Неужели конкурент? Прознал про договор Парацельса с Герендом и решил вмешаться? Похитить Геренда и захапать премию Мерлина себе? Или, на худой конец, убить вампироэльфа, чтобы премия не досталась архимагу?

Парацельс замер на месте, до хруста сжав кулаки. Из его груди вырвался клокочущий рык хищника.

Дулю им с маком, а не вампироэльфа!

Парацельс ласково посмотрел на спящего Геренда, как дедушка на любимую внучку. Теперь с вампироэльфа он будет пылинки сдувать, ни на шаг не отходить! Надо бы только выяснить, чем Геренд так недоволен. Как капризная девчонка забрался на стол, ногами только не топал. Что за претензии? Не понравилось, что архимаг решил выпить?

Парацельс покачал головой. У нового женского тела Геренда, случаем, не критические дни? Даже думать о таких вещах не очень удобно, но как ещё объяснить поведение партнёра?

Что касается тёмного мага… Возможно, его махинации не имеют к Парацельсу никакого отношения. Возможно, колдуна плохо обслужили в таверне, таракан в пиво попал, служанка нахамила. Вот и решил поднасрать в ответ. Темные маги, они ж создания с хрупкой психикой, тяжёлыми детскими душевными травмами. Их хлебом не корми — дай отомстить кому-нибудь. Косо посмотришь — враг до конца дней. И всё в таком же духе.

Но лучше выяснить наверняка. Не пристало архимагу полагаться на слепой случай. Только как? Самому вынюхать злоумышленника? Времени нет. Надо побыстрее в башню возвращаться, к Ваське… демоны, он до сих пор с Рыжим не связался, не предупредил! Ох и устроит ему котяра, ох покажет, где архимаги зимуют!

В районе балкона или крыши они зимуют, сам себе ответил Парацельс. На худой конец на коврике под дверью.

Волшебник глубоко вздохнул. Спокойно, Парц, спокойно! Дыши глубже! Да, не хочется решать проблемы! Да, лёгкой и беззаботной жизнью, о которой он мечтает, даже близко не пахнет. Но нельзя останавливаться! На кону премия! Соберись!

Приняв решение, архимаг встал как вкопанный, его глаза полыхнули огнём. Взглядом Парацельс выжег на полу, на деревянных досках пентаграмму призыва, окружив её по периметру ореолом светящихся голубых рун.

Потап такое обращение с его любимой таверной вряд ли одобрит. Но да ничего, потерпит, Парацельс ему уже столько серебра отвалил, хватит, чтобы новую таверну купить. Ну половину таверны точно!

Разглядывая светящуюся пентаграмму, Парацельс недовольно поморщился. Ох, как он не любит всю эту магию призыва! В волшебной академии она всегда давалась ему со скрипом. Да и договариваться Парацельс никогда особо не умел. Ни с людьми, ни с тем более с духами и демонами. Напугать, пригрозить или предложить вместе пропустить кружечку другую — всегда пожалуйста. А всякая хитрая дипломатия… увольте-с.

Но статус архимага обязывает хотя бы по чуть-чуть владеть всеми направлениями магии. Жаль, не все духи и демоны уважают спиртное. Иначе в магии призыва Парацельсу не было бы равных.

Сунув руку в карман, он вытащил последний неиспользованный мешочек с травами, подписанный как «Лепестки цветка папоротника».

— О Скриптинголь, демон тёмных тоннелей и богопротивных знаний, явись и исполни мою волю! — провозгласил Парацельс.

С яркой вспышкой в центре пентаграммы возникло жутковатое существо. Больше всего оно напоминает лысую обезьяну с хвостом ящерицы. Голова — нечто среднее между выбритыми головами волка и крысы. Глаза чёрные, без белка и радужки, такие большие, что в совокупности их видимая часть занимает примерно четверть всей поверхности головы. Вдоль хребта до самого кончика хвоста — короткие, но острые шипы.

Увидев Парацельса, монстрик тут же показал клыки, зашипел рассерженным утюгом. Припав на секунду к полу, он прыгнул на волшебника!

— Я сожру тебя! — взревело существо в полёте, но врезалось в невидимую стену и шлёпнулось на пол. — Аргх-х-х-х!

Вскочив на ноги, монстрик потыкал в преграду когтем, понюхал её и даже лизнул.

— Сожру, как только выберусь, — печально резюмировал он, глядя как его слюна медленно стекает на пол прямо по невидимой стене. — Как же жрать охота!

Голос у монстрика совсем как у человека, высокий приятный баритон с проскальзывающими рычащими нотками. Удивительно.

— Ты не ты, когда голоден, — согласился Парацельс и швырнул демону мешочек с цветком папоротника. — На, перекуси.

Мешочек упал на доски рядом с демоном. Тот недоверчиво обежал его по кругу, осторожно понюхал. Черные глазища демона чуть не выскочили из орбит, он схватил пастью мешочек и проглотил в одно мгновение, даже не жуя!

— Лучше? — спросил Парацельс с лёгкой печалью в голосе. Эх, а он так хотел попить чаёк из цветка папоротника. Пришлось всё скормить демону. Немногие знают, но папоротник для Скриптинголя излюбленное лакомство.

— Лучше! Но всё равно дрянь редкостная! — сказал монстрик, облизывая длинным тонким языком губы, щёки и даже глаза. — Жрать невозможно! Ещё есть?

— Получишь добавки, когда выполнишь мой приказ.

— Я отказываюсь работать в таких условиях! — заявил демон. Он уселся на пол, скрестив задние лапы по-турецки, а передние положил на колени. — Я вольный демон и за еду не работаю!

— И чего же ты хочешь? — хмуро спросил Парацельс. Он как чувствовал, что ритуал призыва ни к чему хорошему не приведёт. Опять договариваться, чесать языками, искать двойное дно в словах… Тьфу!

— Во-первых! — демон загнул палец. — Хочу получить пеню за вызов в неудобное время! Я, знаешь ли, детей укладывал спать и пел им колыбельную про шестьсот шестьдесят шесть откушенных человеческих голов! Малютка Зимферзольда уже зевала во все двести молочных зубиков в трёх рядах. Крошка Рубельдондель уже обслюнявил своей кислотной слюной хитиновый кончик четвёртого хвостика, а она так всегда делает, когда засыпает! А деточка Бохенгердаль всё никак не унималась и измазала колыбельную в своих лавовых какулях… Они быстро твердеют, как их прикажешь отколупывать?

— Пендель ты получишь, а не пеню! — прервал его Парацельс, устав от перечисления демонических отпрысков. — Откуда только слов таких понабрался?

— А ещё я хочу страховку, — добавил демон. — За травмоопасность. И угрозу жизни и здоровью.

— От кого или чего угроза? — прищурился Парацельс. — Если не считать одного волшебника, которого ты упорно выводишь из себя!

— От вулканической скалки моей ненаглядной женушки, конечно! — демона аж передёрнуло. — Ух и прочихвостит она меня за то, что детей вовремя спать не уложил.

Парацельс посмотрел на Скриптинголя с пониманием. Ему тоже предстояло получить свою порцию «добра и любви», только не от жены, а от Васьки.

— Ладно, — кивнул он. — Могу пойти тебе на встречу, отец. Выполнишь задание — щедро награжу тебя и сразу отпущу восвояси.

— А что будет за награда? — полюбопытствовал демон.

— Десять мешочков с цветками папоротника.

— Двадцать!

— Хорошо, пусть будет двадцать, — уступил архимаг.

— А лучше тридцать!

— Эй, лысый, ты не наглей! Архимаг сегодня добр, но даже у него есть предел!

— Ладно, ладно, пусть двадцать. Так чего ты хочешь, волшебник? — последнее слово демон произнёс с нескрываемым отвращением. — Что я должен сделать?

— Где-то час назад в этой таверне неизвестный мне тёмный маг применил заклинание «Поцелуй суккуба» на одну из служанок. Она понаделала нехороших вещей, но сейчас не об этом. Найди колдуна, разнюхай о его планах побольше и всё доложи мне. Самое главное, не попадись. Не хватало ещё, чтобы колдунище что-то заподозрил.

— Обижаешь, волшебник! — демон фыркнул словно лисица. — Чтобы меня, Скриптинголя, заметили? Аха-ха-ха, не родился ещё среди смертных такой проныра!

— Надеюсь, это в тебе говорит большой опыт, а не самоувереность, — хмыкнул Парацельс.

Демон пожал плечами. Дескать, думай что хочешь.

— Где сейчас жертва этого мага? — спросил Скриптинголь. — Служанка?

— Её увели стражники. Сейчас она скорей всего в городском сыске.

— Час от часу не легче, — вздохнул демон.

— Особое внимание удели этой таверне, — добавил Парацельс. — Винный погреб изучи как следует, каждый сантиметр вынюхай. Девчонку, похоже, именно в нём заколдовали.