– Ты не смеешь мне приказывать! ― Всё так же зло шипела подруга.

– Смею. ― Я слегка задумчиво посмотрела на Мару, уже подозревая, что с ней что-то не так. ― Пойми, Мара, ежедневная подпитка кровью осуществляется не просто так. Ритуалы на крови вообще просто так не проходят! Ты с каждой каплей крови, часть своей силы отдаёшь. А теперь представь, сколько силы уйдёт на то, чтобы хотя бы неделю контролировать инквизитора? Речь о нескольких литрах твоей крови!

– Не говори со мной как с душевно больной, ясно? Я прекрасно знаю о последствиях такой магии. Благо с тобой тот приворот готовила! А что касается моей крови… ―

– Тут Мара усмехнулась. ― Я не собиралась использовать свою кровь.

Я потрясенно смотрела на сестру по Кругу и осознавала более чем ясно и чётко ― с ней что-то не так! Абсолютно! Совершенно! Она… Она…

Мара собиралась использовать кровь другой ведьмы, но её требовалось гораздо больше, чем, если бы использовалась кровь той, что творит ритуал сама. И речь шла действительно о литре ― в день! При таком раскладе для контроля над инквизитором требовалось бы ни одна и ни две ведьмы, а десятки, сотни… И

И…

– Узнаю, что ослушалась, лично сдам Совету. И последствия меня не пугают.

– Тогда я расскажу обо всех твоих ритуалах!

– Я уже сказала, последствия меня не пугают. Посмеешь прибегнуть к жертвенной магии ― я прослежу, чтобы тебя наказали по всей строгости наших законов.

С этими словами я развернулась спиной к Сестре и поспешила покинуть своеобразный подвал. Веду будила грубо. Она открыла глаза только с третьего раз, когда я уже начинала звереть.

– Что? Мы победили?

– Я победила. ― Поморщилась как от слима. ― Но это не самая большая наша проблема. Ты знала о том, над чем работает Мара?

Веда отвела взгляд, и я поняла: если не знала, то догадывалась.

– Это не просто запрещённая магия, это смертный приговор сотням ведьм! Когда инквизиторы узнают, что существует некто, умеющий взять под контроль сознание одного из них, как думаешь, насколько скоро они организуют карательные отряды?

– В борьбе с этими выродками любые средства хороши! ― Прорычала Мара, выходящая из сундука.

– Они думают так же. ― Тяжело вздохнула я.

Ведана согласно кивнула.

– Только у них есть оружие против нас, а у нас против них ― нет.

И так грустно стало, что выть охота. Потому как ― да, нам было практически нечего противопоставить Ордену огня и света.

– Если приворот пробился сквозь защиту, ― осторожно заметила Ведана. ― То и другие зелья могут.

– С приворотом проблемы. ― Возразила я. ― Ректора приложило основательно, он едва сдерживается в моем присутствии. И кроме того, у нас есть две проблемы. Первая ― у ректора есть ведьма, которая ему информацию о нас и наших особенностях сливает. Вторая ― он общается с Ядвигой. И весьма близко общается, судя по тому, что они спокойно обсуждают наши скромные персоны.

– Думаешь, эти факты связаны? ― Уже спокойным голосом уточнила Мара.

– Не знаю, но ректор поставил условие. Я отказываюсь от Турнира, и мы с вами спокойно доучиваемся, получаем дипломы и, соответственно, разрешение на использование любой магии. Кроме той, что требует жертвоприношений. Если нет, то герцог идёт к королю и требует меня в качестве компенсации за доставленные неудобства. Догадываетесь, для чего? Но я хотя бы буду жить. Пусть не очень приятно и не свободно, но буду жить. Вас же ― казнят. Сомневаюсь, что через повешение или гильотину. Скорее всего сожгут. Скорее всего у меня на глазах. И Совет даже не денется, чтобы нас защитить. Напротив, они потребуют, чтобы я облачилась в красное и отреклась от своей магии, как и требуют традиции.

Я замолчала, внимательно вглядываясь в лица подруг. Внимательно вглядываясь. И с удовлетворением отмечая, что они все поняли.

– Поедешь на Турнир ― мы потеряем все. Жизнь, свободу, будущее. Останешься ― потеряем расположение Совета, и ты никогда не станешь Верховной. ― Ведана разложила все по полочкам.

Мара заплакала, бессильно сжимая кулаки в приступе пустого гнева.

– Вообще у меня третий вариант есть. Я договорилась с герцогом, что сниму приворот до окончания турнира. В ином случае ― добровольно пойду к нему в любовницы, не оказывая сопротивления. ― Теперь смотрела исключительно на свои руки и в особенности на палец, который был испачкан кровью ректора. ― Надеюсь, вы понимаете, насколько трудно это будет сделать. И осознаете, почему я категорически против, чтобы вы сейчас занимались какими-либо разработками против инквизиторов. Доверие лорда ― единственное, что отделяет меня от участи его постельной игрушки, а вас ― от смерти.

– А если ты не успеешь? ― Срывающимся голосом спросила Мара.

Я подозрительно посмотрела на подругу.

– Смогу. Но если вдруг… Подготовьте все к побегу. Отработайте три варианта отхода без меня, разорвите связь Круга и уезжайте максимально далеко. Так далеко, как только сможете. Все связи с родными ― оборвать, имена взять новые. Ясно?

Девочки кивнули. Я тоже. Захотелось плакать. Потому что после той комиссии вся моя жизнь, все планы ― все летело в Пекло!

Мара села рядом, прямо на пол, обняла и положила голову на плечо.

Боль! Сильная! Всепоглощающая! Яркая как свет солнца!

Я застонала сквозь зубы, стараясь отползти от подруги. Глаза светловолосой удивлённо округлились. Одновременно меня посетило две мысли. Первая: “Она решила использовать меня в качестве первой жертвы!” ― и паника, подавленная усилием воли. Вторая: “Она удивлена и напугана, она приносила мне клятву верности, она не сможет её нарушить, пока связь Круга цела!” ― и облегчение, нахлынувшее следом.

Нет, физически я ощущала боль ― нестерпимую, такую, что ощущалась чем-то инородным под кожей, невероятно захотелось расцарапать эту самую кожу и достать то, что мешает, уничтожить. Останавливало только то, что я знала это проклятие, знала и умела применять. Потому что после того, как Бояну объявили вне закона, меня сначала передали под опеку лорду Висиелу, который представился моим отцом. Он не знал, что ведьмочки, даже столь юные, кровных родственников могут узнать за версту. Я даже в тёте видела родню, хотя крови в нас общей было столь мало, что я бы скорее её как пятиюродную сестру матери классифицировала. А лорд Васиел… Он вообще мне родным не был. Никак. Абсолютно.

И подтвердил это своим поведением во время первой моей поездки в “родовое” имение. Я вздрогнула, будто наяву ощущая руки мужчины на своей шее и тихий шёпот, что больно не будет.

Больно было! Очень больно было!

Но не мне…

Мне было тринадцать, я была напуганной, злой и… Вспомнила первое, что пришло в голову. Проклятье Ишиас-кере. Запрещённое. Самое простенькое, но запрещенное. Лорд не догадался, что это я его прокляла. Вернее ― себя. А он, прикасаясь ко мне перетянул воздействие на себя. Моментально. Потому что оно и действовало таким образом ― сразу.

Мысли о прошлом помогли отвлечься от боли, пока до Веданы медленно доходил смысл происходящего.

Она метнулась ко мне, отбросив по пути Мару, которая явно не понимала, что со мной. Глаза рыжей на мгновение закрылись, а губы зашептали оборотное заклятие. Вообще-то оно должно было просто раствориться, но ведьма подленько усмехнулась и послала проклятие обратно.

Секунда. Другая. И сердце забилось ровно, отходя от боли и медленно возвращаясь к привычному ритму. Еще чуть-чуть и не успели бы.

Восстанавливая дыхание, встала и прошлась по комнате.

– Спасибо. ― Поблагодарила Веду, а потом, глядя исключительно на Мару спросила. ― Как давно тебя стали посещать идеи о том, чтобы инквизиторов…

– Н-неделя. ― Заикаясь ответила светловолосая ведьма.

И я утвердилась в своей мысли ― инкубационный период Ишиас-кере в случае неправильного произнесения формулы может растянуться до двух недель. А маги с проклятиями вообще не дружат. И магессы…

– Меринду притащить в комнату до того, как сдохнет. ― Короткое распоряжение и Ведана с Марой поднялись и беспрекословно двинулись выполнять.