— Не знаю, милая. Я сдаваться не буду. Я должна бороться за Аранрод и сына. Не знаю, как, но мы спасем нашу родину. Должны.

— Надеюсь, вы правы, ваша светлость. Надеюсь, вы найдете способ.

Она вытерла щеки, встала и предложила забрать Гэвина. Я покачала головой, решив, что ему лучше этой ночью побыть в колыбели рядом со мной. Он подрос, после вечернего кормления от Ровены он мог спать всю ночь, не голодая. Но Ровена просила идти ночью к ней, если понадобится. Я поблагодарила ее, и она закрыла дверь.

Я прижимала Гэвина к себе, стояла и смотрела на огонь. Дождь бил по ставням, ветер свистел в щелях в стене, но камин грел комнату. Где-то там Артаган дрожал в темнице у горы Сноуден. Саксы терзали землю, никто не мешал им. Два врага, Морган и Артаган, были побеждены, один мертв, а другой в цепях. Мой первый муж был призраком, а другой — в оковах. Кто выступит против варваров? Я и горстка лучников из древнего замка. Я тихо прошептала, целуя мальчика.

— Я верну твоего отца, сынок. Как-нибудь я все исправлю.

Я задремала с Гэвином на руках. Звук дождя проникал в мои сны, оглушая, как волны.

Как шум моря у места, где я родилась.

Рев волн утих, и я видела маму. Она улыбнулась мне. Мои толстые маленькие ножки ребенка шагали по каменному полу. Мама подвинула прялку, погладила меня в лесу нитей. Я рассмеялась высоким детским голосом, мама улыбнулась. Она запела колыбельную, пока ткала.

Ее песня вдруг оборвалась. На пороге появился мужчина. Я не видела его в полумраке, но знала, что голос не моего отца. Мама прижала палец к губам, чтобы я не шумела, ее глаза были печальными. Что-то было не так. Я застыла, как заяц в норе.

Мама и мужчина говорили тихо, пылко. Шум моря снаружи заглушал их слова, но часть уловить могла. Его слова звучали тепло и строго местами, почти с мольбой. Мама, казалось, злилась, но ее голос был спокойным, как всегда. Мужчина отказывался уйти. Я дрожала за ткацким станком.

Она встала, ее голос стал громче. Мама говорила мужчине уйти. Он притих, его ноги зашаркали, он ворчал по нос. Он ушел, я поспешила на руки матери и опустила голову на ее колени. Мама поглаживала меня по спине, продолжая петь, но уже тише. Шаги незнакомца утихли на лестнице.

Я открыла глаза и оказалась в спальне в Аранроде. Сон не был сном. Я видела что-то давно забытое, фрагменты детской памяти.

Я не помнила, чтобы мама встречала мужчин, пока отца не было рядом. Даже ребенком я знала, что отец легко ревнует. Кем был тот незнакомец, почему его появление так ее расстроило? Его лицо в тени было как мрак из отголосков моих воспоминаний. Я содрогнулась и зевнула, попыталась отогнать такие мысли. Я смогу обдумать это позже.

Я встала на рассвете, дождь тихо стучал по замку. Гэвин завозился в моих руках и попросил завтрак. Я повернула голову, потирая шею. Ровена босиком прошла в комнате, Мина уже была у ее груди. Она вытащила из ночной рубашки вторую грудь, Гэвин присосался к ней. Ахерн покраснел и отвернулся, делая вид, что не заметил. Я почти улыбнулась, но на лестнице появилась тень.

Аннвин прошла в мою комнату. Ее волосы стали полностью седыми после новости о плене ее сына. Она улыбнулась внуку в руках Ровены, хотя в ее печальных глазах стояли слезы. Она тоже видела Артагана в лице мальчика. Я попросила Ровену и Ахерна оставить нас на минутку. Мы остались одни, я усадила Аннвин и налила нам пряного вина. Она не притронулась к кубку, сгорбилась у пустого камина. Я развела огонь. Ее холодные ладони задержались над пламенем. Она словно постарела на сто лет.

— Я умираю, Бранвен.

Я нахмурилась, но ее взгляд пугал. Она прижала мою руку к своей груди. Я хотела отдвинуться, но она удерживала ладонь. Большая шишка торчала из ее груди. Я сглотнула. Я видела пару раз такое у старых женщин в деревне. Это часто было знаком долгой болезни. Ее не получилось бы вылечить. Я покачала головой, но Аннвин с улыбкой коснулась моей щеки.

— Не надо слов, милое дитя. Я скоро буду с твоей матерью, у меня больше нет проблем на этой земле. Но нужно поговорить о том, что не сделано.

— Я верну Артагана. Вам стоит насладиться временем с внуком.

— Нельзя сдаваться Бэлину или саксам. Иначе мой внук не сможет унаследовать королевство или вырасти на родине. Впереди тяжелый путь, Бранвен, но я пришла помочь тебе.

Я вздохнула. Что могли сделать мы со старушкой?

— Нам нужно дождаться, пока пройдет дождь. В грязи идти будем дольше.

— Нет, — твердо сказала Аннвин. — Действовать нужно сейчас. Пока природа сдерживает врагов. Судьба дает нам шанс, нужно мудро его использовать.

Я еще не слышала ее такой страстной. Она не говорила о мире и компромиссе, она смотрела как воин. Она поседела после поимки ее сына. Я не успела вздрогнуть от такой перемены, я понимала, ведь у меня был сын, что я пошла бы на все, чтобы его защитить.

Эти дожди были благословлением и проклятием. Они смывали лето, наполняли реки, озера и ручьи. Они мешали саксам идти по Уэльсу, словно сама земля боролась, чтобы спасти нас. Но так не будет всегда. И эти же дожди заливали посевы, урожай будет хуже в этом году. Зимой будет война и голод. Я видела лишь проблемы, но не решение. Я покачала головой, мои ладони легли на колени Аннвин.

— Что я могу? У меня нет армии, сокровищ, и я не могу одолеть саксов или спасти мужа. Я даже не великий воин. Как я могу нас спасти?

— Ты королева! Все в жизни готовило тебя к этому моменту. Я уверена в этом, как и в том, что меня ждет смерть. Я пришла помочь, но это ты родилась, чтобы править.

Несмотря на горе, на потери в сражении, тепло зашевелилось во мне. Словно моя жизнь прошла полный круг. Словно все испытания достигли пика в бездне, где я оказалась. Я будто отошла и смотрела на картину целиком, могла ее увидеть. И мои глаза медленно расширились.

Саксы, убийца, мое похищение и поражение в бою сплелись в одно полотно. Как я могла быть так слепа? Я прижала ладонь в голове, разум работал изо всех сил. Я играла в шахматы со своей жизнью так долго, что забыла задать элементарный вопрос о моем скрытом противнике.

Зачем они хотели меня погубить?

Несмотря на все испытания, было в бедах кое-что общее, что я проглядела. Редкие извлекли бы выгоду из случаев, что чуть не убили меня. Я закрыла глаза, смутный силуэт врага начал обретать облик. Это был правитель, аристократ, который получил бы выгоду от моей смерти или похищения. Круг сужался до горстки королей и их наследников. Во-вторых, ему должно быть выгодно нападение саксов, ослабляющее соперников. Это убирало из списка всех из Аранрода и Дифеда, пострадавших в бою сильнее всех. И это был кто-то беспощадный, рискнувший использовать убийц и саксов для своих целей, но предпочитающий сражаться за маской тайны, а не бросать вызов открыто. Список подозреваемых был коротким.

Я видела только один вывод, но должна была убедиться. Я повернулась к своему стражу.

— Ахерн, позови священника! Скорее!

Аннвин вскинула бровь, понимающе улыбнулась, словно ощутила перемену во мне. У меня не было времени задаваться вопросами. Ахерн вернулся с отцом Давидом, тот задыхался. Я щелкнула пальцами.

— Отец, вы сами видели, как Морган пал в Кровавом сражении?

— Айе, Волк пронзил его своими руками.

— Но Малкольм убежал с епископом Грегори. Белин и саксы не преследовали их?

— Если подумать, так и было. Мне показалось это странным тогда, но в бою царил хаос. Откуда вы знали об этом?

— Я не знала.

Я нахмурилась. Все было хуже, чем я боялась. Все это время мой скрытый враг подкупал высокоранговых заговорщиков, играя против меня. Но автор плана по моей гибели был один, этот злодей собрал союзников, чтобы разобраться со мной и теми, кто мне дорог.

Умная Аннвин склонила ко мне серьезное лицо.

— Ты теперь ощущаешь, кто с самого начала играет против тебя, дитя, да?

— Не один, их много. Но, да, думаю, я знаю исток. Но я должна проверить перед ударом.

Ахерн и священник переглянулись. Они хотели узнать, кем мог быть мой загадочный враг. Малкольм? Морган? Король Пенда? Я тряхнула головой, чтобы не отвечать им прямо.