— Извини меня, Кора… Извини, что я.

— Ты поступил, руководствуясь сердцеммм. Все правильно. Тем более, я смммогу возродиться. Как и в прошлый раз. Как и каждый раз.

— Искра? — дошло до меня.

— Да. Она еще не разгорелась в полную силу, как раньше. На сей раз возрождение займммет гораздо больше времени, чеммм прежде. Ты знаешь, что надо делать.

Я сглотнул и кивнул. Дрожащей рукой взялся за рукоять меча и посмотрел сначала на фейру, а потом на мантикору.

— А точно по-другому никак?

— Если Искра останется в мммертвом теле, она угаснет. Я угасну.

— Эх…

Я не без дрожи вытащил из ножен меч. Звенящий звук вынимаемого клинка лишний раз ударил по расшатанным нервам. Пришлось несколько раз глубоко вздохнуть, чтобы успокоиться. В прошлый раз извлечение Искры прошло как-то спокойнее. Конечно, к той мантикоре я испытывал разве что страх. Да и полевым хирургом мне побывать не довелось. А вот теперь…

Клинок вошел мягко, даже слишком — проклятая предрасположенность к колющему урону. А Кора лишь слегка скривилась, точно выпила горькую микстуру. Меч утонул больше, чем наполовину, когда пет тяжело выдохнул: «Хватит». Чуть вытащил Кровопускатель и немного опустил вниз, чтобы рука точно прошла. Теперь вроде все.

Обагренный кровью сумеречного существа клинок упал на землю. Я стянул куртку, оставшись в обычной рубахе, закатал рукав и, в очередной раз сглотнув подкативший к горлу комок, занялся делом.

Наверное, в этот самый момент я понял, что не зря не пошел на медика. Помимо поднимающейся тошноты хотелось грохнуться в обморок. На развороченную рану я даже не смотрел, пытаясь медленно пробраться к Искре на ощупь. И лишь когда пальцы легонько обожгло приятным теплом, обернулся к Коре.

— Скорее, я чувствую, как сила утекает из ммменя.

К слову, утекала не только сила. Вся земля под нами была мокрой от крови. Я зажал горячую Искру в кулак и извлек ее наружу. Помнится, в прошлый раз сфера была гораздо больше. Теперь же и светом, исходящим от нее, и размером, оказалась гораздо скромнее.

— Еле тлеет, — кивнула Кора, — но со времмменем она восстановится.

— Что для этого нужно?

— Тепло хозяина.

Мантикора обмякла и повалилась на землю. Я бросился к ней, все еще держа Искру в окровавленной руке, пытался растолкать безжизненное тело, все еще не понимая, не осознавая, что она умерла. Я не плакал, но слезы против моей воли градом катились по лицу, падая на мертвое тело пета. На плечо легла маленькая рука фейры.

— Ну как же так, Хло?

— Она не умерла. Она возродится со временем снова. Такова их природа.

— Ага, такова природа, — посмотрел я на Искру, вытирая нос, — вот только кто позаботиться об Искре, если вдруг с нами что случится?

— Я позабочусь.

Спокойный и размеренный голос раздался позади меня. Обернувшись, я обнаружил старейшину сребренокожих, стоящего неподалеку от меня. В его глазах было нечто вроде сочувствия, а взгляд скользил по мертвой мантикоре.

— У нас здесь много времени. Целая вечность. Искра снова наполнится огнем жизни и переродится. У нас есть опыт ухаживания за потусторонними существами.

— Что это значит?

— Когда-то мы подобрали Ехиднорожденную. С ужасной раной. Многие считали, что она не выживет. Но мы ее выходили. Со временем она превратилась в величественное существо. И с Его позволения, осталась с нами.

— Лучше бы сдохла. Это из-за нее…

— Она лишь предложила выбор. Таково обязательное условия последнего испытания Пути тайн. Избежать его может лишь тот, кто идет один. Все остальные теряют своих спутников. Одного или многих. Все зависит от ситуации. Вам повезло. Мантикора возродится, а фейру вы спасли. Так что по поводу моего предложения?

Выходило, что этот главнюк во всем прав. Это лучшее, что мы можем сделать. Возьмем Искру с собой, еще неизвестно, что с нами случится. А если все же задуманное получится, то уже завтра меня тут просто не будет. И что станет с Искрой? То-то и оно.

— Только… Заботьтесь о ней. Лучше, чем я.

Мы со первочеловеком одновременно подошли друг к другу. Я отдал ему Искру, а тот бережно ее взял. Закрыл глаза, постоял немного и выдал.

— Жизнь теплится, но едва слышно. Понадобится много времени, чтобы она возродилась.

— Сколько?

— По вашему летоисчислению около двухсот человеческих лет. Но здесь время лишь условность.

— Что ж, надеюсь, у вас все получится. Это последняя сумеречная мантикора.

— Не последняя, — возразил старейшина, — но единственная в этом мире. Тут вы правы.

— Заботьтесь о ней, — еще раз произнес я, не зная, что именно сказать. И чтобы скрыть неловкость, добавил, — куда нам теперь?

— Оба этих пути ведут к Нему. Можете выбрать любой и удостоиться чести увидеть Его.

— Ага, только этому самому Ему вряд ли понравится наша встреча, — сказал я негромко.

Внутри поселилась горькая злость, срочно требующая выхода. И была у меня одна кандидатура для того, чтобы выплеснуть ее. Будь ты хоть трижды дракон, но против лома нет приема. А у меня подобный волшебный лом как раз имелся.

— Прощайте, — сказал я старейшине и пошел по тропе.

Благодарить его как-то неудобно. С одной стороны мужик нас выручил, с другой именно он и выходил эту мразь. Простите, сфинкса. Что бы не говорил старейшина, но у меня был основной виновник в смерти Коры. И не закройся за мной те самые ворота.

С другой стороны, этот первочеловек сюда как-то добрался. Значит, существуют какие-то тропки обратно. Я аж встал на месте. Обернулся, старейшины уже не было. Хло, видимо, почувствовав мое состояние, подал голос.

— Надо идти, мы уже ничего не изменим.

Я постоял еще, наверное, минут пять, переваривая мысли и чувства, пытаясь заглянуть в себя и понять, что сейчас происходит со мной. Какой-то полный сумбур. Тяжело вздохнул, повернулся к фейре и кивнул.

— Ты как всегда прав. Пойдем.

Барьер, отделяющий нас от обители Его, мы прошли часа через полтора. Не будь со мной Поиска пути, подумал бы, что либо нас развели, либо мы заплутали. Но линия на карте все сокращалась, говоря только об одном — все идет по плану.

Как я ни старался не думать о Коре, все равно все мысли сводились к ней. Странно, но именно это придавало мне уверенности и решимости. Больше всего хотелось отомстить. Неважно кому.

Мой верный Хло шел впереди, чтобы в случае чего принять весь удар на себя. Местность, кстати, этому весьма соответствовала. Постепенно зелень стала уступать место огромным каменным глыбам, а те, скооперировавшись, образовали нечто вроде пещер.

Это были не те крошечные рукотворные тоннели, которые я видел в Мертвых землях. Здесь поработала могучая стихия. Явно не природа — пахло божественной силой. А как иначе? В этих пещерах мог запросто проехать БелАЗ, да не один. Мы же попросту смотрелись крохотными песчинками. Приходилось постоянно смотреть под ноги, чтобы не свалиться на острые камни. Вдобавок еще и стараться быть готовым к нападению чертового дракона.

Лук я не вынимал, хоть он жег спину почище нескольких килограммов горчичников. Что-то чувствовал, чертяка. Но мне он не помощник. А вот два умения придутся в самый раз. Величие откатилось до активации Копья, самого убойного скилла из моего арсенала. Трех секунд «заморозки» хватит, чтобы встретиться взглядом с драконом и отправить его на перерождение.

На всякую силу есть еще большая сила. Это я знал наверняка. Как и то, что нет ничего вечного. Соответственно, и бессмертного.

И вот еще спустя полчаса блуждания мы увидели Его. Пещеры тут соединялись друг с другом, образуя длинные галереи, уходящие в стороны. А по центру красовался гигантоподобный свод-зал, где на огромной скале лежал Он. Громадное тело, из каждой чешуйки которого можно было сделать нехилый щит в половину человеческого роста, из-за неподвижности стало похоже на гору. Длинная голова с острыми выступающими клыками покоилась на широком валуне. И лишь горячее дыхание, вырывающееся из ноздрей, говорило, что дракон спит.