— Я не сделаю этого для тебя, но я сделаю это ради Артагана.

Она вытащила ключ из одеяния и отперла дверь. Я раскрыла рот, но не двигалась. Я потрясенно вышла на свет. Под ее глазами были темные мешки, ее прекрасное лицо и фигура были испорчены весом беременности. И чем-то еще. Наверное, жизнь королевы в холодном Сноудене была не такой приятной, как она надеялась. Олвен бросила мне ключи, я все еще не понимала.

— Что ты делаешь?

— Третий ключ откроет камеру Артагана. Скорее. Я подменила стража, но он вернется.

— Ты освободишь его, — ответила я. — Я пока не ухожу. Я не закончила с Бэлином.

— Ты безумна.

Олвен вскинула бровь, глядя на меня, словно у меня было две головы. Она забрала у меня ключи. Я притянула ее ближе, пар нашего дыхания закрывал лица друг друга. Я все еще не знала, могла ли доверять ей, но выбора не было. Она с опаской смотрела на меня. Я задала ей единственный важный вопрос:

— Ты ведь его все еще любишь?

Олвен замерла на миг и ответила:

— И всегда буду. Теперь иди. Ты найдешь все, что нужно, в конце пути.

Мы разошлись, могли больше друг друга не увидеть. Но наша любовь к одному мужчине связывала нас. Олвен беззвучно пошла по другому коридору, а я повернула к маленькой нише. Все мои вещи лежали там в маленьком свертке, включая лук и колчан. Хорошо. Понадеемся, что это сработает. Иначе я не пройду дальше первого стража.

Я вернулась к главному залу и услышала тихие голоса Руна и Бэлина. Уже было за полночь, вечер был туманным, стражи в дозоре не было. Наверное, несколько солдат было на вышках снаружи, но никто не патрулировал коридоры. Да и зачем? Угроза замку была снаружи, а не изнутри. Мы были глубоко на северной территории.

Я бесшумно прошла к двери и подслушивала. Рун наливал вино в кубки.

— Кое-что не дает мне покоя, — сказал Бэлин. — Зачем она пришла сюда одна?

— Ты сам сказал, — ответил Рун. — Она женщина, еще и глупая.

— Нет, это чепуха. Она прожила слишком долго, чтобы быть глупой.

— Не важно, что она задумала. Она уже у нас в плену.

Рун опустошил кубок и быстро наполнил его. Бэлин постукивал по столу, задумавшись, и не пил. Кубок Руна вдруг упал на пол, разливая вино по камням. Принц держался за горло, его щеки побагровели. Бэлин схватил его за плечо.

— Рун? Рун!

Я развязала сверток и вытащила лук. Я вложила стрелу и вошла в зал беззвучно, как призрак. Пора королям и принцам узнать, что королева может быть беспощадной не хуже мужчины.

Бэлин посмотрел на меня огромными глазами, я шла по залу с луком. Огонь в камине трещал за ним, жар закипал в моей крови. Я целилась в его сердце. Рун задыхался на полу, корчась, как рыба без воды. Бэлин зарычал, сбивая кубок.

— Ты отравила вино! Но ты не могла так быстро сбежать из темницы.

— Вино — леди Олвен, как и ключи, но лук — мой.

Бэлин покраснел и пошел ко мне, но я натянула тетиву. Он скривился и застыл. Один крик стражи убьет нас обоих. Даже если его люди прибегут, я успею выстрелить ему в горло раньше, чем они меня схватят. Движением пальцев я могла отправить его в мир иной. Рун уже не трепыхался, лишь хрипел. Король Бэлин стиснул зубы, бледно-голубые глаза люто пылали.

— Зачем? Как?

— Прости, старик. Я на сладкие речи не настроена. Эта за моего мужа.

Стрела попала в его живот. Он отшатнулся к скамейке, черная кровь полилась к его ногам. Он еще не скоро истечет кровью. Он закричал. Его стражи услышат и скоро прибудут. Я вложила еще одну стрелу.

— Эту за мою мать.

Стрела вонзилась ниже живота. Старик взвыл, как банши, его вопль эхом разносился под потолком. В коридоре было слышно шаги. Оставались мгновения. Я вложила еще одну стрелу в лук.

— А эта за меня.

Третий выстрел пронзил его горло. Красная пена полилась из его рта. Свет угас в его ледяных глазах, его голова рухнула на стол. Не так силен оказался хитрый король, который хотел, чтобы я умерла или была в клетке, пока он правил всем Уэльсом. Он умер, его убила женщина. Больше хитрости Бэлина не будут причинять вред мне или моему малышу.

Я опустила лук, стук шагов был все ближе. Их слишком много, у меня не было и шанса. Я выполнила свое задание. Я была готова заплатить жизнью.

В зал ворвался Артаган с длинным мечом в руке. Мой пульс участился, я вскочила на ноги. Он бросился ко мне, его борода отросла, волосы были спутаны. Олвен, наверное, отдала ему оружие. Кровь текла по лезвию.

— Идем, я не могу сдерживать их вечно!

— Я думала, это я тебя спасаю.

— Я возвращаю долг.

Он моргнул при виде мертвых тел Бэлина и Руна. Он посмотрел на мой лук, а потом на стрелы в старом короле. Рот Артагана раскрылся, но времени на вопросы не было. Его жена была убийцей. Я сделала это, чтобы спасти всех нас, и я сделала бы это снова. Я взяла его за руку.

Артаган повел меня по извилистым коридорам, я не разбиралась в них. Похоже, в плену он узнал достаточно о плане крепости. Сзади гремели шаги солдат, они были все ближе. Если бы Артаган не ранил нескольких из них, остальные уже догнали бы нас. Блэксворд все еще вызывал страх в людях, хоть и пробыл в подземелье несколько недель.

Мы нырнули в проем, ведущий во двор, где ждал черный высокий жеребец. Мерлин! Олвен удерживала коня, пока мы с Артаганом забирались на его широкую спину. Артаган склонился к Олвен.

— Мы не можем оставить тебя здесь!

— Идите! — ответила она. — Я уведу их в другую сторону. Обещай, что будешь заботиться о нем, Бранвен.

Олвен прижалась губами к губам Артагана. Мои щеки вспыхнули, я скрипнула зубами. Мы с мужем не успели ответить, Олвен пропала в тенях. Она была беременна от другого, но ее любовь к Артагану давала ей силы. Я это знала.

Я схватила поводья Мерлина, крикнула ему на ухо. Мы с Артаганом помчались к открытым вратам, какими их оставила Олвен. Мы устремились в ночной туман, за нами гремел сталью и голосами замок Сноуден, объятый хаосом.

Артаган тихо говорил мне на ухо, пока мы ехали в свете дня по влажному лесу на Мерлине. Мы промчались много лиг без остановки, он уже не мог сдерживать любопытство.

— Белин стоял за покушениями на твою жизнь?

— Он был основой, но остается еще много врагов. Наша работа не закончена.

Муж остановил коня на лесной тропе, потрясенно глядя на меня.

— Весь твой план по освобождению меня зависел от того, предаст ли Олвен мужа и короля Бэлина? Ты рассчитывала на нее после одной записки, посланной ей вороном. Это не просто рискованно, Бранвен. Это безумно!

— Я хотела тебя вернуть. У меня не было выбора.

— Но как ты могла знать, что Олвен поможет тебе? Вы не дружите.

— Именно, — улыбнулась я. — Но она любит тебя. Почти так же сильно, как я.

Он посмотрел на меня, наверное, пытаясь понять, шучу я или нет, и я объяснила:

— Твоя мама была права, — начала я. — Любовь — самая могущественная сила в мире. Бэлин и Морган считали любовь слабостью, тем, чему нет места в жестоком мире варваров и заговоров военачальников. Но любовь оказалась сильнее их мечей и армий, их хитрости. Я использовала любовь, особенно любовь Олвен к тебе, и я управляла ей как молнией.

Артаган моргнул, словно впервые видел меня. Он улыбнулся и поцеловал меня в щеку.

— Спасибо, Бранвен. За то, что спасла меня. За то, что мы останемся вместе.

— Рано благодарить, — ответила я с улыбкой, заставляя коня идти дальше. — У нас еще много работы, если мы хотим спасти королевство и наш народ.

Туман рассеялся над долиной, и стало видно Аранрод. Сердце дрогнуло при виде дома. Руки мужа обвивали меня и грели. Я вдруг устала и поняла, что не спала два дня. Я спешила так, словно за мной гнался ад. Артаган вел нашего коня по холмам к зеленой долине, и с башен донесся рожок.

Я прислушалась. Это был рожок Ахерна. Он вернулся! Может, Аннвин тоже.

Я едва могла усидеть в седле, рухнула в руки Артагана, когда мы спешились во дворе. Ровена побелела при виде нас, поспешила к нам с ведром воды. Мы с Блэксвордом явно выглядели как пара нищих в крови. Глаза слипались. Я хотела добраться до спальни раньше, чем отключусь. Ахерн поклонился мне и королю, прося выслушать его. Я глубоко вдохнула, попыталась сосредоточиться. Виски болели.