— И то, что тебя встретила Киссшот, тащившая меня в одиночку, и то, что ты оказался там, где на меня напали эти трое — все это было спланировано заранее? Я думал, твое появление на сцене не имело никакого смысла. Так вот в чем было дело.
Даже тот факт, что он рассказал Киссшот об этих развалинах.
Даже тот факт, что он спас меня от этих троих.
Он делает все ради сохранения баланса. Вот в чем была причина.
— Вообще-то, это произошло случайно.
Ошино сказал это таким тоном, словно насмехался надо мной.
— Ты просто счастливчик.
— …
Я никак не мог согласиться с тем, что все произошло таким образом, однако, похоже, все было именно так.
Потому что ты сможешь заметить необычное явление только после того, как оно произойдет.
— Это значит, что, просто заполучив свои конечности, Киссшот не сможет полностью завершить свое тело и вернуть свои силы…
Даже если бы я вернул правую ногу, левую ногу и обе руки.
До тех пор, пока отсутствует сердце, все впустую.
— Разумеется.
Ошино кивнул в ответ на мои слова.
Следовательно, тебе после этого пришлось бы отбирать это сердце у меня, потому что даже если Убийца Кайи вернет свои руки, ты все равно будешь превосходить ее в вампирской силе. Четвертый раунд, поединок между тобой и мной, должен был уравняться примерно так.
— Д-драться с тобой?..
— Должен был.
— Должен, говоришь…
— Несмотря на то, что ты считал меня скользким типом, намекая, что я был последним боссом, все было напрасно.28
— Если честно, это не очень эффективно.
Это не особо заметно.
Хоть слова и выглядят похожими.
И вообще, я не помню, чтобы называл тебя скользким типом.
Похоже, ты сам хотел им быть, и другим людям незачем напоминать тебе об этом…
— Я больше не планирую этого.
Ошино движением губ указал сигаретой на сердце, которое я держал в руках.
— Гляди, я уже вернул его тебе, верно?
— Хех… Что?
— Если хочешь, можешь считать это раскаянием. Я на самом деле очень сожалею насчет того, что случилось со старостой-тян. Я не ожидал, что обыкновенный человек настолько сильно влезет во все это. Потому что, как правило, люди стараются держаться подальше от Кайи. Эта девушка довольно необычна. Я не могу адекватно выразить это, но ее доброта…
— …
Ханекава Цубаса.
Не самопожертвование, а самоудовлетворение.
Даже когда ее чуть не убил Палач…
Она беспокоилась насчет меня.
После того, как все закончилось, даже не попыталась отругать меня, просто произнесла совершенно абсурдную вещь: «Извини, я так легко попалась. Я должна была быть более осторожной…»
— Если говорить начистоту… — пробормотал Ошино, словно разговаривая сам с собой. — Доброта такого уровня меня весьма волнует.
— Не говори о ней в таком тоне.
— Это даже ты должен был почувствовать. Или я ошибаюсь?
Он говорил так, словно видел меня насквозь.
Как всегда. Тем не менее, все было именно так, как он и сказал.
Я сам говорил нечто подобное Ханекаве.
И даже после того, как я сказал это, Ханекава совершенно не изменилась.
— …Эта девушка словно заставляет себя делать добрые дела, не так ли? Разумеется, я не могу ставить ей это в вину. После того, как все обернулось не самым хорошим образом, хоть я и разработал план по ее спасению, именно ты претворил его в жизнь. Я не думаю, что смог бы сделать это всего лишь за одну ночь.
Ошино точно так же, как вчера, сделал кроткое выражение лица.
— Какое несчастье, какой позор. Можно сказать, что это стало бременем для всех Ошино, которые живут в Японии.
— Не переноси свою ошибку на всех Ошино-сан, живущих в Японии.
— Ха-ха-ха. Следовательно, думай об этом сердце, как о замене утешительного приза, Арараги-кун. Дарю тебе это от всего сердца.
— Утешительный приз…
— Таково положение дел. Я — человек, предпочитающий обоюдные доверительные взаимоотношения. Теперь будет установлен баланс — хоть это и весьма запутанный вопрос, но, грубо говоря, это именно так.
Сказав это, Ошино поднялся со стула.
— Правая нога. Левая нога. Правая рука. Левая рука. И сердце. Хеартандерблейд получила все утраченные части тела. Другими словами, с этим ты сможешь снова стать человеком. Позволь мне поздравить тебя еще раз, разве ты не должен радоваться?
— Если честно, это неоднозначное чувство, — сказал я. — Словно все шло по сценарию.
— Ты слишком много думаешь об этом. Если допустить, что все было кем-то настолько хорошо спланировано, то я тоже являюсь марионеткой.
— Кажется, это все-таки не так.
— Кажется или не кажется, но это факт. Арараги-кун, ты немного меня переоцениваешь. Я кое-что могу, а кое-чего не могу. Я изобретателен, но не гений.
— …
Какой же он надоедливый.
— Я могу недоговаривать, но я не интриган. А, точно. Арараги-кун, спрошу тебя просто из интереса — не чувствуешь ли ты голода в последнее время?
— Хм? Ну, я вроде бы уже говорил — с тех пор, как я стал вампиром, у меня нет особого аппетита. Может, из-за бессмертия?
— А, ясно.
— Что-нибудь не так?
— Ну, вообще-то, почти все не так.
— Все…
— Ну, я просто подумал, что сейчас ты должен был проголодаться. В любом случаешь, уже две недели почти прошло, ха-ха-ха. Должно быть, это трудно…. Увидимся, Арараги-кун. Когда ты вновь станешь человеком, попытайся больше думать о последствиях. Человек, которому посчастливилось встретиться с Кайи, станет с легкостью привлекать их, так что будь осторожен.
Сказав это, Ошино, даже не вернув стул на прежнее место, встал со стула и пошел к выходу.
— Эй, ты о чем? Не говори так, словно уходишь отсюда.
— Я ухожу. Работа окончена. Хоть она и выглядит больше проваленной, но все-таки, что закончено, то закончено, что кончилось, то кончилось. Ах да, верно, Арараги-кун. Насчет твоего долга в два миллиона йен и долга за старосту-тян в три миллиона йен — суммарно пять миллионов йен. Будем считать, что мы в расчете.
— Н-несерьезный?29
— Эй, подожди, не кради мои слова. Честно, я сказал, честно. Компенсируем друг друга. Моя ошибка и сердце Хеартандерблейд. Вообще-то, этого должно быть достаточно, но это бесплатная услуга от меня.
— …
— Ты мог бы не пялиться так на меня. Хоть по мне и не скажешь, но я очень щедрый. Пока это способствует сохранению баланса, я не беспокоюсь по мелочам. Ну ладно, передавай привет старосте-тян.
— Ты хочешь уйти, даже не встретившись с ней?
— Ага. В конце концов, все закончилось безо всякой встречи. Вообще-то, я бы сказал, что мне нет необходимости заставлять себя встречаться с ней.
— Ну, возможно ты и прав. С тех пор, как инцидент с этими тремя исчерпан, даже если бы вы встретились, вряд ли бы ты втянул ее куда-нибудь снова, верно?
— Не заставляй меня думать об этом, это не очень неудобно. Кроме того…
Кроме того, Ошино сказал еще кое-что.
— С этой девушкой точно что-то нет так, — сказал он.
Четко и ясно.
— Ну, даже если я и сказал это, я планирую на некоторое время задержаться в этом городе, поэтому, если ты увидишь меня, то, по крайней мере, поздоровайся.
Словно переключившись, Ошино бодро рассмеялся.
— В любом случае, если ты чувствуешь себя обязанным мне за то, что я простил долг… о, точно, просто поищи и проинформируй меня насчет слухов о Кайи, распространяющихся в этом городе. Это моя основная специальность, в конце концов. Я надеюсь, ты простишь меня за подобное, я не люблю это, правда…
Что?
Ошино шел, не замедляя шаг, потом открыл дверь со сломанной ручкой, вышел в коридор и точно также закрыл дверь.
Даже не попрощавшись.
Я вообще никогда не видел, чтобы он прощался хоть с кем-нибудь.
Не важно, насколько банальна сцена прощания.