Переодевшаяся Челеста выскочила в районе Альп, почти под Эйфелевой башней, растерявшей остальной Париж. Встав внутри этой невысокой конструкции, которую специально построили для подобных глупостей, девушка выставила руки в стороны, а мне прилетел воздушный поцелуй. Тонкий пальчик при этом указал на копию площадки, где мы целовались. В ответ захотелось присесть, и чтоб руки изобразили развевающиеся полы фрака. Именно так у нее разошлось той ночью на том же месте. Чувство меры не позволило уронить достоинство, шутку-напоминание не оценят. Я просто улыбнулся.

Невероятное платье из молний мелькало то там, то сям, а я остался наблюдать сверху. Хватит на сегодня неприятностей. Если кто-то заинтересуется посетительницей, которая не входила в ворота и не покупала билет…

Все прошло удачно. Челеста нагулялась быстро: большинство аттракционов оказались платными, энтузиазм поутих.

– Если синьорине нравятся маленькие страны, предлагаю слетать в Сан-Марино. Это рукой подать даже без корабля.

Особенность этого города-государства, никогда никем не завоеванного – расположение на верхушке высокой горы. Не завоевывали по простой причине: а зачем? Ни территории, ни сокровищ, ни полезных ископаемых. Впрочем, глядеть с крепостных стен в далекий-далекий низ, где даже машины не просматриваются из-за мелкости – круто. Нам обоим понравилось. Особенно с высшей точки – с верхушки башни, которая возвышалась над крепостью, горой и окрестностями.

Раз уж пошли микро-государства, то следующим пунктом путешествия я объявил Лихтенштейн. Корабль совершил маленький бросок на северо-запад. Повеяло бюргерско-надежным спокойным средневековьем. Германская строгость, красота и скука. За это люблю и не люблю Германию со всеми ее германоподобными ответвлениями. У этой красоты есть душа, но без куража южной Европы и отчаянной лихости Восточной. О непознаваемой Родине даже не упоминаю.

Далее – Люксембург. Он огромен по сравнению с прочими карликами. Этакий суровый карлик-великан, одновременно древний и современный. Почти настоящее государство со многими городами… гм, городишками. Все познается в сравнении.

Оттуда – Андорра. Хмурая, скучная и чрезвычайно скученная, хотя видно, что архитекторы очень старались. Горы, улицы, дороги. Тоже красиво, но, как говорится, не внушает. И выбраться из горной страны (в данном случае – странички) нормальным путем можно только в Испанию, хотя Франция ближе. Не хотел бы здесь жить. С другой стороны, многие ищут уединения и единения с горами и природой, а тут такое, да еще в самом сердце Европы. В общем, каждому свое.

Челеста удивила.

– Контрапас. – Пальчик указал на парную статую, когда корабль медленно барражировал вдоль улиц в ознакомительной экскурсии.

Бронзовые парень и девушка напомнили мне саму Челесту с ее покойным возлюбленным – взявшись за руки, эти тоже выпрыгивали с постамента куда-то в неизвестность.

– При чем здесь контрабас? – не понял я. – Прыжки под музыку? Как через костер на Ивана Купалу?

Бронзовая девушка придерживала… точнее, задирала на себе юбку намного выше колен, чтоб ткань не мешала ногам скакать вперед.

– Контрапас э иль балло пополарэ. Сарэтэ ди балларэ дэлла туа пьянэта?*

*(Контрапас – это название местного народного танца. На твоей планете умеют танцевать?)

– Балы? Слишком просто одеты эти ребята для придворных балов, а народ про возможность попасть на них только сказки сочинял про всяких Золушек – чтоб раз, и в дамки без всяких заслуг. Мечта всех лентяек – ничего не делать и получить все. Короче, фильм «Красотка» с Джулией Робертс и Гиром: со всеми переспать и выйти замуж за миллионера.

Куда далее? Ватикан я отбросил, это тот же Рим, куда Челеста пока не хочет. И не будем напоминать, сделаем вид, что такого государства на карте не существует. Это легко, когда другая страна составляет лишь квартал в твоем городе. Как если бы наш городской музей с двумя соседними малосемейками объявил себя суверенной территорией, и все по какой-то причине эту дичь официально признали.

Гибралтар? Отсюда рукой подать, только Испанию пересечь. Нет, это не государство, а английский протекторат.

Стоп, а Монако? И мы полетели в знаменитое княжество, которое два брата-грабителя захватили у монахов несколько столетий назад. Династия с тех пор не прерывалась, у нынешнего князя (европейцы говорят – принца или короля) та же фамилия – Гримальди. Между прочим, они гордятся фамилией бандитов, которые попросились переночевать в монастырь и ночью всех вырезали. Когда однажды я коснулся истории монакцев, главный удар меня ждал по выяснении, как называются монакцы. Не существует никаких монакцев, в Монако живут монегаски!

Какой-то чудный музей на краю горы над обрывом мы просто облетели, высадка прошла в парке со скульптурами. У расположенного рядом княжеского дворца как раз происходила смена стражи, у меня она вызвала смех: словно воздушный шар пытаются выдать за истребитель, если сравнивать с кремлевским разводом караула. Как говаривал один киногерой, увидев подобную же нелепость: «Ну, как дети малые!»

А больше и пойти некуда, здесь все перед дворцом, поскольку государство состоит из одной бухточки, окруженной одной горой. Тпррру, мысли-скакуны, а казино?! Знаменитое Монте-Карло!

Стоп. А деньги? Снова кого-то грабить? Увольте, не мое это.

Да и устали мы оба, если честно. Девушка прилегла набок, глаза бессмысленно глядели в окно и уже ничего не воспринимали. Кажется, на сегодня познавательных экскурсий достаточно. Что теперь? Если брать в общем, то я был готов хоть всю жизнь вот так колесить с прекрасной подружкой по миру…

Если б. Все дело в занозе, поселившейся в сердце, которую заноза «Челеста» не могла перебить ощущениями.

Пока не закончу все дела дома, покоя мне не видать.

– Теперь – на родину, – объявил я.

Вскоре мы приближались к моему городу – манившему и отталкивавшему. Сейчас зов перевесил. Необходимо узнать историю, что связана с Полиной, а помочь в этом могла Анюта.

Корабль завис над городской больницей номер один, о которой говорила Рая. Я осмотрелся. Машин на стоянке много, в двух из них в ожидании чего-то сидели люди. Возможно, что Сусанна не оставила без внимания мой вопрос к Анюте, и предупрежденный папаня принял меры. Рисковать не хотелось. Жизнь и так бьет ключом, и ключик этот, увы, не от счастья.

Челеста, видимо, переваривала последние приключения, она лежала в будуаре, взор устремлен в потолок, и что в нем – сам черт не разберет. Шевелившиеся пальчики рук и ног свидетельствовали о не прекращавшейся умственной деятельности. Пришлось извлечь девушку из плавания в воспоминаниях.

– Поможешь? Нужно позвать человека. – Усиленная жестикуляция по-прежнему являлась единственным средством общения, что приводило хоть к какому-то пониманию. – Отсюда, из хирургического. Гёрл. Нэйм Рышкина Анюта. Вывести за больничный корпус к кораблю. Хиа. Кол.*

*(Девушка. Имя. Сюда. Позвать)

Долгое моргание Челесты завершилось вскидыванием бровей, лицо прояснилось.

– Си-си. Рищкина Аниута. Синьора о синьорина?

– Анюта? Гм. Мадемуазель.

– Ва бене.* – Челеста отправилась переодеваться.

*(Ясно)

Корабль приземлился у хозблоков за внешними корпусами.

– Правильно поняла? – переспросил я.

В самодельном платье из молний и туфлях на каблуке моя посыльная будто на бал собралась. Бал неформалов. Несколько незаметных движений в разных местах – и подобный наряд подойдет для бала Воланда. Если б так одевались все исполнители спецзаданий, контрразведка умерла бы от скуки. Или от смеха.

Челеста безмолвно улыбнулась и вышла.

Она поняла правильно. Через минуту между стареньких крашеных корпусов они двигались вдвоем – удивленная Анюта, которая постоянно останавливалась, и подталкивавшая ее мощно жестикулировавшая Челеста. Итальянка отчаянно тарахтела по-своему, отчего мозги Анюты, возможно, отключились, и потому она больше не сопротивлялась.