— Что именно по-другому?

— Вчера, когда крест Эпизода попал в тебя, я потерял контроль над собой. Мне показалось, что кровь просто перестала циркулировать… словно труп.

— Я?

— Я.

Несмотря на мое бессмертное тело, мне показалось, что я умер.

Было так больно, словно это была моя собственная рана.

— Говорил ли я насчет человеческой силы?

— …

— Твоя рана делала мне больно, словно это была моя собственная. Нет, это было намного больнее. Ханекава, я…

С прошлой ночи я много размышлял, как мне лучше выразиться, но не придумал ничего лучше, чем сказать все как есть.

— Я не хочу становиться человеком за твой счет.

— За мой счет… — Ханекава произнесла это немного растерянно. — Я бы никогда не позволила тебе этого.

— Но ты думала о том, что делаешь? Сейчас чудесное время Весенних каникул, а ты тратишь его на кого-то вроде меня. И что самое главное, тебя чуть не убили. Ты вообще понимаешь, что творишь?

— Это… все?

Словно мои слова были для нее довольно неожиданны, Ханекава покачала головой.

— Я плохо помню ту ночь, но ведь меня чуть не убили из-за моей же ошибки, не так ли? Если бы я не закричала, тебе не пришлось бы спасать меня.

— Это не твоя вина.

Я понял, что Ханекава сказала это абсолютно серьезно.

Я понял, что она не хочет, чтобы я беспокоился за нее.

Это не идиотизм.

Она на самом деле такой хороший человек.

Но это все из-за того, что она очень сильна.

Из-за этого она в опасности.

— Я не знаю.

— …

— Если бы я был в подобной ситуации, не уверен, что смог бы спасти тебя. Например, если бы мы поменялись местами, то я не уверен, что смог бы тебе помочь. Перед тем опасном парнем мне бы духу не хватило вот так открыто показать себя, а ты сделала это с такой легкостью.

Я пытался подобрать слова, но это было напрасно.

Только одно слово способно описать Ханекаву.

— Ты пугаешь.

— Пугаешь, говоришь.

— Честно говоря, ты заткнула меня за пояс. — сказал я, опустив глаза. — Будь осторожней. Это не мое дело, но я на самом деле не могу понять, почему ты так много для меня делаешь. Я ведь всего лишь одноклассник, с которым ты недавно познакомилась — как ты можешь быть настолько добра ко мне? Ты словно святая.

Святая.

Или просто мама.

— Но твое самопожертвование будет для меня слишком тяжелой ношей. У меня просто нет сил вынести все это. И это не вопрос исцеления. Если я буду думать о том, что тебя опять ранят по моей вине… мое тело просто оцепенеет. Вот чего я боюсь. Я просто не могу сражаться с Палачом в таком состоянии.

— Это не самопожертвование.

Ханекава сразу же…

Ответила с долей злости в голосе.

— Это не самопожертвование.

— Тогда что это?

— Это самоудовлетворение, — спокойно произнесла она. — Арараги-кун, ты плохо меня знаешь — я не настолько хороший человек, и я не настолько сильна. Я всего лишь делаю то, что хочу. Мне кажется, что нет на свете такого человека, который любил бы себя больше, чем я.

— …

— Если ты узнаешь мою истинную натуру, Арараги-кун, ты обязательно будешь разочарован.

«Меня беспокоит, что у тебя сложилось обо мне превратное впечатление», — засмеялась Ханекава.

— Я коварная и упертая. Этого, по крайней мере, хватит, чтобы вызвать у тебя неприязнь.

— Ты шутишь…

— Это не ложь, это правда. Даже в твоем случае я всего лишь делаю то, что хочу. Следовательно, тебе не о чем беспокоиться.

— Ханекава…

— Однако.

Ханекава сложила руки на груди. И в такой позе, со сцепленными руками, она сказала:

— Если мое присутствие стесняет тебя, тогда это будет основной причиной для смены моего поведения. У тебя уже достаточно манги Gakuen Inou Batoru, поэтому мне уже необязательно снабжать тебя. Даже если ты прочитаешь еще больше, новая информация просто вылетит у тебя из головы. Похоже, мне уже нечего тут делать.

— Нет, есть еще кое-что, — сказал я, твердо вглядываясь в лицо Ханекавы.

Я произнес, уставившись прямо на нее:

— Жди.

— …

— В следующем семестре, в школе. Жди меня.

Пожалуй, это было довольно жестоко.

Я не знаю, сколько страха и страдания приносит ожидание того, кто никогда не вернется.

После этого мне предстоит схватка с самым опасным охотником на вампиров из той троицы. С тем, кого все опасаются. И даже если я пройду это испытание, нет никаких гарантий, что я смогу снова стать человеком. Но, несмотря на это, я хочу, чтобы ты ждала меня.

— С надеждой в сердце я буду ожидать того дня, когда я снова смогу поговорить с тобой.

— Ох…

Я не знаю почему, но Ханекава сделала шаг назад.

Мне показалось, что ее глаза светились счастьем.

— Пип-пип-пип, пип-пип-пип, пип-пип-пип.

— Хм, что это за звук?

— Стук сердца.

— Что? Сердце девушек издает такой звук?

Вообще-то это звук больше похож на звонок будильника!

— Я почти влюбилась.

— Ты способна докопаться… например, до горячих источников или нефти?27

Это невероятно.

Она должна быть очень богатой.

— Ты всегда используешь такую уловку, чтобы приударить за девушкой.

— Нет. Я не преследую тебя, и, вообще-то, я практически ни разу не общался с девушками.

— Ты говоришь словно бабник. А еще ты купил ту непристойную книгу.

— Угх!..

Нет, это потому что я парень.

С этим ничего не поделать.

— Боже мой.

Сказав это, Ханекава словно напряглась до предела, после чего ее лицо стало излучать уверенность, а потом она взяла и засунула свои руки под плиссированную юбку.

Я думал, что она снова поднимет край своей юбки ради меня, но Ханекава ни при каких условиях не сделала бы ничего, лишенного логики.

Вместо этого она сняла свои трусики.

Она спустила свои розовые трусики с кружевными краями и, следя за тем, чтобы они не задели подошву туфель, сняла их с обеих ног.

Не нужно говорить, что я просто оцепенел.

Это было абсолютное отсутствие логики.

— Эм…. Держи.

С красным от смущения лицом Ханекава протянула свое нижнее белье, скатанное в небольшой шарик.

— Как в манге Gakuen Inou Batoru, эпизод перед самой кульминацией.

Ханекава очень застенчиво произнесла это.

— Я одалживаю их тебе. А ты вернешь их мне, когда мы снова встретимся в следующем семестре.

— Постой, постой... В той манге и правда был такой эпизод, но, если мне не изменяет память, героиня отдавала ожерелье.

— Я не ношу ожерелье, — сказала Ханекава, с беспокойством прижимая свою юбку. — Арараги-кун, тебе же нравятся трусики?

— !..

Я не буду этого отрицать!

Я не буду этого отрицать?

Поскольку отрицание нанесет вред личности Арараги Коеми, я совершенно не могу отринуть это?!

Арараги Коёми не скажет «нет»!

Эй, подожди немного!

— Гр-р-р-р...

— Ах, ну если ты не хочешь…

— Нет, я не говорю, что я не хочу. Вопрос не в том, хочу ли я их или нет. Ах-хах. Ясно, ты говорила, чтобы я вернул их, когда мы встретимся в новом семестре?

Немного удивляясь тому, что женское нижнее белье становится таким маленьким, если его снять, я протянул руку и взял их.

Моя ладонь ощутила приятное тепло.

— Извини… Я их не верну.

— Э-э-э?

— Если честно, я никогда их не верну. Они будут передаваться из поколения в поколение моими потомками как фамильная реликвия семейства Арараги.

— Пожалуйста, прекрати!

— Эти трусики навсегда покинули тебя.

— Перестань!

— Я не верну трусики, но взамен…

Я принял важную позу.

— Я полностью отплачу тебе за все. Когда тебе будет нужна помощь, даже если я ничего не смогу сделать, я обязательно приду. С этого дня целью всей моей жизни будет выплата тебе моего долга.

— Послушай, просто верни трусики.

Несмотря на то, насколько круто звучали мои слова, они не произвели никакого эффекта.