– Ну да, а что? И замужние тоже. Они объединились в этакий… кружок по интересам.

– Если боишься сказать, что они там танцуют раздетыми, то не стесняйся, это я уже знаю.

– Да, и это тоже, – обреченно подтвердила Анюта, кажется, где-то в далекой дали вспыхнув, как тополиный пух от спички. – А позволь узнать…

– Откуда знаю? Пролетал мимо… на вертолете. Случайно увидел. Собрались, мантры поют, руками машут. Так в чем состоит главный интерес?

– Стоп. Ты сказал, видел Катеньку?

– Ну.

– Значит… она тоже?! – голос Анюты задрожал. – Аська, мерзавка… Предупреждала ведь ее, чтоб и мысли такой… – Девушка внезапно вспомнила про меня. – Аська – тоже двоюродная сестра, только старшая.

– Так для чего они…

– Новый взгляд на мир. Новое мироощущение. Новая история. Этот голос, что возникает прямо в твоей голове…

– Ты тоже слышала его?!

– Все! Больше ничего не скажу! – Во вдруг накатившем бешенстве Анюта отключилась.

– И тебе до свидания, – сказал я умолкшей трубке.

Интересно, заметит ли, что с вертолета я узнал имя ее сестренки. Вряд ли. А если и заметит?

Корабль взял курс на город, и уже через минуту я входил на стрельбище.

– Привет. Пролетал мимо, решил проведать. Челеста освоилась? С обязанностями справляется? Как ей здесь? Думаю, скоро заберу.

Пропуская, Руслан как-то странно глянул на меня, взгляд убежал в сторону.

Сердце сжало тисками. Ноги едва не перешли на бег. Полы оказались гулкими и отдавали сотрясающими басами. Или это был пульс? Дверная ручка каптерки почти выворотилась с мясом, хотя была не заперта. Дрожавшая Челеста, вся в слезах, забилась в угол дивана как в последнее прибежище. Голова даже не приподнялась посмотреть, кто пришел.

– Челеста?! Что с тобой?!

Неверяще вскинулись красные глаза, и девушка с рыданиями кинулась мне на шею. Пришлось подхватить на руки, чтоб не рухнула на подкосившихся ногах.

В двери осторожно возник Руслан.

– Это не я, – первое, что сказал он. – Сейчас все расскажу. Просто послушай.

И я послушал. С содрогающимся тельцем в руках. С ядом в крови. С жжением в жаждущих действия ногах.

– Я работаю посменно, – быстро говорил Руслан, – то менеджером в автосалоне, то здесь. И Лаврик, мой сменщик, так же.

Я не стал уточнять, имя это, прозвище или фамилия. Успею. Я слушал.

– Знаешь, здесь бывают иногда довольно нескромные игрища…

Я хмуро кивнул. То, что мы видели сверху с Челестой, как раз входило в эту категорию.

– Вчера была Генкина смена…

– Генка – это Лаврик?

– Да, – подтвердил Руслан.

Значит, фамилия. Вместе с именем они намертво отпечатались в мозгу.

– Гена – фанатик пейнтбола. Он принес маркеры, пригласил друзей. Многие пришли с девушками. Придумали игру: девушки одевают защитные костюмы и в дальней части стрельбища бегут по очереди от стенки до стенки, а мы, для большего веселья мешая друг другу, палим по ним краской. Цвет краски у каждого свой. За каждое попадание сраженная девушка целует удачливого стрелка. Челеста, наша всегдашняя зрительница, тоже присутствовала.

– Поясни насчет всегдашней зрительницы, – потребовал я.

– А чей ей еще заниматься? – оправдываясь, вскинулся Руслан. – У нее появилось свое место на скамье под навесом. Сидела, смотрела. И тренировки, и междусобойные соревнования. Я, к примеру, учил ее стрелять из лука… – Он немного смутился. – Лаврик – из своего любимого маркера. Гусейн – из пневматики…

Ох, и оставил же птичку в гадюшнике…

Насколько смог, я взял себя в руки, молча бурля в ожидании продолжения.

– Позавчера мы предложили Челесте турнир в ее честь. – Руслан еще больше смутился, красноватые щеки совсем покраснели. – За поцелуй победителю.

– Она согласилась?!

– По-моему, с радостью. В любом случае не отказалась.

– Откуда знаешь? Кто-то выучил язык или привели толмача?

– Я довольно сносно владею английским, намного лучше нее. В общем, как-то объяснялись.

– Кому достался приз?

Рыжий детина машинально сделал шаг назад.

– Мне.

– Она плачет поэтому тоже?

– Что ты!

– Дальше. По делу.

– Короче, предложили поучаствовать в новой игре, с которой я начал. Дали костюм, и она собрала больше всего попаданий.

Я помрачнел. Руслан виновато отступил еще, почти скрывшись за дверью.

– У нее привычки другие, совсем не для нашего менталитета. Увидев кого-то, она здоровается и норовит поцеловаться со всеми пришедшими, невзирая на пол и присутствие вторых половин. Причем, дважды: когда приходят, а потом когда уходят. Да еще по многу раз. Как поведал Яндекс, это у итальянцев национальное. А нашим парням как реагировать? Гена принял это за приглашение. А утром я застал здесь вот это. – Веснушчатая рука указала на вздрагивавшую в плаче Челесту.

Чтоб не взорваться, я отвел взгляд. На такое нельзя смотреть безучастно.

– Где он сейчас? – выдавило перехваченное горло.

– Только что ушел к остановке на углу.

– Как выглядит? Неважно, Челеста покажет. Мы уходим. Полицию вызывал?

– Нет. Ты же говорил – у нее проблемы.

– Лаврик на это же надеялся?

Рыжий отвернулся.

Еще поговорим. Когда буду в состоянии.

Я обхватил девушку и бережно повел ее к выходу. Взгляд боялся останавливаться на ней, чтоб не сорваться на невозможное – мужские слезы. Еще не хватало. Держаться было все труднее. Необходимо выпустить чувства наружу. Сделать это проще простого: мужчина обязан защищать женщину, а если не получилось, то отомстить. Око за око, один из главных постулатов Завета. Пусть Новый не совсем с этим согласен, но прежний вроде как тоже в силе. Все, кончаю мешать божий дар с яичницей, пора от слов переходить к поступкам.

– Этот? – Из корабля я показал всхлипывавшей девушке наружу. – Хи?*

*(Он?)

Челеста инстинктивно отшатнулась. Ясно.

Высокий крепыш в кепке одиноко маячил под навесом автобусной остановки. Мясистый нос, накачанная шея, пустой взгляд. Не люблю таких. И не говорите мне, что это эмоции кипят, потому что когда эмоции, то просто ненавижу!

Корабль завис над остановкой.

– Лаврик?

– Что? – Он принялся озираться. – Кто?

– Подойди к столбу.

Осторожный детина сделал два шага, но не к столбу, а наоборот.

– Кто зде…

Этого оказалось достаточно. Я высунулся, резко подхватил под мышки и втянул тяжелое тело внутрь. Одновременно корабль получил приказ обездвижить постороннего.

Счастье, что корабль признал опасность и команду исполнил. А если бы нет?! Как же все крепки задним умом. В следующий раз буду думать…

К черту. Не будет больше следующего раза. Думать надо до проблем, а не после, это единственный путь, чтоб их не было.

Мои нервы корабль не волновали, но в голове Лаврика явно происходило что-то, что напрашивалось на подобную реакцию техники, и для меня все закончилось хорошо. Я ткнул новоприбывшего мордой в пол, чтоб ничего не увидел. Рукоять управления проложила курс на заброшенную стройку.

Банально, но миг полета показался вечностью. Бетонный пол одного из этажей недостроенной многоэтажки вздрогнул от упавшего тела, которое тут же начало брыкаться. Я спрыгнул рядом.

Челеста осталась внутри. Нечего ей смотреть на такое.

Мыслей, если это можно назвать мыслями, возникло и упорно дралось за первенство всего две: подвесить за причиндалы к стреле башенного крана, чтоб, когда оторвутся, гаденыш отправился в ад с наибольшей скоростью, или просто отрезать их на фиг. Такому человеку (странно применять к моральному уроду это слово, но пока оставлю, чтоб не забывать, что я тоже человек) от них одни неприятности, лучше сразу избавить. Всем станет лучше. Если это существо в образе человека выживет.

Именно. Определение найдено. «Существо в образе человека». На душе полегчало, можно переходить к делу.

– Ты чего?! – заорал Лаврик оттаявшими голосовыми связками. – Совсем, что ли?!.. Из-за этой подстилки? Да она сама…