- Машину бы. – Я кивнул. Да, было бы очень не плохо.

- Выйдем из города на дорогу, там найдем. Тут не проедем. – Кивнул.

- Куда мы?

- А куда хочешь?

- У меня тетка. Далеко от сюда. Может там хотя бы по легче. – Ром пнул камешек носком берца. Цыкнул, заметив царапину. – У нее дом хороший, времянка большая.

- Сколько?

- Около тысячи. Поселок недалеко от Ревата.

- Не близко. Ладно, Ром, найдем колеса и в путь.

Колеса нашлись ближе к вечеру. Хороший такой внедорожник. Черная махина с большими колесами. Крепкий. С ключами в замке и полным баком бензина. Одна беда, так просто не выехать. Пришлось расчищать дорогу от машин. Люди в панике бросали кто как. Промаялись до темноты. Загрузились в машину, обшарили на предмет полезного. Немного еды и воды. То же хорошо. Армейский сух паек – это вещ. Поели и двинулись. Ром спал, а я рулил. Свет фар выхватывал забытые машины и редкие трупы людей. По - человечески стоило бы похоронить. Но кто знает, что скрыто в мертвых темных зевах машин? Отъехали от города километров на сто, остановил машину. Вышел, потянулся. Размял затекшие плечи. Следом выбрался Ром. Поморщился от прохлады, накинул мастерку с надписью адидас. Застегнул молнию, закурил, протянул мне пачку. Я вытащил сигарету, повертел в руках, щелкнул зажигалкой.

- Засыпаешь? – Ром уселся на капот, съежился как воробей.

- Есть такое. Умеешь? – Я кивком указал на машину. Парень кивнул, соскользнул с капота.

- В машине курим? – Спросил, выкидывая окурок и наступая на него ногой.

- Курим. Машина не наша чего беречь? Угробим, возьмем другую. – Парень улыбнулся, забрался внутрь. Взревел мотор. Я влез следом, устроился поудобней, закрыл глаза. Демоны. Может, хоть сегодня не явятся, дадут выспаться. Не явились. Пожалели.

Снилось детство. Маленький домик у моря. Синие волны с белой пеной, корабли на горизонте. Маленький мальчик, лет шести с черными вихрами вылетает из дома. Улыбается солнцу, лету, морю. В руке мальчик держит кусок белого хлеба посыпанный сахаром. Смачно кусает и жуя направляется к воде. Нужно только спуститься по ступеням, которые ведут к берегу моря. Мальчик быстро преодолевает расстояние от дома до начала ступенек, глядит вниз. Улыбается и снова кусая сладкий хлеб, осторожно начинает спускаться, держась маленькой ручкой за перилла. Ступеньки кончаются вместе с хлебом и мальчик, отряхивая руки, мчится по каменистому пляжу. Впереди появляется женская фигура. Они похожи. Мальчик и женщина. У нее такие же черные волосы и голубые почти синие глаза. Такая же улыбка.

- Мама! – Мальчик подбегает и обнимает женщину. Она улыбается, треплет его по волосам и присаживаясь на камень целует в щеку.

- Ох, вороненок! Давай обрежем волосы. – Предлагает она, пропуская сквозь пальцы черные пряди длинною до плеч.

- Нет! – Мальчик вскидывает голову, гордо выпячивает грудь и вытащив от куда то из за спины деревянную саблю гордо говорит.

- Я же пират, мама! У пиратов должны быть длинные волосы! Я – пират! – Повторяет он видя снисходительную улыбку.

- Я пират. – Шепчет мужчина и открывает глаза.

Реальность обрушилась урчанием мотора и тихим смехом Рома.

- Я говорил вслух, да?

- Да. Ладно… пират. Я никому не скажу. – Ром смеется и протягивает термос. – Кофе. Пока ты пиратил я остановился у магазина. Целый, не разграбленный. Нашел воду и кофе. Захватил еды, чего подольше хватит. Доброе…нет. Добрый день, напарник.

- Спасибо. – Я беру термос, откручиваю крышку. Аромат из прошлого. Когда то я был кофеманом. Делаю глоток, еще один. Хорошо. Открыл окно, закурил. Так начиналось каждое утро. Горячий черный кофе, балкон и сигареты. Вот только никогда не спал так крепко. Тоже не хорошо. Кто знает что проспать можно.

- Где мы? – Спрашиваю и замечаю указатель. Еще шестьсот километров. По чистой трассе часов за восемь управились бы. А то и меньше. А так кто знает? Попадаются места, где больше десяти километров в час не проехать. Стрелка спидометра почти замирает. Это и бесит и заставляет успокоится. Все таки лавировать среди машин и брошенных вещей не так легко, с психу можно и не вписаться.

- Устал? Давай разомнемся и я тебя сменю. – Выбрасываю в окно окурок, закрываю термос. Машина плавно останавливается у обочины. Вышли, осмотрели окрестности. Чисто. Ром заваливается на капот. Капот теплый, а парень жуткий мерзляк. Вроде солнце светит, тепло, а он в мастерке застегнутой.

- Как ты зимой живешь? – Спрашиваю я, садясь рядом. Ром смеется.

- Так и живу. Пока есть возможность, впитываю тепло. Я летний, люблю солнце. Зимой часто к тетке гонял, там теплее. Не на много, но для меня нормально. Ну а ты? Хоть что то, имя хотя бы. – Ром заглянул в глаза. На секунду показалось, что он гораздо старше. Мудрее что ли.

- Тебе лет сколько? - Спрашиваю закуривая.

- Двадцать два. – Я поперхнулся дымом. А выглядит на восемнадцать не больше, если не меньше.

- Выглядишь младше. А всего то на пять лет я тебя старше. Я тоже летний. Родился, рос у моря. Потом мама умерла. Бабке не до меня было. Ушел из дома в пятнадцать. Уехал подальше, искал работу пытался не сдохнуть. Вырос, женился. Жена погибла. Какой-то идиот сбил ее на машине три года назад. Только нашел работу тут как грянет… апокалипсис, блин. Вот так вот, парень. – Не совсем правда но и не ложь. Так, чуть смещенные факты.

- Не весело. Ты прав, мы похожи. Я в десять сорвался. Мать, отец до смерти забил. Пил много. Я в тот день со школы прихожу, дверь отпер, только шаг, а в коридоре кровище. Мать лежит, живого места на ней нет. Как сейчас помню, он ей почти руку оторвал. Как смог только? Я к соседям, давай звонить ментам. Те приехали отца загребли, меня до кучи. В приют определили. Я сбежал. Не мог там. Решил что на улице легче. Мне оказалась легче. Сначала выживал. Переходил из шайки в шайку. Воровал. Потом глядя как моих вчерашних товарищей гребут и вешают убийства, понял – не пойдет. Начал работать. Где воткнуться тринадцатилетнему ребенку? Ходил на рынок, таскал заказы по домам,… проще будет перечислить - чего я не делал. – Он усмехнулся, поднялся с капота, сел. Достал сигареты. Закурил, задумался.

- Потом вспомнил о тетке. Как раз зима была. Странно, что до этого не помнил ее. А ведь мы с матерью часто ездили к ней. Приехал, рассказал все. Она меня учиться отправила. Дала мне нормальное детство. Ненадолго. Привык я за годы к улицы. Объяснил, поняла. Единственной просьбой было не умирать. Не умер. Мне тогда уже шестнадцать стукнуло. Было уже попроще. Работа на стройках, автомойках. Сам вылез. Как до сих пор не понимаю. Просто однажды проснулся – а у меня в кармане деньги, хорошая одежда, машина, хоть б/у но своя. Девушка и съемная квартира. В двадцать Карен предложил другую работу. Я согласился. А что еще делать? Принципы принципами, а деньги хорошие. Я эту дрянь не пробовал, да и другим не советовал. Сами хотели. Наркота всегда в цене. Толкал по клубам. Карен платил хорошо. Через год купил однушку на окраине и ушел. Устроился грузчиком на рынок, денег не много зато никто на твоих глазах от передоза не дохнет. Все-таки сложно это, вчера только он у тебя таблетку покупал, а сегодня уже в морге с перекошенным от боли лицом. Вот такая жизнь, брат.

- Поехали. – Я выкинул смятую пустую пачку. Сел в машину, завел. Ром завис на капоте. Резко спрыгнул, перетек в салон. Кивнул. Тронулись. Мы - уличные. Нам положено убивать и грабить. Избивать до смерти за бутылку воды. Нам. Не им. А Костя работал в банке. Он сам рассказывал. Рутина. От того наверное озлобился на весь мир. От того наверное мочит всех без разбора. Почувствовал силу, безнаказанность, мнимую власть над тем кто слабее. А мы ценим жизнь. Мы слишком хорошо знаем, чего стоит просто выжить. Разные миры которые смешались. Теперь привычки и стереотипные повадки перекочевали от уличной шпаны к благополучным людям. А мы спасаем. Пытаемся. Себя, окружающих, мир. Теперь мы – нормальные, а они – шпана. Они те – кого стоит бояться. Как все изменилось. Ведь кому не скажи что рос в подворотне, воровал и жрал то что найдешь в помойке - не поверят. Разве может уличный, протянуть руку помощи кому то? Нет, конечно нет. Да и образованных на улице не бывает. Так что мы с Ромом не правильные беспризорники. Элитные. Дипломов нет а мозг в голове в наличии. Память хорошая, учиться любим. Молча ехать – скучно. Дорога кидается под колеса, нагоняет сон.