочем, то была не то чтобы лунка, да и забрасывал он в неё не то чтобы удочку.

– Сударыня, могу ли я на вас положиться?

– Я те положусь, жеребец похотливый!!!

– Хм-хм, – ухмыльнулся Иван.

– Не хмыхмыкай, – бросил Пётр.

– Ну ничего себе! – возмутился Иван.

– Не нучегосебекай. – огрызнулся Пётр.

– Как? – переспросил Иван.

– Не ка… Гм, – осёкся Пётр.

– Я подам на него в суд!

– За что?

– Он оскорбил меня до глубины души!

– Как оскорбил?

– Он обозвал меня звездой!

– Звездой? Ну и что в этом плохого?

– Как что?! Звёздами называются безголовые примитивные организмы, обитающие на дне морей и океанов. Обозвав меня звездой, он тем самым намекнул, что я субъект безголовый и примитивный! Я этого не потерплю! Он за это ответит!

– Говоришь, он может уничтожить всю Вселенную? Ну и что? Подумаешь! Одной Вселенной больше, одной Вселенной меньше – какая разница?!

– Нормальная температура человеческого тела – тридцать шесть – тридцать семь градусов по Цельсию. Такая жара характерна и для тропических широт Земли. Поэтому обитающих в человеке глистов я предлагаю считать тропическими животными.

– А он всё пишет да пишет свои романы, всё малюет и малюет свои картины, всё сочиняет и сочиняет свои симфонии… Совсем озверел!

– Иди в п…ду!

– Ну, нет! Возвращаться – плохая примета!

– Никита Сергеевич Хрущёв погрозил американцам, что покажет им кузькину мать. И помахал башмаком. С тех пор американцы, небось, думают, что русские считают башмак матерью какого-то Кузьки.

– Ты, Семён Николаевич, настоящая баба!

– Не смей называть меня бабой! Ещё раз назовёшь, я пожалуюсь жене! Она меня в обиду не даст, она меня защитит! Она тебе покажет, какая я баба!

– Эта дама – звезда телевидения. А эта дама – звезда театра. А эта дама – звезда кино. А эта – звезда эстрады.

– А эта?

– А эта… А эта – просто звезда пленительного счастья.

– Ну, как, твой малыш уже разговаривает?

– Неразговорчивый он у меня, молчун. Всё только пишет, пишет…

– Что пишет?!

– Ну, там, романы, пьесы, поэмы…

– Мне трудно выбрать: что съесть на завтрак – ананас, рябчика или чёрную икру.

– Трудно. А кому теперь легко?