К утру все лондонцы узнали, насколько велики масштабы пожара, который стремительно распространялся по улицам всю ночь, гоня людские толпы прочь от их жилищ.

Джулия поняла, чем собирается заниматься Адам, когда увидела, что он надевает кожаную куртку и перчатки, а за пояс засовывает топор. Он увидел тревогу в ее глазах и улыбнулся, дотронувшись пальцем до ее подбородка.

— Не беспокойся. Я должен помогать людям. Слишком много народу уже потеряло крышу над головой, и я не могу сидеть здесь и видеть, как гибнет Лондон.

— Я только прошу тебя — будь поосторожней!

— Хорошо. Все слуги согласились идти со мной. Мы найдем первый же пожарный пост, и нас пошлют на тот участок, где мы нужны более всего.

Она обняла его за шею и поцеловала, прощаясь с ним так, как будто он уходил на войну. Адам ответил страстным поцелуем, затем отстранился и изучающе посмотрел на нее.

— Есть времена, Джулия, когда… — он не договорил. — Мне нужно идти. Каждая минута дорога. Вернусь, когда потушим пожар.

Она стояла на крыльце и смотрела ему вслед. Он вышел за ворота в сопровождении слуг, одетых не в бархатные камзолы, а в соответствующую случаю одежду. Затем она побежала по тропинке, ведущей к ограде, и сквозь нее видела, как муж и его люди сели в лодку в том самом месте, в котором она сошла на берег, прибыв в Лондон из Франции. Она помахала Адаму рукой, но он не видел ее и не предполагал, что она смотрит на него из-за ограды. Она же все стояла и стояла, пока лодка не скрылась в дыму пожара.

В ту ночь Адам не пришел домой. Джулия долго стояла у окна, думая о том, где бы он мог быть, и ужасаясь огромному пламени, освещающему весь старый город. Днем к ней заходили люди, побывавшие в Уайтхолле, и с оптимизмом заверяли, что огонь скоро будет остановлен, ибо король отдал приказ сделать это во что бы то ни стало. И уж, по крайней мере, Картер Лейн пожар не коснется.

Жизнь в старом городе замерла, будто кто-то остановил стрелки часов. Джулия радовалась, что ее работницы находятся в безопасности, потому что никто из них не жил в районе пожара. Если огонь все же доберется до их жилищ, то у них будет достаточно времени, чтобы собраться и оставить свои дома. Это не то что во времена чумы, которая нападала без предупреждения. Она с сожалением подумала о Нелли, которой теперь не скоро придется играть в спектакле.

Не в силах уснуть, Джулия смотрела из окна лестничной площадки на Стрэнд, который был так же оживлен при лунном свете, как и при свете солнца. Люди выносили свои вещи из домов. Больных несли на носилках. Снова, как и во времена чумы, большим спросом пользовались лошади, повозки, экипажи. За все это люди платили большие деньги. Повсюду плясали огоньки фонарей, как во время праздников. Ни один город в мире не переносил в течение пятнадцати месяцев двух таких ужасных несчастий, какие достались Лондону.

К утру Джулия все же забылась сном, а, проснувшись, решила позаботиться о своем ценном товаре, над которым работницы трудились много месяцев. Если огонь поглотит заготовленные ленты, то у нее ничего не останется. Молли рассказала ей, что купцы весь вчерашний день грузили свои товары на Чипсайд, что свидетельствовало о расширении района, охваченного пожаром, который теперь уже подбирается к Кэннон-стрит. Джулия злилась на себя за то, что не пошла в мастерскую вчера, понадеявшись на противопожарные меры.

— Но вам нельзя ехать на Картер Лейн! — воскликнула Молли, когда Джулия велела принести ей кожаный плащ, который кучер надевал в плохую погоду.

— Делай то, что тебе говорят.

Пока Молли искала плащ, Джулия взяла зимнюю шляпу с твердыми полями, чтобы защитить лицо от искр, долетавших уже до их дома. Она не могла закопать свои ленты в землю, как делали люди с ценностями, потому что возле мастерской был лишь мощеный дворик. Но неподалеку находился высохший колодец, накрытый крышкой, чтобы туда не могли упасть люди. Если она спустит туда ленты, то они будут там в сохранности до конца пожара.

Если бы Джулия и нашла кого-нибудь, кто отвез бы ее к мастерской, лошадь не приблизилась бы к пожару. Один лодочник согласился отвезти ее, хотя и не к тому причалу, к какому ей хотелось, а несколько западней, где было безопасней. Джулии придется пройти одну лишнюю улицу, но она решила, что проделает этот путь бегом.

Миновав переулок, ведущий вверх от причала, она увидела собор Святого Павла и тут же вскрикнула от ужаса: пламя уже охватило его. Ей казалось, что пожар пожирал само сердце города. Но нельзя было медлить ни минуты, и она бегом бросилась к Картер Лейн. Навстречу бежало множество людей, ее толкали со всех сторон, и никто даже не думал извиняться.

Достигнув Картер Лейн, она поняла, почему люди бегут оттуда. Огонь уже свирепствовал в начале улицы. Джулия могла видеть охваченные пламенем дома. Нет, она не должна рисковать. Это было бы безумием. На крышу мастерской уже упала горящая головешка. Отчаяние охватило Джулию. Ведь она находилась совсем рядом с мастерской и даже видела окно помещения, где лежали ее ленты на полках большого шкафа. Но искры летели, подобно фейерверку, и она не могла приблизиться к зданию.

Но когда Джулия уже собиралась покинуть улицу, присоединившись к бегущей толпе, ей показалось, что она увидела человеческую фигуру в окне складского помещения. Приглядевшись, она различила плащ человека, который метнулся к окну, чтобы посмотреть, далеко ли пожар, а потом вновь исчез в комнате. Джулии сразу же пришла в голову мысль, что это, должно быть, кто-то из ее работниц, которой так же, как ей дороги готовые к продаже ленты. Она, наверное, понимает, что означает для хозяйки потеря такого количества товара. Но, кто бы это ни был, он не подозревает, что крыша мастерской уже горит. Джулия решила проникнуть в мастерскую и спасти находящегося там человека. Пока еще есть время!

Опустив голову и закутавшись поплотнее в плащ, она бросилась к мастерской, стараясь не наступать на головешки, валяющиеся на мостовой. Добежав, она увидела, что замок на двери взломан, так что войти внутрь не составляет труда. Она толкнула дверь и оказалась в наполненном дымом помещении.

— Марта! Биатрис! Пег! — задыхаясь, Джулия стала выкрикивать имена женщин. — Быстро уходите отсюда. Мастерская уже горит.

Ответа не последовало. Не слышно было и звука шагов. Она начала кашлять и накрыла голову плащом. Чердак дома, наверное, уже объят пламенем. А вдруг эта женщина потеряла сознание, задохнувшись дымом?

Джулия бросилась вверх по лестнице и, миновав зал для ткачих, оказалась в складском помещении. Там, однако, никого не было видно. Отчаянно кашляя, она открыла шкаф и увидела, что он пуст. Опять она стала выкрикивать имена своих работниц, желая убедиться, что никто не застрял где-нибудь среди горящих балок или не упал, страдая от удушья. Она обыскала все помещение для ткачих, но там тоже никого не оказалось. Может быть, ей только померещилась эта фигура в окне? Теперь не время было размышлять, унесли товар отсюда или нет, так как под угрозой была ее собственная жизнь.

Внезапно над ней раздался страшный треск. Она подняла голову и увидела, что от потолка уже отстает штукатурка — значит, на чердаке вовсю бушует огонь. Она вскрикнула и бросилась к лестнице. На бегу, как в кошмаре, увидела, что от потолка отваливаются большие куски штукатурки. Один такой кусок треугольной формы ударил ее по затылку, и она упала на пол, задыхаясь в дыму и пыли. Над ней бушевало пламя.

А во дворе мастерской Адам вовсю орудовал лопатой для угля, которая была единственным подходящим инструментом, обнаруженным им здесь. Он бросал землю в высохший колодец, куда опустил коробки с лентами, завернув предварительно в упаковочную ткань, чтобы они случайно не открылись, когда он будет опускать их на дно.

Он боролся с огнем неподалеку, когда услышал, что пожар приближается к Картер Лейн. Король находился рядом с ним, хотя Адам сначала не узнал его. Карл был черен от сажи и золы, как и все другие мужчины, сражающиеся с огнем. Герцога Йоркского тоже невозможно было узнать, его выдавал только громкий голос, которым он отдавал приказания, взяв на себя командование людьми. Именно он кричал о том, что Кэннон-стрит вся сгорела, а Олд-Чейндж уже нельзя спасти. Тогда-то Адам и вспомнил о лентах Джулии и о том, какую ценность они представляли для нее. Так как он работал без перерыва в течение многих часов, то воспользовался своим правом на отдых и стремительно бросился к мастерской, думая на ходу, как ему спасти ленты. Он добежал до мастерской и, осмотревшись, заметил высохший колодец, наполовину засыпанный галькой.