Необычный подход, но, похоже, он работает. Сотрудники, с которыми я разговаривал, сказали, что обед кажется менее дисциплинированным наказанием и более похож на тренировочные курсы. И необходимость предоставить объяснения заставляет их найти способ исправить любую проблему, которая привела бы их к собранию вокруг обеденного стола. Им также нравится, что Джек говорит прямо в лицо, что ему не нравится. Он не боится рассказать кому-то о том, что им нужно делать, но он оборачивает разговор таким образом, что он выглядит как поддержка, а не кричит на них, как мой отец.

Работая здесь, я провел большую часть своего времени на собраниях, но вместо того, чтобы просто сидеть в углу, как я это делал в «Кенсингтон Кемикал», мне действительно разрешили участвовать в обсуждениях. Я реально мог высказать свое мнение и к нему прислушивались. Каждое собрание оставляло после себя ощущение, как будто я что-то совершил, а не напрасно потратил время.

Мой рабочий день настолько короткий, что я чувствую, что едва ли нахожусь в офисе. Но мне нравится этот график. Он дает мне больше времени с Рэйчел, которая сейчас чувствует себя подавленно. Она отказалась от поисков полноценной работы, и теперь ищет возможности для волонтеров.

Я думаю, если бы она нашла правильную организацию, то с удовольствием помогала бы на добровольных началах, но прямо сейчас, она не в восторге от этой перспективы. Рэйчел действительно хотела работать на обычной работе.

Вчера вечером Рэйчел снова подняла тему о детях, заявив, что готова увидеться с доктором, чтобы узнать, сможет ли она иметь ребенка. Я беспокоюсь, что результаты расстроят ее еще больше, но она действительно хочет это сделать, поэтому я рассказал ей о клинике, которую предложил Логан. Сегодня утром она позвонила, чтобы записаться на прием, но первый свободный день из них будет через месяц.

Я почувствовал невероятное облегчение. Я еще не готов получить результаты. Если они подтвердят, что у нее не может быть детей, она будет опустошена. Но если выяснится, что она может, и у нас будут дети, - это чертовски меня пугает. Вчера я лег спать, думая об этом, и мечтая, что у меня есть сын. Мечты превратились в кошмар, потому что «Дюнамис» его забрали. Забрали как ребенка и не вернули. Это невозможно, инициация не происходит до двадцатилетнего возраста, но все-таки, образ их, забирающих моего сына, почти остановил мне сердце. Я проснулся в панике, запыхавшись и адски вспотев.

— Ты что здесь все еще делаешь? — спрашивает Джек, входя в мой кабинет. Он садится на маленький диван, расположенный у стены.

— Всего лишь пять. Рабочий день еще не закончился.

— Десять минут шестого. Твой рабочий день уже закончился. Ты должен отправиться домой к своей прекрасной жене. Хотел бы я, чтобы у меня была такая женщина, когда я возвращаюсь домой.

— Джек, не наговаривай на свою жену. Тебе повезло, что такая женщина ложится спать и просыпается с тобой.

— Я ничего не имею против моей жены. Я лишь говорю, что завидую тебе, ты счастливый ублюдок. Я понимаю, почему ты рисковал всем ради того, чтобы быть с ней. Как она поживает, между прочим?

— Рэйчел расстроена, что не может найти работу.

— Работу? Зачем, черт возьми, она хочет работать? Приходится мириться с дерьмом и работать с идиотами весь день. Профукать свою жизнь в офисе. Если бы я мог уйти в отставку, то прям завтра так и сделал.

— Она всегда была трудолюбивой, и теперь, когда не может найти работу, я думаю, что Рэйчел чувствует себя ненужной.

— Заведите детей. Она похожа на тех, кто их любит.

— Вообще-то, я хотел поговорить об этом с тобой.

— О том, должен ли у вас быть ребенок? Не хочешь спросить об этом свою жену? — Он снимает обувь. — Мои ноги меня убивают. Эти туфли прокляты. Продавец сказал, что они растянутся, но я их ношу уже три дня, и они чувствуются, будто стали еще меньше, чем были.

— Джек, я не думаю, что у меня могут быть дети.

Он медленно потирает ноги и пожимает плечами.

— Носи свободное нижнее белье и держись подальше от горячих ванн. Эти две вещи чудеса творят со спермой.

— Нет, я не это имею ввиду. Я говорю, что не хочу, чтобы мои дети были частью того, чего являемся я и ты. Если это их будущее, то я не хочу иметь детей.

Джек вздыхает, вставая и закрывая дверь.

— Никто из нас этого не хочет, Пирс, но, если это твоя причина не иметь детей, ты просто позволишь им отнять у тебя еще больше. Если ты хочешь детей, ты должен их иметь. Я бы не позволил этим задницам лишить меня возможности быть отцом. Я люблю своих девочек. Они - свет в моей жизни.

— Но ты знал, что твои дочери будут вынуждены выйти замуж за членов организации. Разве это тебя не беспокоило?

— Не очень. Не все из нас монстры. Посмотри на нас с тобой. Мы хорошие мужья. Ну, ты конечно в большей степени, чем я, но все равно. У моих девочек приличные мужчины. Может и не красавцы, но и мои дочери не совсем королевы красоты.

— Я бы не хотел, чтобы моя дочь была вынуждена выйти замуж за кого-то из них.

— Моих дочерей не принуждали. Привели процесс отбора, и мы с Мартой были к нему допущены, а затем девочки выбрали из нескольких мужчин достойных кандидатов.

— Да, но в будущем организация может изменить правила и лишить права выбора.

— Во всяком случае, правила со временем станут наоборот, менее строгими. Когда некоторые из этих старых ублюдков умрут, все начнет меняться. Ты был на собрании. Слышал младших членов. Все они хотят перемен, но старшие упрямятся.

— Если бы у меня был сын, я бы не хотел, чтобы он был частью организации.

— Ну, это проблема. Они могут дать послабление для дочерей, но я сомневаюсь, что правила, касающиеся сыновей, будут когда-либо изменены. Они полны решимости ограничить членство семьями, передавая это право по наследству.

— Тогда у меня не будет детей. — Я с горечью вздыхаю и качаю головой. — Рэйчел никогда не согласится со мной. Если она сможет забеременеть и родить, она так и сделает.

— Она не может иметь детей?

— Мы еще толком не знаем, она проведет несколько обследований, чтобы узнать наверняка.

— Пирс, если у вас может быть ребенок, не раздумывай. Ты не захочешь упускать шанс стать отцом. Наличие детей приносит свет в твою жизнь, и тебе это нужно. Мне тоже было. Не знаю, как бы я жил все эти годы, если бы не мои девочки.

— Я не могу привести детей в этот мир, зная, каково будет их будущее.

— Ты не можешь его предсказать, Пирс, оно может измениться через двадцать лет, и если ты действительно хочешь изменений, тогда приложи усилия. Начни общаться с младшими членами. Увидишь, что они тоже беспокоятся о своих сыновьях. Найди тех, кто готов к изменениям, и начни с ними обсуждения. Придумайте план, чтобы попытаться вытащить ваших детей из лап организации.

— Ты думаешь, что это возможно?

— Все возможно. Я делал невозможное раньше, да и ты тоже.

— Я не знаю, Джек. Думаю, лучше, если у меня не будет детей.

— Но женщина, которую ты любишь, хочет их. Как ты скажешь ей «нет»?

— Я не смогу. — Признаю поражение и качаю головой. — Я не смогу ей отказать.

— Хотел бы ты детей, если бы не пришлось беспокоиться об организации?

Я киваю.

— Да, хотя у меня с этим проблемы, я не буду хорошим отцом.

Джек хихикает.

— У всех нас есть эти проблемы, но ты справишься. — Он встает и подходит к моему столу. — Теперь убирайся отсюда. Тащи свою задницу домой и попрактикуйся делать детей.

Забрав с пола свои туфли, Джек выходит из моего кабинета.

Я позволяю себе думать, может быть, он прав. Возможно, правила изменятся, когда изменится состав правления и, может быть, молодые участники, подобные мне, смогут стать катализатором этих самых изменений. Маловероятно, но возможно. Это дает мне надежду.

Когда я возвращаюсь домой, то нахожу Рэйчел за кухонным столом с блокнотом, что-то туда записывающей.

— Что ты делаешь? — Я подхожу к стулу и опускаю руки ей на плечи.