— Я убью тебя, мой хозяин!

— Настало время умереть, мой слуга!

Наверное, она поступила так для уравнивания возможностей. Хоть со стороны и выглядело, что мы начали одновременно, но Киссшот позволила мне начать первому.

Я ударил по лицу Киссшот взмахом ладони в горизонтальной плоскости, в результате верхняя половина ее головы была повреждена и отлетела назад вместе с ее золотистыми волосами.

Словно дожидаясь этого, Киссшот своим ударом снесла голову мне. Хотя она тоже била раскрытой ладонью, сила удара была другой. По сравнению с кулаком Драматурга, сила удара была меньше, но удар был более сфокусирован.

Мы оба потеряли головы.

При обычных условиях, мы бы уже были мертвы.

Однако мы не люди.

Мы — монстры.

Даже если наши головы будут снесены, даже если мозг будет уничтожен, нам нет дела до пятиминутного лимита. Всего лишь на мгновение мое сознание и поле зрения померкло, но потом все стало как прежде.

Никто из нас не получил никакого урона.

— Ха-ха! — засмеялась Киссшот. — Ха! Ха-ха! А-ха-ха! Ха-ха-ха! А-ха-ха-ха-ха!

Меняя темп, словно согласовываясь сама с собой, она радостно смеялась.

— Так приятно! Это величайший поединок между вампирами всех времен! Давай, давай, давай, слуга!

— Заткнись!

Мы начали обмениваться ударами.

Не ограничиваясь головой, мы били и по телу, и по конечностям.

Моя ладонь пробивала Киссшот.

Ладонь Киссшот пробивала меня.

Мы продолжали жестоко избивать друг друга.

— !..

Разумеется, мое чувство боли никуда не делось.

Я продолжал чувствовать боль.

Если мозг уничтожен, мышление прекращается, если легкие уничтожены, дыхание прекращается, если сердце уничтожено, циркуляция крови прекращается.

Хоть я и стал вампиром…

Мое тело особо не изменилось.

Сила восстановления, сила исцеления, бессмертие.

Это единственное, чего у меня раньше не было.

Однако этого достаточно.

— О-о-о-о-о-о-о-о-о-о-ох!

— Ха-ха! Кричи! Я люблю, когда мужчины кричат!

Хотя ее грудь вздрагивала от боли и ее удары становились более жестокими, Киссшот громко рассмеялась.

Несомненно, даже Киссшот чувствует боль.

Не может такого быть, что ее чувство боли исчезло.

Однако это совершенно не ее беспокоит, она даже не сжимает зубы или не кричит, как я.

Несмотря на то, какой урон она получает…

Даже если ее мозг, легкие или сердце получают повреждения, она продолжает громко смеяться, как будто ей все равно.

У нее ледяной взгляд, но радостное выражение лица.

Загробный смех.

— Ч-черт побери!

— Эй-эй, еще слишком рано для таких слов, слуга. Как будто в этих равных условиях ты страдаешь сильнее!

Значит, она с давних пор привыкла к боли, ха.

Эта боль, возникающая в результате повреждения ее тела, похоже, является чувством, которое она испытывала давным-давно.

В таком случае.

За эти 500 лет.

В какой же мясорубке она побывала?

Какую же черту между жизнью и смертью она пересекла?

Разница в опыте, разница в боевом опыте!

— О-О-О-О-О-О-ОХ!

Однако!

На этот раз я компенсирую недостаток опыта силой воли!

— Давай-давай, продолжай кричать, позволь мне услышать боевой рев!

— Не дерзи мне, Киссшот!

— Если подумать, ты будешь последним, кто называл меня так, поэтому мне неприятно расставаться!

Это бессмысленная битва.

Не важно, как много крови пролилось или как много мяса разлетелось, все это испарялось до того, как достигало земли, а в момент испарения наши тела регенерировали.

В конце концов, мы не получали никакого урона.

Я мог умереть от болевого шока, возможно, я действительно от него умер, но вампирские способности воскресили меня.

Но… странно все это.

Наше бессмертие одного уровня.

Но атакующие способности Киссшот гораздо выше.

Конкретно в этом нет ничего странного.

Однако кое-что меня беспокоит. Если честно, я и не думал, что мои удары будут настолько сильны, чтобы нанести Киссшот такой большой урон. Я полагал, что буду невероятно уступать Киссшот, но мои удары проходят сквозь ее тело без малейшей отдачи.

Такое чувство, словно я бью тофу.

— Ха-ха-ха-ха-ха! Ха-ха! А-ха-ха-ха-ха!

Улыбаясь уничтоженными губами словно Кутисаке-онна, Киссшот ответила на мой вопрос.

Хозяин и слуга.

Она может читать мои мысли…

— Вообще-то, слуга, защитные способности вампиров невелики! Разумеется, они несравнимы со способностями людей, которыми питаются вампиры, но по сравнению с невероятной атакующей силой, защита очень маленькая! Если принять значение атаки за 100, то максимальное значение защиты будет составлять примерно от 10 до 20! Слуга, ты догадываешься, в чем дело?!

— !..

Киссшот восстановила даже платье, потому что оно было создано ее волей. Но я не в состоянии сделать то же самое, моя одежда всего лишь одежда.

Выше талии я практически голый.

— Потому что бессмертие компенсирует защитные способности!

— Совершенно верно! — ответила Киссшот. — Поэтому, в этой битве тебе не нужно уклоняться от моих атак, а лишь концентрироваться на своих атаках, чтобы уничтожить мое тело!

— Ты что, мазохистка?!

— Не буду этого отрицать!

Иногда наши ладони пересекались.

В результате чего моя рука оказывалась уничтоженной.

В нашей битве не было места грязным уловкам, но, с другой стороны, здесь также не было места хитрым планам.

Пока бессмертие не иссякнет.

Или пока рассудок одного из нас не угаснет.

Битва была именно такой… нет.

Нет, все не совсем так.

Эта бессмысленная битва была всего лишь предварительным спаррингом. Для Киссшот все происходящее было чем-то вроде игры, для меня же хоть это и не было игрой, но все-таки чем-то вроде разминки.

Я знаю.

Я догадался.

И я это почувствовал.

Способ убить Киссшот Ацеролаорион Хеартандерблейд.

Прием, который позволит ее уничтожить.

Сейчас я стою с ней лицом к лицу.

Мне подсказал инстинкт.

Я не знаю, был ли это инстинкт человека или же вампира, но я это почувствовал.

Если подумать, я слышал об этом от самой Киссшот, поэтому такая идея должна пройти.

Теперь я понял, что мне нужно сделать.

Однако у меня пока не было для этого ни малейшего шанса.

Потому что способ, которым я могу уничтожить Киссшот, подходит также для того, чтобы Киссшот уничтожила меня.

Несомненно, это развлечение для нее.

Игра.

Разумеется, Киссшот может убить меня в любой момент. Естественно, она не беспечна, она лишь хочет насладиться своей максимальной силой немного дольше.

Следовательно, если Киссшот раскроется…

Дожидаясь ее ошибки, я должен продолжать этот обмен ударами.

Я должен продолжать этот бессмысленный поединок смерти и возрождения.

— Ха-ха, мне это нравиться, слуга, у тебя неплохая сила воли! Хоть у тебя и есть сила моего подчиненного, но обычно вампиры-неофиты не рискуют жизнью так сильно!

— Обстоятельства так сложились! Хорошо, что тебе это нравиться!

— Какая жалость! Ты бы мог стать таким же легендарным, как я!

— Легендарным? На кой черт я должен хотеть стать таким? Лишь мысль о том, что незнакомец будет знать мое имя, вызывает у меня дрожь!

— Я думаю точно так же!

Беседа во время смертельного поединка.

Беседа в тот момент, пока мы избиваем друг друга.

Вчера наш разговор на крыше развалин подготовительной школы был совершенно иным, а вот сейчас — это грубый и спонтанный диалог.

У меня не хватает самоконтроля, чтобы смеяться.

Киссшот смеялась, но ее лицо полностью отличалось от улыбающегося лица прошлой ночью. Я не чувствовал никакого дружелюбия.

Даже если мы оба были размазаны…

Ноги оставались на месте.

Это Адская регенерация.

Даже если тело было разорвано в клочья, в мгновение ока оно восстанавливалось и становилось как прежде, потом снова оказывалось разорвано, восстановлено, снова, и снова, и снова продолжался цикл разрушения и восстановления — такой вот Ад.