— Ну а ты? — сказала Ханекава, прервав меня. — Ты сможешь остановить ее? Хотя лучше так выразиться: разве ты не единственный, кто в состоянии остановить ее?

Это…

Были неожиданные слова.

И они указывали на то, что я не смог заметить.

— Киссшот Ацеролаорион Хеартандерблейд, железнокровный, теплокровный, хладнокровный вампир, не так ли? А ты ее единственный подчиненный. Следовательно, ты единственный, кто может остановить ее?

— Ах…

Тем, что я не смог заметить…

И что оставил незавершенным…

Было это.

Почему же я не обратил внимание на такую простую вещь: ни Драматург, ни Эпизод, ни Палач, ни даже Ошино не смогут это сделать.

Значит, именно мне, Арараги Коеми, собравшему от этих четверых правую ногу, левую ногу, обе руки и сердце, придется остановить ее.

Я должен это сделать.

Это и будет моей расплатой.

Не обращая внимания на то, что я могу или не могу сделать.

Действительно, я создал такой бардак.

И до сих пор ничего не предпринял.

Я избавлюсь от Киссшот.

Я произнес эти слова вслух.

Они полностью соответствовали моим чувствам.

Совершенно верно.

Это то, что могу сделать только я.

Я остановлю эту Убийцу Кайи!

Я должен это сделать, у меня нет другого выхода!

Как будто что-то щелкнуло у меня в голове, я почувствовал, как там словно заработали шестеренки.

— Твое выражение лица изменилось.

И.

— А сейчас, позволь сказать тебе кое-что хорошее, Арараги-кун, — произнесла Ханекава Цубаса, словно еще сильнее нажимая на меня. — Хотя это может быть и плохой новостью.

— Хм? Так хорошая она или плохая? Не говори загадками.

— Для нынешнего тебя она может быть неприятной, но тебя, каким ты был некоторое время назад, она бы порадовала.

— Стало еще более неясно, но…

— Вчера я ходила в библиотеку и провела там ряд исследований. В позапрошлую ночь, когда ты победил Палача-сан и собрал все части тела… Ну, вообще-то сердце ты не собирал, но после этого ты бы уже смог вновь стань человеком. Однако я немного занервничала.

— Занервничала, говоришь,

— Я забеспокоилась, превратит ли тебя Хеартандерблейд-сан обратно в человека на самом деле, и решила расследовать, можно ли тебе вновь стать человеком другим путем.

Другими словами, она искала способ, которым можно будет обратить вампира, бывшего человеком, который был укушен вампиром и превращен в подчиненного, обратно в человека, м-да.

— И что-то такое существует?

— Существует. Лишь одно средство, — кивнула Ханекава. — Когда слуга, который обычно должен подчиняться своему хозяину, ранит его, их взаимоотношения будут разрушены, а обстоятельствам подчинения придет конец.

— Хм? Я не совсем понял, о чем идет речь, но…

— Другими словами, если ты побьешь Хеартандерблейд-сан, то снова станешь человеком, независимо от ее желаний.

— Это…

Я…

Сперва я просто удивился такому простому правилу.

— Серьезно?

Разрушение взаимоотношений хозяин-слуга.

Можно сказать уже сейчас, что они практически развалились после финального усилия Ханекавы.

Я смогу снова стать человеком.

Вот как обстоят дела.

— Я нашла схожие описания в разных книгах, поэтому мне кажется, что этой информации стоит доверять. Но для такого, как ты, который не хочет становиться человеком, а хочет умереть, это может быть неприятно, но этого не избежать. Потому что ты единственный в состоянии победить Хеартандерблейд-сан.

— Это нечестно.

Угу.

В конце концов, если ты хорошо подготовишься, тебе не придется волноваться, ха.

Я не решился высказать эти слова, ибо они были так же банальны, как убийство двух зайцев одним выстрелом. Это действительно…

— Это на самом деле неприятно. Все происходит так, как ты задумала.

— Я называю это планированием. Но если говорить начистоту, мне кажется, это грязная игра.

— Ты знаешь обо всем.

— Я не знаю всего. Только то, что знаю. Сейчас у тебя не осталось иного выхода, кроме как снова стать человеком. Потому что сейчас ты совершенно не можешь оставить в покое Хеартандерблейд-сан.

— Я совершенно не могу…

— Или ты сбежишь?

Ханекава произнесла эти слова в качестве решающего довода.

— Если ты все еще будешь говорить, что сбежишь, я остановлю тебя любой ценой.

Дай мне немного передохнуть.

Разумеется, чувство ответственности никуда не делось. Моя ответственность за произошедшие события вряд ли вообще когда-нибудь исчезнет.

Но.

Можно прибрать этот беспорядок.

Я могу все исправить.

Если я в состоянии с этим справиться, то у меня нет другого выхода, кроме как сделать это.

Гораздо лучше, нежели просто умереть.

Лучше, чем легкая смерть, это действительно будет расплатой.

Я еще раз взглянул на Ханекаву.

И я снова подумал, что она невероятна.

Всего несколько минут назад я думал только о смерти. Что бы я ни говорил, я думал только о своем наказании. Но стоило лишь немного поговорить с Ханекавой, то прежде чем я обратил на это внимание, я уже отложил в сторону этот вопрос.

Я думал, что не могу умереть, пока не поговорю с Ханекавой. Однако все вышло так, что благодаря моему с ней разговору я больше не могу умереть.

Ханекава определенно не даст мне умереть, даже если я уничтожу Киссшот и снова стану человеком. Думаю, она использует все, на что способна, и не позволит мне так поступить.

Я завел себе проблемного друга.

И в то же время я завел себе отличного друга.

— В таком случае, вопрос состоит в том, смогу ли я победить Киссшот.

Ближайший к ней вампир.

Это я, но все равно различие в наших позициях хозяина и слуги может быть фатальным.

В конце концов, успешное проведение революции никогда не было простым трюком.

— Согласна. Хоть я сама и разработала план действий, но это не означает, что в нем нет дыр. Если ты проиграешь, то это будет наихудшим исходом, по крайней мере, для меня. Ты умрешь, как и хотел, а Кайи Хеартандерблейд-сан останется в живых. А она, скорее всего, съест меня. Она считала меня мобильной едой, поэтому должна была запомнить мое лицо.

— Ты уже обдумывала контрмеры на такой случай?

— Хм? Нет, так далеко я не загадывала.

Ханекава покачала своей головой с выражением беспокойства на лице.

— У нее превосходная родословная, не так ли? Так или иначе, Хеартандерблейд-сан не соответствует образу существующих вампиров. Все так, как вы с Ошино сказали, ее бессмертие настолько велико, что даже ее слабые места уже не похожи на слабые места.

— Если предположить, что физиологически я не отличаюсь от нее, то трудность состоит в разнице опыта…

— Есть еще психологическая проблема.

— Психологическая?

— Сможешь ли ты одолеть Хеартандерблейд-сан, с которой ты прожил под одной крышей все весенние каникулы.

— …

Она заботилась обо мне.

Она постоянно приглядывала за мной.

Чтобы спасти меня от смерти, она выскочила на солнечный свет.

И она была моим спасителем.

Жизнь, которую я попытался выбросить…

Она не зашла настолько далеко, чтобы просто забрать ее.

Возможно, это похоже на любовь людей по отношению к домашним животным…

Но тем не менее.

Например, в тот раз, когда мы разговаривали на крыше…

Мы тогда смеялись.

— Я смогу справиться с этим, — собравшись с духом, произнес я. — Я обязательно уничтожу ее.

— Да, — кивнула Ханекава.

Кажется, она хотела еще что-то сказать, но все-таки решила промолчать.

Вместо этого она произнесла: «Ну, ладно».

— Разумеется, я помогу тебе. Я, как разработчик этой стратегии, тоже несу ответственность. Если я могу чем-нибудь помочь, не молчи и скажи, чем именно.

— Не молчи, ха.

— Ха-ха-ха, ну, хоть я так и сказала, но я, тем не менее, не имела в виду еще больше фансервиса.

Хоть она и произнесла такую оговорку, но неужели Ханекава действительно пыталась сменить атмосферу, и при этом бодро смеясь? Не может быть.