— Мне кажется, так оно и есть. И кроме того, что-то его гнетет.

— Так вы знаете Эллиса?

— Я встретился с ним сегодня около полудня. Он был страшно удручен.

— А пьян он не был?

— Нет, но потом он пил.

— Теперь-то он здорово напился. И возможно, у него не все дома,— заметил Долан.

— По вашему мнению, он подозреваемый?

— Не знаю. По телефону он говорил голосом виноватого человека. Я не уверен в его виновности, но на всякий случай послал за ним машину.

Шериф вышел, а через несколько минут привезли Эллиса в сопровождении полицейского. Физиономия Эллиса совершенно изменилась со времени нашей встречи в полдень.

Он шел расхлябанной походкой и вроде не узнал меня. Зато он шумно приветствовал Долана, приложив руку к влажному лбу, очевидно воображая себя бравым моряком.

Я прошел вслед за ними в очень холодное помещение, где даже был виден пар, выходящий из наших ртов. Долан выдвинул отсек стенного шкафа и снял покрывало с маленького старика. Эллис низко наклонился над отсеком и чуть было не упал. Из глаз его потекли слезы, орошая лицо мертвеца.

— Это Нелсон,— торжественно объявил он.— Точно, Нелсон.— И обратился к Долану: — Но почему он так состарился? Он ведь был совсем молодым, когда упал с борта в воду под Окинавой.

— Он еще вчера был жив-живехонек!

— Нет, вы ошибаетесь. Он пропал с «Кэнон Саунда» более двадцати пяти лет назад. И по моей вине.

Горечь звучала в его голосе, он повернулся к покойнику и осторожно дотронулся рукой до шрамов на его голове.

— Прости меня, Нелсон! — -Опустившись на колени, он едва слышно добавил: — Я сожалел об этом всю свою жизнь.

Чуть ли не волоком мы выдворили его из холодной комнаты и усадили на стул. Долан намочил полотенце и обтер ему лицо. Но Эллис упорно не смотрел на нас: он сидел, опустив голову, вода капала с его носа и подбородка.

Долан отвел меня подальше и тихо спросил:

— Как вы думаете, он свихнулся?

— Может быть. Он пьяница и неврастеник, это несомненно. Но в его словах может быть зерно истины. Капитан Сомервилл сам говорил мне, что Эллис был ‘с ним на судне под Окинавой. И мне также известно о пожаре на судне.

Мы вернулись к Эллису, который вроде взял себя в руки.

— Почему вы считаете это своей виной? — спросил я.

— Потому что так оно и есть.

Он поднял на меня глаза, в которых было море тоски и горя.

— Я же был автол-офицером на «Кэнон Саунде», значит, отвечал за все.

— Кем вы были? — не понял Долан.

— Автол-офицером, офицером по авиационному топливу. Мы доставляли горючее, ну а я, вероятно, допустил ошибку, так как одна цистерна дала течь. Началась утечка бензина. До того как мы заделали трещину, откуда-то взялась искра и пары бензина воспламенились. Произошел взрыв, часть команды попадала за борт. Большинство людей подобрали, но пять или шесть человек пропали. Нелсон был одним из них.— Эллис кивнул в сторону холодной комнаты.

— Вы называете покойника Нелсоном. Что это: его имя, фамилия или прозвище?

— Не знаю. Мы все звали его просто Нелсоном. Он служил связным на «Кэнон Саунде».

В коридоре показалась взволнованная женщина, но шла она, как солдат на приступ, одновременно и решительно и робко.

Эллис сразу же стал искать, куда бы ему спрятаться, но ничего, кроме дверей в холодную комнату, поблизости не было.

— Что ты тут делаешь! — набросилась на него женщина.— Ты же обещал мне оставаться дома, пока совсем не протрезвеешь.

Эллис едва слышно пробормотал:

— Я должен был еще раз взглянуть на этого человека.

— Какого еще человека?

— Которого вытащили из воды. Мы его звали Нелсоном. Он служил на «Кэнон Саунде». Бедняга Нелсон, если бы не я, он бы и сейчас жил себе и жил.

— Глупости! — рассердилась женщина.— Он утонул только вчера.

— Ты ошибаешься. Тогда по моей вине погибло пять пли шесть человек.

— Ерунда! От начала до конца самая настоящая ерунда. Тогда произошел несчастный случай, а это значит, что твоей вины в том не было. Господи, сколько раз мы с тобой об этом толковали! И все впустую!

— Как ты не понимаешь? За цистерны с горючим отвечал я. И я не обнаружил, что одна из них дала протечку.

— Заткнись! Тебя бы судили, если бы ты был в чем-то виноват. Давно пора понять! — Она обратилась к нам: — В этом вопросе мужу нельзя доверять. Он очень впечатлительный человек, и много лет назад попал в страшную аварию. Их судно чуть было не погибло от взрыва бензина. Мой муж был автол-инженером и винит себя за случившееся. Но в действительности его вины в том не было.

— Кто же был виноват? — спросил я.

— Если и была чья-то шина, то одного капитана Сомервилла. Я лично разбиралась в этом вопросе с коллегами мужа. Почти все они уверяли, что капитан Сомервилл загрузил в баки слишком много бензина и один из баков не выдержал перегрузки. А решать подобные вопросы мог только он один.

Эллис поднял голову. Его пьяное горе постепенно сменилось другими эмоциями:

— Помолчи, прошу тебя помолчи! Или ты хочешь, чтобы я потерял свое место?

— Ты мог бы получать и побольше на другой работе. Я давно тебе это говорила. А теперь ты превратился в настоящего мальчика на побегушках, тобой помыкают все кому не лень. Сколько раз я предлагала тебе уехать отсюда и начать все заново?

— Я и сам этого хочу,— неуверенно промямлил Эллис.

Его желание излить душу прошло вместе с уверенностью, что мертвец плыл сюда четверть века через весь Тихий океан. Теперь Эллис стал самым обычным пожилым человеком, боящимся потерять работу.

 Глава 28

К вечеру движение на улицах стихло. Мой путь лежал через рабочий район, где я жил в юности до того как землетрясение затронуло Лонг-Бич. Меня поразил вид неприглядных обшарпанных домов, узких кривых улиц. Исключение составляла одна из них, на которой цвели желтые акации, выставляя напоказ пышное золото своих соцветий.

Стрелки часов переползли через половину шестого, когда я остановил машину возле дома, где находилась приемная доктора Брокау. Он занимал угловое помещение на третьем этаже старого здания, пережившего землетрясение. Приемная была обставлена старомодной мебелью, в углу стоял письменный стол и металлический шкаф с картотекой.

В приемной никого не было, ушедшие пациенты оставили после себя едва заметный запах страха и бедности, который обычно именуют одним словом: «вонь».

Из соседнего помещения вышла остроносая особа с крашеными рыжими волосами.

— Вы мистер Арчер?

— Да.

— Доктор просил извиниться, так как не смог вас дождаться. Несколько минут назад он уехал по срочному вызову.

— Он вернется? ч

— Сомневаюсь. Он просил меня передать вам, что весьма сожалеет.

— Очень печально. Где же мне отыскать его позднее?

— Я не уполномочена сообщить вам его домашний адрес. Но если вы наберете номер телефона приемной, вам ответит телефонное обслуживание. Возможно, они вам помогут.

— А вы не сможете ответить на мой вопрос? Я пытаюсь разыскать человека по имени Гарольд Шерри.

— Как странно, он же...— Она внезапно замолчала, не закончив фразы,

— Что он?

— Я хотела сказать, что он пациент доктора Брокау.

— Срочный вызов поступил от него?

— Не могу сказать, не знаю.

— Где живет Гарольд Шерри?

Она непроизвольно взглянула на картотеку, потом на меня.

— Извините, но мы не даем таких сведений... Еще раз извините, спешу, за мной приехал муж, а я не все закончила.

Она ушла в соседнюю комнату, а я шумно прошел к выходу, демонстративно открыл и захлопнул входную дверь, сам же на цыпочках вернулся к картотеке и выдвинул ящик с буквами С, К, Ч и Ш. На карточке Гарольда было записано несколько адресов, но все, кроме последнего, были перечеркнуты, остался «До востребования, „Чашка чая“» — общественная столовая, находившаяся всего в одном квартале от приемной почтенного доктора.

Я не стал садиться в машину и отправился туда пешком в сгущавшихся сумерках.