Вооружившись свечой, провожаемая оханьем престарелой соседки, извиняющейся за такие неудобства и призывающей быть осторожнее, я направилась выручать дурную кошку. Спустившись на улицу и обойдя здание с тыла, я зажгла фитилек. Луна еще не показалась над крышами. В проулке за домом, как и в любой подворотне, темно и мрачно, свет фонарей с улицы не долетал сюда, окна квартир лишь немного разгоняли тьму, свеча подрагивала в руке. Дверь внизу действительно оказалась приоткрытой, но замок почему-то валялся на земле. Слесарь явно был пьян сильнее обычного, похоже, вообще не соображал, что делает.
Глубоко вздохнув и ругая себя за не к месту и опрометчиво проявленный энтузиазм, я вступила в недра подвала. Первым делом в нос ударила жуткая вонь тухлятины, смешанная с сыростью, плесенью и затхлостью. То еще амбре! Неужели какое-то животное издохло, и никто не заметил?
Чем дальше я спускалась, тем невыносимей становился запах, казалось, глаза разъедает. Я почти не дышала, борясь с тошнотой, подкатывающей к горлу. Звуки города почти полностью исчезли, слышалось лишь назойливое жужжание множества мух, попискивание и шлепанье капель о бетон. Вероятно, труба протекает, и, конечно же, тут водятся крысы.
Нормальная девушка убежала бы благоразумно из этого кошмара. Хотя нормальная вообще бы не сунулась. Ох, и влетит мне от Джори, если, конечно, я ему расскажу. Пожалуй, не стоит. Он и так не слишком высокого мнения о женских мозгах, а о моих — в особенности. Приходилось ступать медленно и аккуратно, стараться не упасть, да еще звать при этом виновницу нежданного путешествия. Кошка не отзывалась, а я почти задыхалась.
Хорошо хоть лестница закончилась, и я подняла свечу повыше, чтобы оглядеть помещение, в которое попала. Мне не доводилось тут бывать, но наверняка это самый обычный подвал. Толстые ржавеющие коммуникации, паутина, большие вентили, грязное полукруглое маленькое окошко под самым потолком, ничего интересного.
И тут сердце сделало резкий кульбит, в неверном свете прямо надо мной мелькнули два желтых огонька. Я едва не выронила подсвечник и чуть не ударилась в паническое бегство, но вовремя сообразила, что это и есть перепуганная и дрожащая Виви. Ласково успокаивая кошку, я наклонилась, чтобы поставить светильник на пол и снять страдалицу с трубы, на которую она забилась, да поскорее покинуть зловещее подземелье. От удушающей вони начала кружиться голова, а может, от нехватки кислорода, ведь вдохнуть глубоко нереально. Меня непременно вырвало бы недавним ужином.
Но это оказалось очень и очень плохой идеей. Опустив пляшущий огонек вниз, я вздрогнула от метнувшихся в свете черных писклявых созданий, и тут разглядела причину мертвецкого запаха. Отскочив на пару метров в немом ужасе, я едва не запрыгнула, как и кошка, повыше от омерзительного зрелища, открывшегося взору. Боже, не удивительно, что животное испугалось, тут любому впору одуреть. На середине помещения, сваленные один на другой, лежали два гниющих трупа, некогда бывшие людьми. В теплом сыром воздухе они превратились в нечто невообразимое, поеденное крысами, облепленное насекомыми и шевелящееся от многочисленных копошащихся белых червей.
Загадкой оставалось, почему я до сих пор стою как вкопанная и созерцаю адскую картину, а не несусь сломя голову прочь. Осознав это, я поняла, что все время тихо и на одной ноте визжала, как сумасшедшая, вцепившись в водопроводную трубу.
Оцепенение, наконец, отпустило. Схватив идиотку Виви, ради которой сунулась в это безумие смерти, я рванула к выходу. Упала, разодрав колени на ступенях, но трясущееся, как и я, животное не выпустила. Наружу вывалилась в изнеможении, хватая ртом свежий, кажущийся упоительным, воздух подворотни. Неужели это действительно происходит?
Страх постепенно отступал, помогала кошка, приятно заурчавшая на руках, тоже вполне успокоившаяся. Собственно, чего я так испугалась? Трупов повидала немало на своем веку, спасибо Тирону. Скорее, это стало омерзительной неожиданностью. Ну, и, разумеется, весьма тревожным фактом.
Как внизу очутились мертвые люди? Ответ может оказаться банальным, и решать его придется полиции. Разбой, вооруженное нападение, маньяк-убийца или еще кто-либо, из преступных помыслов лишивший жизни двоих человек и не потрудившийся замести следы. Вообще-то, ничего особенного. К сожалению, такое случалось нередко. А если все не так просто?
У меня не было возможности, да и, естественно, желания приглядываться к мертвецам. До сих пор от одной мысли дурно становилось и в дрожь кидало. Но если на телах, например, следы вампирских зубов? Или их убил кто-то из оборотней-новичков? Полнолуние наступило всего несколько дней назад. Или что угодно из сверхъестественной стороны жизни Парижа? Что же делать?
Присев на ступени лестницы в подъезде, я попыталась взять себя в руки и сосредоточиться, поглаживая довольную Виви. То, что, несмотря на жуткий запах, тела до сих пор не обнаружены, не удивительно. На нижнем этаже нашего дома нет квартир, там располагался овощной магазин и обувная мастерская, в которой наверняка настолько пропахло кожей, клеем, гуталином и подобными вещами, что они еще долго могут ничего не почувствовать.
И что же, те бедняги так и будут разлагаться, лишенные возможности упокоиться, как полагается? А потом их вообще не опознают, хотя и сейчас едва ли. С другой стороны, вызови я, как полагается, жандармов, от меня потом не отстанут. А Джори очень не любит, когда я привлекаю внимание. Ему придется все это разбирать, ликвидировать последствия. Лишние хлопоты, лишнее недовольство, лишний повод его разочаровать. Наверняка он бы хотел, чтобы в первую очередь я сообщила ему, и никак иначе. Но вот незадача, я понятия не имею, как с ним связаться. Следует дождаться, но полной уверенности, что он придет завтра, все же нет. Или уехать к Гаэтану, а с утра сразу «обрадовать» находкой его сына? И что, я спокойно усну этой ночью? Исключено.
Я решительно встала, вполне оправившись от шока, и поднялась на второй этаж, где нетерпеливо и в волнении поджидала мадам Эрке, обрадовано заохавшая, когда я передала в ее руки любимицу. Рассеянно выслушав поток благодарности от довольной женщины, я попрощалась и вернулась в квартиру. От меня отвратительно пахло. Пробыла в подвале всего пару минут, а одежда и волосы успели впитать вонь разложения. Сняв все, я затолкала одежду в плотный мешок для прачечной и забралась в остывшую ванну. Надежда на питательную маску растаяла, как дым, нужно как можно скорее привести себя в порядок и решить, что же делать. Струи горячей воды смывали мерзкие ощущения и приводили в порядок мысли.
На подобные непредвиденные случаи Джори давно дал мне несколько телефонов своих помощников или друзей. Первым шел его собственный, по которому можно связаться с Гаэтаном. Конечно, старик нашел бы решение, но волновать его лишний раз совершенно нежелательно. Да и единственное, что он может, это разыскать сына, а отрывать его от важных дел хотелось еще меньше.
Больше всех пригодился бы Маркос, который стоял на втором месте. Самый верный, самый близкий из всех знакомых, самый надежный. Молчаливый и спокойный как слон, мексиканец уж точно знает, что предпринять. Но когда я, слегка подсушив волосы и переодевшись в чистое платье, спустилась к будке на улице, по его номеру никто не откликнулся. Далее в списке шли телефоны без имен, но все либо молчали, либо брат там не появлялся. А по одному вообще ответил ехидный женский голос, сообщивший, что Джори велел его нынче не беспокоить, тем более, наивным дурам, вроде меня, и что таких профурсеток у него хоть ногами расталкивай. Не совсем поняла, что имела в виду собеседница, но совершенно точно, она мне не поможет.
Когда я начала терять терпение, заканчивались монетки, и я замерзла, по последнему номеру, обозначенному, как Адама Маршанд, отозвался приятный бархатистый мужской голос. Сбивчиво сообщив невидимому абоненту, выслушавшему со всем вниманием, что этот телефон дал мне месье Ансело, заверив, что я смогу обратиться за помощью, с удивлением и даже некоторым недоверием услышала предложение подъехать по адресу на улицу Пигаль, и собеседник будет непременно ждать меня. Неужели наконец повезло?