— О чем ты? — спросил из-за стола строгий дворецкий.

— Я увидела, как две куриные ножки летели по воздуху, — сказала она.

Лакей рассмеялся.

— Правда, Молли? Где?

— Уже пропали. Они выбежали из комнаты, — сказала она.

— Конечно, это же ножки, — сказал лакей. Остальные рассмеялись.

— Думаю, нужно проверить замок на погребе с алкоголем, — сказал дворецкий.

— Так не честно. Я не пила, — сказала Молли, но ее протесты заглушили громкие насмешки.

Кальдер нырнул в маленькую пустую комнату за кухней, где был лишь стол и стул. Он сел, поднес ножку к губам, но, когда хотел откусить, услышал шаги из коридора.

«Проклятие! — он бросил ножки на стол, чтобы они не казались висящими в воздухе, и отошел к стене. Рэтчер вошла в комнату со своим ужином на подносе. Она замерла и посмотрела на курицу. Она видела, как ножки парили? Она огляделась, удовлетворилась и приступила к еде. — Что она здесь забыла?» — слуги могли не радоваться ее присутствию, но они вряд ли прогнали бы ее с кухни. Наверное, она считала себя выше них. Он сам вырос среди слуг, так что знал страх. В один миг ты мог поесть курицу, а в другой тебя приказом отправят чистить дымоход. Но Рэтчер не было на ужине Феллстоуна с жареным поросенком. Она не была ни мастером, ни слугой. Она была чем-то между, и это была одинокая жизнь. Ему почти стало жаль ее.

Он не посмел пройти мимо нее к двери. Она могла заметить, что курица парила, и теперь следить и прислушиваться к движениям незаметного человека. Невидимость не удивила бы ученицу мага. Наверняка, десяток чар мог такое. И он остался у стены, старался не шевелиться, в горле пересохло, желудок был пустым. Было пыткой смотреть, как она доедает даже крошки на тарелке, но когда она потянулась к курице, он испугался, что убьет за них. Он как-то сдержался, она счистила с них все мясо, словно кости бросили в кислоту. Он плакал бы, если бы мог делать это без звука. Она хотя бы могла снять маску, пока ела, чтобы он хотя бы утолил любопытство, если не голод. Но ее рот не был скрыт именно для еды, и она легко так ела. Он задумался, не спала ли она в маске.

Она доела и встала. Она поправила тунику и покинула комнату. Он выждал миг и хотел отойти, но заметил сияющий предмет на ее месте. Он удивился, что нашел это там, ведь это оказался всадник ветра Тессы.

28

ТЕССА 

Я надеялась поговорить с лордом лично, но после сцены за ужином подходить к нему было страшно. Но не важно, он пришел ко мне сам. Он вер себя бодро, но теперь я знала, как быстро это меняется. Он повел меня по двору к центральной башне, я поднялась за ним по лестнице — ступенек было много — пока дверь не вывела нас на балкон, что был выше остального замка. Тут он показал мне свои земли, озаренные зловещим светом луны. Вид поражал, даже Проклятый лес отсюда выглядел красиво.

— Надеюсь, ты простишь беспечные действия моих рыцарей, — сказал лорд.

— Беспечные? — сказала я, забыв, что не стоит пускать гнев в ответы. — Так вы говорите об убийстве моего отца?

Ему не понравилось, как я назвала папу. Но он не исправил меня.

— Тогда безответственные, — сказал он. — Они должны были допросить его насчет роли в твоем похищении. Но он сопротивлялся.

— Безоружный слесарь против троих рыцарей? — я бы опровергла и похищение, но это помешало бы вызвать его на сотрудничество.

— Ты права, — сказал лорд Феллстоун. — Они перегнули, они ощутят мой гнев.

Его слова придали мне надежды, и я выпалила самое важное:

— Прошу, позвольте спасти его.

Лорд Феллстоун застыл.

— Спасти его?

— Позвольте использовать Жуткую кость, — сказала я.

Он нахмурился.

— Ни за что.

— Сэр, я прошу от всего сердца.

— Ты не знаешь, чего просишь. Иначе не хотела бы.

— Но вы позволили Рэтчер использовать ее на мне.

— Думаешь, оживление мертвых можно сравнить с ушибленным локтем? Только сильный маг сможет долго выносить эффекты воскрешения.

Я отвернулась, подавляя злость. В этот миг ворона опустилась на купол над нами. Не замечая птицу, лорд обхватил рукой мои плечи. Я с трудом отогнала желание сжаться.

— Милое дитя, — сказал он. — Отметь мою щедрость. Я решил отпустить твоего юного друга без наказания.

— Спасибо, но…

— Ты знаешь о лорде, что управляет всеми магами? — сказал он.

— Лорд Слейерт, — прошептала я. Народ Сорренвуда не любил и боялся Феллстоуна, но они работали бы на него вечно, только бы к нам не пришел Слейерт. Его подданные были его рабами, его комнаты пытки были известными.

— Он хочет расширить свое царство. Ели я буду ждать, он посчитает меня слабым и нападет на Сорренвуд. Мне нужно действовать быстро, пока он не заподозрил меня. Мне нужно выступить против него, — сказал лорд Феллстоун. — Его правление затянулось, и я хочу сместить его, — он посмотрел на меня. — Но мне нужна твоя помощь.

Это меня удивило.

— Чем я могу помочь?

— В тебе кровь Феллстоунов. Скажи, ты представила, чтобы бокал леди Норы взорвался, за миг до случившегося?

— Я не думала, что так произойдет, — откуда он знал, о чем я думала?

— Сильные эмоции питают твою силу. Мысль ее направляет. Я тебя научу.

Я не могла поверить, что разбила бокал мыслью. Я так еще не делала. Но… когда я злилась или была охвачена горем… странно, что лампы разом потухли в доме, когда я увидела мертвого папу.

Это можно было объяснить. Я оставила дверь открытой, ветер мог задуть огонь. Была то сила или нет, я не хотела, чтобы лорд учил меня своей грязной магией. Я бы не хотела ранить кого-то своими мыслями, если это было возможно.

— А Рэтчер? — сказала я. — Она не ваша ученица? — она была обучена магии, и она была бы рада войне с другим деспотом.

— У нее есть талант мага, но она низкого происхождения, она нам не ровня.

— Потому она не ужинала с нами? Она ужинает со слугами?

— Она ни слуга, ни мастер. Она ужинает одна.

Я посмотрела на купол, проверяя, там ли ворона. Если я права, и это не просто ворона, то о таком сейчас лучше не говорить.

— Я бы хотела помочь, милорд, — сказала я. — Но меня тревожит другое. Прошу… скажите, что произошло с мамой.

Лорд Феллстоун опустил руку, его голос ожесточился.

— Она ушла отсюда шестнадцать лет назад.

— Но через четыре года после этого она пропала из нашего дома.

— Не советую думать о ней. Она бросила нас. Я ее больше не видел с того дня, как она украла тебя, ушла с моей не рожденной дочерью, как вор в ночи.

Это было правдой? Если ее не было в замке, я не знала, где ее искать. И если лорду можно верить, она не хотела, чтобы ее нашли. Мысль, что я ее больше не увижу, лишила меня надежды, и я дрожала, еще помня холодное прикосновение призрака. Я потирала руки, чтобы успокоиться.

— Прости, — сказал лорд, снова ведя себя приятно. — Ты, наверное, устала после того, что случилось у стен замка, — он кивнул на лестницу. Я оглянулась, увидела, что ворона улетела, и принялась спускаться.

Лорд вернул меня к тому же лакею Томасу — смуглому человеку с ухоженными усами — который вел меня на ужин. Томас вернул меня в комнату, и я спрашивала, как он оказался в замке. Он молчал, как Мэри, но я поняла, что он родился для службы. Я сказала ему, что люди могут развиваться, повышая статус, но это его не интересовало.

В комнате я сняла украшения и хотела переодеться в простое платье, что было на мне раньше, когда в дверь тихо постучали.

Из коридора донесся голос Кальдера:

— Это я, — сказал он. — Кальдер.

Я открыла дверь, но там никого не было.

— Я здесь, — сказал Кальдер. — Ты просто не можешь меня видеть, — он задел мою руку, и я вздрогнула. — Ты можешь закрыть дверь, — добавил он.

Я услышала шаги, а потом увидела, как яблоко поднялось над миской.

— Я голоден, — сказал Кальдер. Раздался хруст, и на яблоке появились следы укусов.