— Оба утверждения верны.

Как и ожидалось, Ошино так и сказал.

— Если смотреть с их точки зрения, ты, разумеется, слишком силен. Если смотреть с твоей точки зрения, эти парни, естественно, слишком слабы. Потому что ты ни кто иной, как подчиненный Киссшот Ацеолаорион Хеартандерблейд.

— М-да, так все просто?

— Так все просто, — кивнул Ошино. — Если искать причину, по которой новичок вроде тебя смог бы победить этих парней, ею будет именно она. Но ты мог запросто проиграть им. Честно говоря, их шансы на победу были несопоставимо выше. Арараги-кун, определенно нечто…

— Запросто или не запросто… ты подобрал соответствующие условия для того, чтобы уравнять наши шансы.

Баланс.

Предоставив мне преимущество территории, исключив возможность смертельного исхода, а когда Ханекава впоследствии была взята в заложники, подсказав мне план по ее спасению. Все для компенсации их преимуществ.

Ты всегда подбирал соответствующие условия для уравнивания сил.

Однако…

— Однако, должен сказать, это странно. Если подумать, с самого начала история выглядела странно.

— И что же в ней такого странного?

— Хоть я всего лишь подчиненный, но все закончилось таким образом. Если бы Киссшот была на пике сил, то даже вместе эти трое не представляли бы для нее угрозы, верно?

Я уверен в этом.

Силы Киссшот в ее изначальной форме, даже если предполагать по минимуму, не должны быть ниже моего текущего уровня. А самое главное, у нее есть 500 лет опыта.

500 лет опыта.

Боевого опыта.

Даже если сложить волнистые клинки Драматурга, гигантский крест Эпизода и дьявольскую находчивость Палача, разве была у них возможность отнять четыре конечности у Киссшот Ацеолаорион Хеартандерблейд?

У меня есть только один вывод.

Это кажется невозможным...

Такое невозможно в принципе.

— Хорошая интуиция, Арараги-кун. Если тебя обучить, ты можешь стать довольно неплохим специалистом, — сказал Ошино, широко ухмыльнувшись.

Я думал, он ничего не скажет, но, похоже, это не тот случай.

Он продолжил и ответил на мой вопрос.

— Все так, как ты и сказал, Арараги-кун. Поскольку каждый из них по отдельности не в состоянии победить Хеартандерблейд, они попытались противостоять ей втроем, однако даже вместе эта троица вряд ли одержала бы над ней верх. Просто…

— Просто?

— Если бы в тот раз Хеартандерблейд находилась не на пике своих сил, все пошло бы именно так, верно?

Она не была в полной силе.

У меня есть воспоминания об этом.

Я могу вспомнить, у меня нет необходимости влезать в свой мозг.

Она была в плохой физической форме или что-то вроде этого.

Я думал, это было оправдание.

Если предположить, что оправданием это не было…

— Следовательно, битва между Хеартандерблейд и этими тремя парнями стала равной.

— …

— Ну, так или иначе, я намеревался передать это тебе, но раз уж ты спросил, мы можем продолжить наш разговор. Иногда, даже ты умеешь неплохо рассуждать.

Сказав это, Ошино мимоходом достал кое-что из кармана своей гавайской рубашки и кинул мне. В этом кармане должны были лежать сигареты, поэтому я подумал, что он бросил мне пачку сигарет, но это было не так.

Это…

Было темно-красное сердце.

— И-и-ик!..

Я невольно съежился, и эта вещь, которую я поймал обеими руками, упала на пол. Похоже, я очень сильно оцепенел.

Я оцепенел — это значит, что я был не в состоянии двигаться…

Однако, в отличие от меня, неспособного сдвинуться с места, это сердце продолжало биться. Тук-тук, тук-тук.

— Это сердце Киссшот Ацеолаорион Хеартандерблейд, — сказал Ошино. — Без этого сердца она в одиночку сразилась с тремя охотниками на вампиров, поэтому нет ничего удивительного в том, что ее конечности были отрублены.

— !..

Это естественно.

Даже я понимал, что сила вампиров основывается на крови, а без сердца, которое заставляет эту кровь циркулировать, случилось настоящее чудо — она отделалась всего лишь потерей конечностей.

— А она даже не заметила…

— Именно так. Она думала, что они всего лишь отняли ее руки и ноги. Даже будучи на пороге смерти, она должна была подумать о причинах ее настолько плохого состояния. Но она была так сильно в себе уверена и никогда и не предполагала, что однажды земля уйдет у нее из-под ног.

— Ясно. Вот как это было.

Хм, я задумался.

— Я знал о том, что он весьма умел, но и подумать не мог, что Палач в состоянии незаметно украсть сердце Киссшот… А потом они втроем атаковали ее, хех. Как бы то ни было, кража сердца Киссшот незаметно для нее, должно быть, невероятно трудное дело, поэтому мне стоит сильнее уважать его?

— О, нет, Арараги-кун.

Ошино покачал головой.

А потом:

— Тем, кто украл ее сердце, был не Палач.

— Э? Что ты имеешь в виду? Что Драматург или Эпизод украли ее сердце, а Палач хранил его у себя?

— О, нет-нет-нет, это не были Драматург с Эпизодом.

— Тогда кто же?

Только не говори мне, что здесь есть еще четвертый охотник на вампиров, от такой мысли я весь похолодел, однако ответом Ошино было следующее слово.

— Я.

— …

Я потерял дар речи.

Было несколько фраз, которые пришли мне на ум, но я понял, что все они не подходят для этой ситуации, и проглотил их.

Вслед за этим Ошино, хоть его об этом и не спрашивали, начал объяснять. Это была театральная риторика, типичная для злодеев исторической пьесы.

— С самого начала я совершенно случайно заметил ее. Я бродил по ночным улицам и обнаружил вампира, обладающего силой настолько жуткой, что это даже не смешно. Я сразу же понял, что это была Убийца Кайи, поэтому, ради установления баланса, я извлек это сердце.

«Потому что я предугадал даже то, что несколько охотников на вампиров прибудут в этот город», — сказал он.

— Я незаметно извлек ее сердце, она даже ничего не поняла.

— Ты… способен на такое?

Сказав это, я понял всю глупость своего вопроса. Совершенно верно, я видел это собственными глазами.

Ошино играючи остановил общую атаку Драматурга, Эпизода и Палача.

Вот такие у него способности.

Он даже провел переговоры с этими тремя.

— Да, — ответил Ошино. — Хотя я не думаю, что это было легко. Наоборот — это была ужасно тяжелая работа. Мне стоило больших усилий незаметно извлечь ее сердце. Вооружившись крестом, чесноком и святой водой, я кое-как сделал свое тело незаметным. Но все равно все могло пойти по-другому. Даже если шанс был не ниже 50%, он все-таки был не выше 50%. А затем, неожиданно, в игру вступили эти трое.

— …И после этого конечности Киссшот были отобраны, а она убежала, спасая свою жизнь, и встретила меня.

— А затем, с помощью твоей крови она избежала смерти, — продолжил Ошино. — И ты стал вампиром.

— Ясно. Тогда нет ничего удивительного в том, что я смог победить этих троих…

Я полагаю.

Все стало на свои места, и это меня радует.

Разница в потенциале решила исход.

— То, что ты предложил Киссшот эти развалины как укрытие… Было ли это раскаянием или еще чем-нибудь? Ты даже установил барьер, пока мы были внутри…

— Раскаянием? Я не совершил никаких преступлений, о которых мне следовало бы сожалеть. Понимаешь, все ради баланса. Твое участие покачнуло весы.

— Весы?

— То, что Убийца Кайи превратила человека в подчиненного, было неожиданно. Это было слишком неожиданно. Мое вмешательство в эту историю должно было закончиться после извлечения ее сердца, но после того, что случилось с тобой, все началось сначала.

— Сначала…

Если подумать, те трое говорили нечто подобное. Киссшот, создающая подчиненного, это нечто из ряда вон выходящее, словно она…

Что-то вроде сторонника.

Киссшот сторонник того, чтобы не создавать подчиненных…

— Скажем так, если начинать все сначала, то на этот раз Хеартандерблейд была слишком слаба. Одна против троих, добавив тебя, подчиненного — получим двое против троих. Разумеется, силы слишком неравны.