Какое-то время все провели в глубокой тишине, каждый оценивая интерьер комнаты. Лина глубоко вздохнула, Саймон с Даной сразу оторвали глаза от рассматривания ножек кровати.
— Откуда вы? — спросила принцесса, тем временем садясь на другую кровать. Она сложила ноги по-турецки и подперла руки подбородком, внимательно осматривая двух незнакомых ей парня и девушку.
Будет ли безопасно говорить ей, откуда они? Может быть эта принцесса пытается выведать у них какую-нибудь информацию, а потом донесет все это до отца. Можно ли надеяться, что ничего страшного не случиться?
— Мы не можем этого сказать…
— Вы нам не доверяете?
— Конечно не доверяем! — воскликнула Дана и приподнялась с кровати. — Все это выглядит очень и очень странно. Какая-то цыганка относит нас к королю, и заставляет отдать ему на сохранение наш талисман, и еще при этом предоставляет бесплатно переночевать в царской комнате по непонятным причинам! Если вы хотите от нас доверия, то лучше объясните наконец, что здесь черт возьми происходит!
— Я не могу вам рассказать, мне запрещено, — чуть ли не сокрушенно ответила Лина, пожав плечами. Саймон искоса глянул на Дану, и видел, что та страшна недовольна. Между тем, принцесса продолжала. — Вы все узнаете в скором времени…
— В скором времени, это когда именно?! — не выдержала Дана. Лина от испуга подпрыгнула на своей кровати.
— Ты не имеешь права на меня кричать! Я — принцесса Доминуса!
— Да будь ты хоть Папой Римским, это все равно ничего не меняет.
— А это еще кто такой?
— Тебе знать не обязательно, как и нам не обязательно знать то, что от нас скрывают…
— Дана, перестань! — сказал Саймон, и Дана смолкла, поникнув головой, как спящий бутон. Она даже спорить не стала, что сильно поразило парня.
— Я правда, ничего не могу вам рассказать, — повторила Лина, встав с кровати и направившись к окну. Солнце окончательно село, начало темнеть, а небо стало темно-фиолетовым. Где-то внизу еще раздались голоса простых живых. — Я и сама не до конца все знаю, поэтому ничем не смогу помочь, уж извините!
Саймон с Даной решили больше ничего не допытывать у нее, так как полностью понимали, что это будет очередной тратой времени. Весь оставшийся вечер они провели в комнате, больше не смея заговаривать друг с другом. Позже, по просьбе короля Августа, ребятам принесли чистое ночное белье, и вскоре все легли спать. Впервые за все время Саймон был рад спокойно лечь и уснуть. Раньше ему было так непривычно засыпать, ночью он любил проводить время за рисованием. В левой руке обычно находился старый пыльный фонарик со слабым светом, а в правой черный карандаш, который не спеша двигался по поверхности бумаги. Он и сейчас бы не отказался от возможности порисовать, но, к сожалению, под рукой ничего не было. Оставалось лишь закрыть глаза и дождаться завтрашнего дня вместе с остальными.
***
Ночь обещала быть ужасно сложной. Август, как обычно, сидел на законном троне, рассматривая в руках черный камень. На ощупь камень казался таким холодным, прямо как кусочек льда. Несмотря на отсутствие у себя магических способностей, он мог чувствовать всю ту мощность, что исходила от этого предмета, а на вид это всего лишь кажется простым безобидным камушком. Ведь именно из-за него произошло столько бед, сколько же людей погибло во время Великой Битвы ради него. И теперь история заново повторяется, и никто точно не знает, что делать дальше.
В зал вошла Сибилла, одетая в простое черное платье. Король сразу же отвел глаза от камня и взглянул на вошедшую.
— Ваше величество, — та учтиво поклонилась своему правителю. — Я наложила защиту по всей территории замка, как вы и просили.
— Хорошо, — король как будто ее не слушал, все еще раздумывая о чем-то другом. Но он сразу же отбросил от себя все посторонние мысли и передал камень Сибилле. — Отнеси его подземелье, и используй любые защитные чары. Мы не должны допустить того, чтобы талисман попал к нему в руки.
— Я постараюсь, как бы ни было сложно, — Сибилла со всей своей покорностью приняла от короля темный камень, и мигом ощутила ужасную тяжесть, словно держала в руках целый мешок зерна, а сердце ужасно заныло при одном только виде талисмана. Брови короля нахмурились, на лбу образовалась вертикальная морщинка. — От него исходит очень темная энергия. На ведьм он влияет особым способом.
— Может быть мне помочь…
— Не стоит, ваше величество, я сама донесу, — отказалась гадалка и, повернувшись спиной к правителю, вышла из зала, оставив короля Августа снова сидеть в глубоком одиночестве.
* * *
— Вот гадина! Выставила вокруг замка защиту, — недовольно пробурчала Констанс, дотрагиваясь до каменной стены. По пальцам протекло легкое покалывание.
Они с Игнотусом стояли у черного входа в замок, который, к сожалению, был для них недоступен. Лунный свет осторожно падал сквозь толстые ветви деревьев, делая их полностью заметными для всех окружающих. Нужно было спешить, иначе их обнаружат, и весь план пойдет к чертям. Мало того, что они не успели схватить детей в Коннектикуме, ибо тех там вовсе не оказалось, так еще и не смогли заполучить камень. На этот раз никаких провалов быть не должно. Повелитель в них верит, и им ужасно не хотелось подводить его.
— Это было ожидаемо, — медленно проговорил Игнотус, осматривая стену сверху вниз. — Довольно простое заклятие, в принципе снять можно, нужна лишь твоя помощь.
— Я не собираюсь лишний раз тратить свои силы, так что разбирайся со всем этим сам! Тем более, чары наложила твоя бывшая…
— Закрой свой рот! Она мне теперь никто! — в порыве ярости выкрикнул Игнотус, и сразу же об этом пожалел. Как бы их не обнаружили по его собственной глупости. Но, к счастью, никто не услышал его крика, так что волноваться не стоило.
— Ох, какие мы злые, — заворковала детским голоском напарница, поглаживая его по плечу своими длинными пальцами. — Мой тебе совет Игнотус: не стоит пытаться забыть прошлое, оно в любом случае даст о себе вспомнить.
Игнотус не ответил. Жилка у виска стучала, глаза отрешенно смотрели куда-то вдаль, а сердце истошно ныло глубоко в груди. От одного лишь воспоминания на глаза наворачивались слезы, и возвращаться к плану действий стало гораздо сложнее. Как бы он ни старался все забыть, перед ним до сих пор вставал ее образ: милый кроткий взгляд, глаза янтарного цвета и легкая блуждающая по лицу улыбка.
— Ладно, — вздохнув, изрек он, — пора действовать.
Игнотус, зная, что помощи от Констанс ждать не придется, достал из своего внутреннего кармана маленький перочинный ножик, дотронулся холодным лезвием до ладони и неспешно провел им. Кровь тут же вышла наружу, и в лунном свете казалась черной, нечеловеческой. Игнотус выставил руку вперед, медленно подошел к каменной стене, и прошептал, голос было не узнать, словно он принадлежал демону:
— Aufero tutelam!*{3}
Это случилось. Щелк — и нет больше никакой защиты. Теперь они вместе с Констанс могут свободно разгуливать по замку, и забрать камень, за которым так усердно ведется охота. Сзади послышались саркастические хлопки. Очень медленные и снисходительные.
— Поздравляю тебя, — похвалила Констанс, но не слышалось в ее голосе никакой радости за своего напарника.
— У тебя будет еще время поиздеваться надо мной, — бросил Игнотус, внимательно осматривая стену снизу-вверх. — Теперь твоя очередь.
— Как скажешь, — цинично ответила женщина и высоко взмахнула руками. — Inuisibilitas!*{4}
По телу пробежали мурашки, сначала бросило в жар, потом в холод. Одно из самых неприятных чувств, заметил Игнотус. Оставалось только взобраться наверх.
— Moventur!*{5}
Одно легкое движение, и вот Игнотус с Констанс оказались внутри запутанного лабиринта из длиннющих коридоров подземелья. Повсюду на стенах горели свечи, отбрасывая от посторонних зловещие тени.