Утром американцы с удивлением обнаружили исчезновение мексиканской армии, но войска Тэйлора были так ослаблены, что не могли даже преследовать противника. Потери армии Тэйлора в сражении при Буэна-Виста составили 723 человека убитыми, ранеными и пропавшими без вести. По данным американского командования, Санта-Анна потерял свыше 1500 человек убитыми и ранеными^[183].

Сражение при Буэна-Виста, в котором мексиканская армия продемонстрировала беспримерный героизм и отвагу, было одним из самых кровопролитных. Как признают некоторые американские историки, «Буэна-Виста не стала мексиканской победой, но ее едва ли можно считать действительным американским триумфом»^[184].

Мексиканская армия отступала в беспорядке в условиях зимней стужи, не имея ни провианта, ни медикаментов. Масса солдат гибла в пустыне от голода и болезней. Санта-Анна, получив известие о начавшейся гражданской войне, бросил на произвол судьбы большую часть армии и поспешил в столицу.

Битвой у Буэна-Висты закончилась кампания на севере, и находившаяся там американская армия перешла к обороне, стараясь удержать захваченные мексиканские провинции.

Собственно, это сражение Тэйлор уже предпринял на свой риск без санкции Вашингтона, последние инструкции которого требовали, чтобы он отступил от Сальтильо и закрепился в Монтеррее. Но Тэйлор, узнав о приближении Санта-Анны, решил все же принять бой. Известие о сражении при Буэна-Виста было встречено в Вашингтоне холодно. Полк даже не поздравил с этой победой генерала Тэйлора, считая сражение ненужным, ничего не меняющим в ходе войны, и запретил армии салютовать победу.

После этого разрыв отношений между генералом и президентом стал неизбежным. У Тэйлора стали забирать войска, для организации новой кампании. Вскоре генерал Тэйлор взял отпуск и возвратился в США, где его сторонники устроили ему торжественную встречу как герою Бузна-Висты. В письме к одному из своих друзей Тэйлор писал по поводу своих разногласий с президентом: «Полк, Мэрси и К^о были больше обеспокоены тем, чтобы разбить меня, чем нанести поражение Санта-Анне»^[185].

Помимо политических мотивов, заставлявших президента, члена демократической партии, подозрительно и неприязненно относиться к генералу-вигу, существовали и другие, более важные причины. Тэйлор был сторонником продолжения войны на севере, считая, что рано или поздно мексиканское правительство, потеряв северные районы, вынуждено будет начать переговоры о мире. Правительство же Полка опасалось дальнейшего затягивания войны, которая становилась все более непопулярной среди населения Соединенных Штатов, обостряла внутреннюю борьбу и делала шатким положение самого правительства. К тому же мексиканцы не выражали никакого желания вести переговоры о мире на выдвигаемых США условиях, более того, в стране шла народная партизанская война против захватчиков.

Как Тэйлор, так и правительство Полка понимали, что будет весьма трудно осуществить поход на столицу Мексики с севера. Прежде всего это привело бы к чрезмерному растяжению линии американских коммуникаций и сделало бы их легко уязвимыми для партизан. К тому же дорога с севера проходила через безводные степи, что создавало дополнительные трудности. Поэтому уже с лета 1846 г. правительство США сочло необходимым изменить стратегический план и перенести войну с периферии поближе к сердцу мексиканской земли, чтобы нанести еще более тяжелый удар по важнейшим жизненным центрам Мексики. Было решено произвести высадку войск со стороны моря в мексиканском порту Веракрус, откуда шла более короткая и удобная дорога к столице.

В связи с организацией новой экспедиции встал вопрос о назначении главнокомандующего этой экспедиции. Кандидатура Тэйлора, ставшего слишком опасным для Полка политическим соперником, была отвергнута с самого начала. Полк пытался добиться назначения сенатора Томаса Бентона, имевшего чин полковника, но конгресс отклонил его предложение. В конце концов с большой неохотой президент вынужден был предоставить пост главнокомандующего вигу Уинфилду Скотту, который имел самый высокий в армии США чин генерал-майора. Зато все подчиненные ему генералы и офицеры были членами демократической партии.

Получив назначение, генерал Скотт отправился на север Мексики готовить армию для нового вторжения. 21 февраля он прибыл на коралловый островок Лобос, расположенный на расстоянии 12 миль от мексиканского побережья, в 60 милях ниже Тампико и 130 милях от Веракрус. Этот островок был избран Скоттом в качестве базы, куда стягивались суда и войска.

2 марта 1847 г. 13-тысячная армия Скотта перебазировалась поближе к месту вторжения, в гавань Антон Лисардо. Над Мексикой нависла страшная угроза. В этот ответственный для страны момент мексиканская реакция спровоцировала новый мятеж, который произошел при следующих обстоятельствах.

Правительство пурос всеми силами старалось обеспечить оборону страны. Принимались меры по организации армии, формировались полки национальной гвардии, которые должны были отправиться в Веракрус в связи с известием о готовящейся высадке американских войск. Правительство поддерживало постоянную связь с Веракрус, чтобы быть в курсе всех морских передвижений врага и вовремя помешать его высадке. Самой трудной проблемой по-прежнему оставалось изыскание средств для ведения войны. Казна, как всегда, была пуста. В стране хозяйничали иностранные кредиторы, опутавшие ее долгами. (Мексика была должна не только Англии, но и другим странам.) Блокада американским флотом всех важных мексиканских портов еще более ухудшила положение, ибо поступления от морских таможен представляли одну из значительных статей государственного дохода Мексики.

Чтобы изыскать необходимые для обороны средства, правительство пурос решило заложить или продать с аукциона часть церковной собственности, так называемые «владения мертвой руки» на сумму 15 млн. песо. Перед лицом американского вторжения, когда казна республики была совершенно пуста, а национальное войско было раздето и голодало, выдающийся патриот Валентин Гомес Фариас возвратился к мысли об изъятии «небольшой части несметных сокровищ, накопленных церковью»^[186].

Во время обсуждения законопроекта Фариаса в конгрессе только пурос горячо поддерживали и последовательно отстаивали его. Остальные партии — модерадос, консерваторы и группа сторонников Санта-Анны высказывались против конфискации церковного имущества. Модерадос во главе со своим лидером Мариано Отеро открыто провозгласили себя «защитниками привилегий церкви»^[187]. 10 января 1847 г., несмотря на сильную оппозицию, законопроект был утвержден конгрессом. Но проведение закона в жизнь натолкнулось на вооруженное сопротивление реакции.

В тяжелый для страны момент, когда треть ее территории была занята вражескими войсками и готовилось новое вторжение через порт Веракрус, высшее духовенство, крупная буржуазия и помещики Мексики совершили величайшее национальное предательство, подняв мятеж против демократического правительства Фариаса во имя спасения своей собственности. Во главе мятежников стоял генерал Пенья-и-Барраган. Активное участие в мятеже приняли модерадос. Реакционеры сформировали аристократические батальоны национальной гвардии, состоявшие из сынков крупной буржуазии и помещиков (их прозвали «полькос» за пристрастие к модному тогда танцу полька).

Мятеж вспыхнул одновременно в столице и других городах. «Полькос» требовали уничтожения антиклерикальных законов и заявили о своем отказе подчиниться приказу правительства следовать в Веракрус.

Борьбу против мятежа возглавил Гомес Фариас. Покинутый своими союзниками (группой сторонников Санта-Анны и модерадос), он вместе с подлинными представителями народа начал мужественную борьбу против самых могущественных и влиятельных классов общества. Правительству остались верны некоторые корпуса национальной гвардии, куда входили представители городской мелкой и средней буржуазии, интеллигенции, а также беднота города. Всего в распоряжении Фариаса было 3300 человек и 22 пушки^[188].