— Марсианка стала бы участвовать в моих глупых разговорчиках?
Вообще, куда это мы приехали?
Хорошо бы уже рассказать.
Уже наигралась со мной? Однако мне как-то поднадоела вся эта пытка на глазах у отца Сендзёгахары, потому противиться не стал. Я принял её слова и поудобнее уселся в сидении автомобиля.
— Шумишь.
— Э? Я ж ничего не сказал.
— Громко дышишь и стук сердца по ушам бьёт.
— Мне умереть, что ли?
Сендзёгахара не вставила в конце этого разговора ни слова.
Почему?
Выглядит чем-то напряжённой.
Собирается привести меня в какое-то странное место?
Машина вышла на горную дорогу.
Гора — не та небольшая горка, на которую мы вчера и позавчера взбирались с Камбару, а настоящая гора. Мотор джипа катит нас по огромной спирали. Дорога хорошая, не в пример той, по которой мы ходили с Камбару.
На вершину?..
Снова храм?
На первом свидании идём в храм…
Серьёзно?
— Сейчас, наверное, уже поздновато интересоваться… но куда мы едем?
— В хорошее место.
— …
— В хо-ро-ше-е мес-то.
— …
Как бы очаровательно ты это ни произнесла…
Это же точно неправда.
— Арараги-кун, мы ведь уже приехали. Смотри, вот и парковка.
Впереди действительно виднеется парковка.
Приехали.
Сейчас уже где-то десять вечера… значит, ехали мы больше двух часов. Ужасная поездка, от которой дух спёрло, но теперь можно вздохнуть спокойно. Отец Сендзёгахары, выказав отличные навыки вождения, припарковал джип на пустующее место. Я уже на радостях хотел было выйти из машины, но Сендзёгахара остановила меня. И не схватила за руку, чтобы остановить, а вонзила ноготки в бедро, которое до этого поглаживала.
Что она за зверь?
Уж не кошка.
— Т-ты чего?
— Арараги-кун, подожди здесь немного, — сказала Сендзёгахара. — Сперва я схожу одна, мне нужно кое-что подготовить.
— Подготовить…
Нужна подготовка?
Если ты сейчас уйдёшь одна, а я останусь ждать здесь…
— Поболтай пока с папой.
Легко бросила такую нелепость.
Сендзёгахара и правда вышла из джипа одна.
Ушла…
Никогда бы не подумал, что настанет день, когда я опишу своё состояние таким сравнением, однако иного просто нет… словно пёс, брошенный хозяином.
Что ж ты за человек-то такой, Сендзёгахара.
Бросила меня в таком положении…
Предала, изменила.
Вонзила нож в спину!
От замешательства я даже потерялся, что сказать.
Конечно же, она ни предавала, ни изменяла, но, если подумать, изначально сама же Сендзёгахара Хитаги втянула меня в это положение.
Не могу поверить…
В тесном салоне один на один с отцом девушки…
Это уже даже не пытка.
Это кара.
Вряд ли во всей Японии можно сыскать второго третьеклассника старшей школы, испытавшего подобный суровый опыт… ну что за невезение.
П-поболтать, говоришь?
Какое-то тягостное молчание… но как-то не хочется, чтобы у отца Сендзёгахары сложилось плохое впечатление обо мне. Однако… до этого я практически не общался с людьми в два раза старше меня, если не считать родственников и учителей…
Пока я метался в панике, отец Сендзёгахары к моему удивлению заговорил первым:
— Арараги-кун, вроде бы.
— …
Вроде бы…
Вдруг огромная стена возвысилась меж нами…
Но он и правда похож на актёра, и голос хороший… Хотя на вид не скажешь, что голос красивый.
— Д-да… Я Арараги Коёми, — ответил я.
— Ясно, — кивнул отец Сендзёгахары. — Позаботься о моей дочке.
Чего-о-о?!
Вдруг сказал такое!
— Шучу, — продолжил отец Сендзёгахары.
Шутит…
Отцовские шутеечки?
Это серьёзно отцовская шутка?!
Но сказал даже без намёка на улыбку — уж не наслаждался ли моими затруднениями… Как поступить? Да всё равно никак поступить не могу.
— Арараги-кун, думаю, ты уже слышал, но я очень занят на работе. У меня практически нет времени, чтобы проводить его с Хитаги.
— Да…
Хитаги, значит.
Естественно, он называет свою дочь просто по имени.
Ничего в этом удивительного.
Они же отец и дочь.
— Потому, наверное, от меня это прозвучит неубедительно, но я давно не видел Хитаги такой весёлой.
— …
Вы точно понимаете, о чём сейчас говорите?.. Ваша дочь веселится, издеваясь над одноклассником…
Отец Сендзёгахары несколько замялся. Подбирает слова. Похоже, отец в отличии от дочери не такой словоохотливый — скорее даже несколько косноязычный.
— Ты уже слышал о матери Хитаги?
— Да…
— Тогда и о болезни Хитаги тоже.
Болезнь Сендзёгахары Хитаги — хоть и можно назвать болезнью, но в данном случае это обычная странность.
Краб.
Странность-краб.
С помощью Ошино болезнь отступила, однако проблема не настолько мелкая, чтобы всё закончилось с выздоровлением.
А в этой семье тем более.
— Ну, и не только это, конечно, здесь и моя вина, из-за загруженности работой… но Хитаги полностью закрылась ото всех.
— Да, знаю.
Очень хорошо знаю.
Мы учимся в одном классе.
Два года подряд.
И больше месяца третьего года.
Я знаю, насколько она закрылась.
— Это не допускает никаких оправданий — родители ответственны за поступки детей, но дети не должны нести ответственность за поступки родителей.
— Ответственность?..
— Человек, закрывшийся от других, говорит то, что думает, только двум категориям людей. Первая: люди, ненависть которых не волнует. И вторая: ненависти которых можно не опасаться.
— …
Сендзёгахара в самом начале, когда взмахнула степлером, безошибочно определила меня в первую группу. Сбросила маску принцессы и явила мне свою истинную устрашающую натуру, для этой девушки я был не более, чем просто «врагом», узнавшим её секрет.
Но сейчас.
Неужто она настолько мне доверяет? Достоин ли я?..
— Всё из-за её матери. Плюсом болезнь. Хитаги готова любить, но не знает как, — развивал свои мысли отец Сендзёгахары.
По сути ничего невероятного он не говорит, но благодаря этому красивому голосу, такое чувство, словно из его уст льётся лиричная речь.
— Арараги-кун, думаю, ты хорошо подходишь Хитаги.
— Думаете?..
Каждый раз когда она меня ранит?
Словно ножом режет?
Если б эти раны кровоточили по-настоящему, я бы давно умер от кровопотери.
— У нас так постоянно. Даже подумываю, не специально ли она привела отца, только чтобы досадить мне.
Ой.
Я же сейчас сказал «отца».
Ч-что же сейчас он скажет?.. Традиционное «как ты смеешь называть меня отцом!»?
— Вряд ли.
Не сказал.
Вот она, разница поколений…
— Ну, скорее всего, это шпилька в мою сторону.
— Шпилька?..
М-м?..
А, понятно.
Если подумать, то когда твоя дочь обжимается на заднем сидении с парнем, которого ты впервые видишь, это и правда не особо приятно. Я-то, конечно, получил сполна, но кого она собиралась помучить, так не меня, а своего отца… да?
— Да нет, не думаю… Хитаги-сан не стала бы так со своим отцом…
— Это потому что её не волнует моя ненависть. Я… — говорил отец Сендзёгахары. — Можно сколько угодно ненавидеть, но отец есть отец. Раньше мы с её матерью часто ссорились на глазах у Хитаги… сейчас Хитаги, наверное, и не представляет, как выглядит дружная семья.
— Ох…
Развод.
Живут без матери.
Вот так.
Он сейчас ни разу не сказал ни «жена», ни «супруга» — только «мать Хитаги».
— Потому вот так. Хитаги так и говорит, что не будет такой, как мы. Думаю, на самом деле всё так. Вам действительно хорошо вместе.
— Это ну… совру, если скажу, что нехорошо, но… это вечная её внезапность…
Ой?
Не сочтут ли это за грубость?
Если подумает, что я оскорбляю его дочь… я-то просто похвалить собирался, но если посмотреть со стороны собеседника, то в некоторых случаях может восприниматься, как брань в отношении близкого человека… у-ух, я не знаю планку.