В девяти милях от столицы штата Табаско Перри высадил десант в 1100 человек с десятью орудиями, который тут же атаковали партизаны, пытавшиеся преградить ему путь. В ответ на эти действия американские суда подвергли город орудийному обстрелу.

22 июля Перри покинул Табаско, оставив здесь гарнизон в 420 человек и несколько судов. Партизаны окружили город и открыли огонь по врагу. Тогда по приказу Перри оккупанты сожгли 250 домов, угрожая уничтожить оставшуюся часть города.

Стремясь разгромить основные силы партизан, американские части направились 30 июня 1847 г. в селение Тамультэ, где находилась партизанская штаб-квартира. Деревня была занята и разрушена. Но, однако, дальше этого пункта морским пиратам Перри продвинуться в штате Табаско не удалось. Более того, вскоре пришлось оставить и столицу штата, так как американский гарнизон все время чувствовал себя там на положении осажденного.

До самого конца войны флот США в Мексиканском заливе удерживал в своих руках лишь побережье и некоторые порты, да и то с большим трудом, так как все время подвергался атакам партизанских отрядов.

Для борьбы с партизанами американское командование создало специальный отряд в составе 400 человек из уголовных преступников во главе с неким Домингуэсом, который до этой войны был предводителем шайки разбойников. «Генерал Скотт, зная, чего можно ожидать от этого сборища опытных и знающих страну разбойников, назначил им жалованье, определил форму (зеленые мундиры и круглые шляпы, красный шарф, кривую саблю, карабин и пику) и употреблял их для всех возможных разведываний…»^[208]. В американских войсках этот отряд называли «спай компани» (шпионская рота). Он принял участие в походе армии Скотта на Мехико. Шайка Домингуэса возбудила в стране всеобщую ненависть. Сами американцы, в том числе и генерал Скотт, признавали, что никому из этой шайки нельзя будет после окончания войны остаться в своем отечестве^[209].

По мере продвижения американской армии в глубь страны патриотическое движение нарастало и война против захватчиков принимала все более народный характер. Величайший энтузиазм и готовность идти на жертвы царили в мексиканском народе особенно накануне и во время боев за столицу Мехико.

В июне — июле 1847 г. перед началом сражений в долине Мехико вновь состоялись тайные переговоры между представителями Санта-Анны и уполномоченными американского правительства. Посредниками выступили члены британской миссии в Мексике. Тактика английского правительства в это время сводилась к тому, чтобы склонить Мексику к уступкам Соединенным Штатам и поскорее добиться заключения мира, чтобы по крайней мере предотвратить захват всей страны. Особое рвение в этих переговорах проявлял британский генеральный консул Макинтош, владевший в Мексике многими рудниками и получивший от Санта-Анны монетные дворы в аренду на несколько лет.

От имени правительства США переговоры вел старший клерк госдепартамента Никлас Трист, специально присланный в мае 1847 г. в армию Скотта с проектом мирного договора, содержавшим требования США. Характерно, что Трист был снабжен инструкциями действовать тайно и добиваться уступки мексиканских территорий путем подкупа, взяток. Для этой цели президент Полк добился через конгресс специального ассигнования в 3 млн. долл. При обсуждении билля об этих трех миллионах в конгрессе сенатор-виг Миллер возразил: «Я нисколько не сомневаюсь в том, что Санта-Анна или другие подобные друзья президента возьмут эти деньги. Но получим ли мы подобным путем честный, почетный мир? Этот мир будет запятнан подкупом и предательством»^[210]. Однако в феврале 1847 г. билль все-таки прошел 115 голосами против 106. Рипли вынужден признать, что «такова была обычная практика ведения дипломатических дел, санкционированная правительством США»^[211]. Было также решено, что ответственность за расходование этих денег перед комитетом конгресса, в случае если таковой будет назначен для расследования дела, возьмет на себя командование армии, отнеся эти средства на счет одного из полков^[212]. Все это свидетельствует о том, к каким низким и нечистым приемам прибегала дипломатия США при совершении сделок о так называемых «покупках» чужой территории, столь часто практиковавшихся в истории США («покупка» индейских территорий, Луизианы, обеих Флорид и т. д.).

Агенты Санта-Анны потребовали сначала уплатить 1 млн. песо, причем 10 тысяч немедленно, в качестве предварительного условия для открытия официальных переговоров, указав, что эта сумма «необходима для подавления сопротивления в конгрессе, где Санта-Анна не имеет большинства голосов, готовых его поддержать при заключении мира»^[213]. Источники свидетельствуют о том, что Санта-Анна получил от американского командования свои 10 тыс. долларов^[214]. Затем, чтобы запугать своих соотечественников и склонить общественное мнение страны в пользу заключения мирного договора на американских условиях, Санта-Анна в письме к Скотту в конце июля 1847 г. предложил ему вновь начать военные действия, занять одно из внешних укреплений мексиканской линий обороны, а затем уже вывесить флаг перемирия и открыть переговоры^[215]. Однако героическая оборона Мехико, стойкость и самопожертвование, которые проявили мексиканские патриоты, защищая сердце своей родины, расстроили все эти планы.

Большинство историков считают, что Санта-Анна уже тогда был готов совершить акт открытого национального предательства и продать американцам требуемую ими часть мексиканской территории, но не смог этого осуществить в обстановке всеобщего патриотического подъема и ненависти к захватчикам, а также в результате подозрений его в измене, которые были тогда широко распространены в Мексике. Впрочем, то, что не удалось ему в 1846—1848 гг., Санта-Анна осуществил в 1853 г., продав США долину Месильи.

В начале августа 1847 г. почти вся армия генерала Скотта, за исключением гарнизонов, оставленных в г. Веракрус, Халапе и Пероте, была сконцентрирована в городе Пуэбла. С прибытием из Веракрус 6 августа последнего подкрепления под командованием генерала Франклина Пирса армия США в Мексике насчитывала около 14 тыс. человек. В сражениях за столицу приняли участие 10,5 тыс. человек, сформированных в четыре дивизии под командованием генералов Уорта, Твигга, Пиллоу и Куитмана.

Мексиканская армия состояла из регулярных частей, батальонов национальной гвардии, прибывших из разных штатов защищать столицу, партизанской дивизии крестьянского вождя Хуана Альвареса, курсантов военного училища и, наконец, батальона иностранцев. Общая численность мексиканской армии составляла примерно 20 тыс. человек. Армии помогали трудовое население столицы и крестьяне из близлежащих индейских селений; они рыли окопы, сооружали баррикады на подступах к столице и даже изготовляли оружие и обмундирование для солдат. Видную роль в организации обороны столицы играл губернатор штата Мехико Олагуибель, член партии пурос. Но мексиканцам по-прежнему не доставало оружия и боеприпасов. На каждого солдата приходилось в среднем не более 15 патронов. К тому же план сражения, составленный Санта-Анной, носил чисто оборонительный характер. Дивизию Альвареса он умышленно отправил на второстепенный участок, изолировав ее от других частей и лишив всякой инициативы. Санта-Анна отказался вооружить население столицы и соседних районов (Толука, Акапулько и другие), которые посылали отряды для защиты столицы. В ряде мест было сорвано строительство укреплений. «План Санта-Анны, — пишет Роа Барсена, — был рассчитан на поражение»^[216].

Город Мехико лежит в долине, носящей то же название, и окружен болотами, озерами и холмами вулканического происхождения. Дорога, по которой следовала армия Скотта, идет от побережья через Халany и Пуэблу в горах, а затем спускается в долину. Продвигаясь прямо по этой дороге, американская армия могла бы быстрее всего подойти к городу. Санта-Анна ждал Скотта на перешейке между двумя озерами Чалько и Хочимилько, к востоку от Мехико. Наиболее сильные укрепления были возведены в 8,5 мили от столицы, на холме Эль Пеньон, полностью контролировавшем путь с востока, а также у деревушки Мехикальсинго. На Эль Пеньоне находилась и штаб-квартира Санта-Анны.