33

«Уотергейт» – это комплекс из шести зданий причудливой формы, расположенных наобум на треугольном участке земли сразу за Кеннеди-центром, ограниченном Потомаком с запада, Вирджиния-авеню с северо-востока и Нью-Гэмпшир-авеню (точнее – огромным серым посольством Саудовской Аравии) с юго-востока. В здании в вершине треугольника – «Уотергейт-Восток», имеющем форму шотландского берета,– расположены частные квартиры. Этот дом разбит на две части – «Северный Уотергейт-Восток» и «Южный Уотергейт-Восток» (не путать с «Уотергейт-Юг», где также находятся квартиры,– зданием, напоминающим бумеранг и расположенным за «Южным Уотергейтом-Восток»!). Еще один жилой дом трапециевидной формы, похожий на речное судно, занимает угол между Вирджинией-авеню и рекой. Благодаря чьему-то творческому озарению он получил название «Уотергейт-Запад».

Имеются также два офисных здания, памятных в администрации Никсона. (Хотя штаб-квартира Демократической партии там давно не располагается). Их называют «Уотергейт-600» и «Уотергейт-2600». Позади второго расположен отель «Уотергейт» с 235 номерами. Еще здесь находятся торговый центр «Уотергейт», где можно купить все на свете, и искусственный пруд (ему вполне подошло бы название «Уотергейт-Вода»). Его окружают деревья, чьи кроны, словно перенесенные сюда из игрушечных моделей железной дороги, напоминают ватные шарики, обильно вымоченные в зеленке.

Доступ в различные части комплекса сильно разнится: торговый центр постоянно открыт для всех желающих; офисные здания и отель имеют минимальную охрану; а вот служба безопасности в жилых домах круглосуточно находится на страже, строго отсекая всех нежелательных посетителей.

Компании «ТЮИ» принадлежала квартира с двумя спальнями и двумя ванными комнатами на четвертом этаже «Северного Уотергейта-Восток». Именно здесь Макс Фербенкс намеревался провести ночь перед тем, как в понедельник предстать перед комитетом Конгресса. И именно здесь Джон Дортмундер намеревался застать его и, наконец-то, вернуть злополучное кольцо.

Воскресный полдень. Дортмундер и Келп, абсолютно незаметные в наряде строительных инженеров, бродили по комплексу, делали пометки в блокнотах и салютовали встречным охранникам, прикладывая к виску фломастеры. (В первый раз Дортмундер приложил фломастер не тем концом, но затем приноровился).

В процессе своих блужданий они наткнулись на двухуровневый подземный гараж под зданием, где имелся доступ к лифтам. За гаражом было установлено видеонаблюдение. Также они обнаружили за домом разгрузочную платформу для грузовиков, доставлявших товары в торговый центр. С платформы можно было попасть на верхний уровень гаража через дверь, запертую на смехотворный замок.

По-прежнему незаметные, они исследовали торговый центр и дорожки, соединяющие все здания комплекса. Сейчас справа от них располагался отель, а впереди – пруд. Все окружающие их здания имели балконы с белыми бетонными ограждениями, издали напоминающими акульи челюсти.

Келп, разглядывавший балконы «Северного Уотергейта-Восток», вдруг воскликнул:

– Эй!

– Что? – обернулся Дортмундер.

– Все, она ушла.

– Кто?

– Там, на балконе, справа от нужной нам квартиры, была женщина, очень похожая на Энн-Мэри.

– Не может быть. Отель вон там.

– Я знаю. Просто она была очень похожа. По крайней мере, отсюда.

– Ты, наверное, еще как следует не запомнил ее внешность. Хотя надо признать, она очень ничего.

– Я тоже так думаю. Пошли-ка взглянем на тот гараж еще раз.

В четвертом часу они вернулись в номер Дортмундера и не обнаружили там Мэй.

– Наверно, они у меня в номере,– предположил Келн и позвонил туда, но никто не ответил.

Тогда они уселись за круглый столик у балконной двери (отсюда акульи челюсти больше напоминали разделительный отбойник на шоссе) и пробежались по сделанным ими записям: типы замков, камеры видеонаблюдения, посты и маршруты охраны. Конечно, пока у них не было информации непосредственно про нужную квартиру, но дойдет черед и до нее.

Минут через пятнадцать появились довольные Мэй и Энн-Мэри.

– Ну что, хорошо прогулялись? – спросил Келп.

– Неплохо,– ответила Энн-Мэри, а Мэй выложила на стол пачку полароидных снимков.

Келп взял один из них. Там был изображен полукруглый холл с круглыми, утопленными в потолок светильниками. Стандарт ные серые обои, ярко-коричневые деревянные двери, сиреневый ковер со сложным повторяющимся узором. Красные буквы «Выход» на другом конце помещения.

– Что это? – спросил Келп.

– Холл возле квартиры, в которую вы собираетесь наведаться,– пояснила Мэй и указала пальцем.– Вот это дверь в нее.

Энн-Мэри дотронулась до других фотографий.

– А это – аналогичная квартира, только двумя этажами ниже. Но расположение комнат – точно такое же.

Дортмундер и Келп перебрали снимки. Интерьеры комнат, вид с балкона, кабина лифта изнутри.

– И что все это значит? – поинтересовался Келп.

– Мы решили, что это сможет вам помочь,– сказала Мэй.

– Черт побери, должна же и от нас быть хоть какая-то польза,– добавила Энн-Мэри.

– Значит, это все-таки ты была на балконе,– догадался Келп.

– Ты меня видел? – Энн-Мэри улыбнулась.– А почему не помахал?

Дортмундер ошеломленно пробормотал:

– Мэй? Как вам это удалось?

– Поскольку это государственная собственность, то есть специально уполномоченные агенты по недвижимости, которые показывают квартиры всем желающим. По воскресеньям – с двенадцати до трех – у них тут что-то вроде дня открытых дверей.

– Правда, он уже закончился,– сообщила Энн-Мэри.

– Все очень просто,– продолжала Мэй.– Подходишь к стойке регистрации у входа...

– Мне пришлось использовать свое настоящее имя и документы,– вмешалась Энн-Мэри.

– Это не страшно,– заметила Мэй.– В общем, через пару минут появляется агент по недвижимости, сажает вас в лифт и спрашивает, что вам интересно посмотреть.

– На этом дне открытых дверей очень много народу,– добавила Энн-Мэри.– Мне пришла мысль, что это просто жильцы дома нанимают всех этих людей, чтобы шпионить за соседями.

– После того, как вы осмотрели пару квартир,– продолжала Мэй,– вы просто благодарите агента и говорите, что самостоятельно спуститесь на лифте. Агент этому только рад, потому что его ждет еще полдюжины посетителей.

– После чего,– подхватила Энн-Мэри,– вы выходите на лестницу и направляетесь, куда душе угодно. Если бы мы умели вскрывать замки, то посетили бы и нужную вам, ребята, квартиру и все там отщелкали.

Дортмундер и Келп смотрели друг на друга с разинутыми ртами.

– Если бы я знал,– заявил Дортмундер,– то именно так и поступил бы. Я бы вошел в квартиру и сидел там, ожидая этого сукина сына.

– Это было бы здорово,– согласился Келп.

– Но все уже закончилось,– указала Мэй.– Уже больше трех часов.

– Но это происходит каждое воскресенье,– заметила Энн-Мэри.

– В следующее воскресенье Фербенкс не собирается находиться здесь, да и мы тоже.– Дортмундер вздохнул и слегка расправил плечи.– Ладно. Поздно плакать, когда почки отвалились. Мы без проблем можем войти туда в любое время.

– Когда? – спросил Келп.

– Пораньше. Если его там не будет, подождем. Предлагаю поужинать вчетвером, а потом отправимся на дело. Часиков в девять. Да, в девять будет в самый раз.

34

Воскресенье, девять вечера. Уже несколько часов, как Макс должен был находиться в Вашингтоне, но его терзало смутное беспокойство. Слишком многое в последнее время шло не так. Две кражи. Потеря дома в Каррпорте. Возникшие сложности с процедурой банкротства, которых он никак не ожидал. Чокнутый детектив из Нью-Йорка, втемяшивший себе в голову, что он сам подстроил ограбления собственных домов, и рывший землю в поисках чего-нибудь незаконного на Макса. Словно какое-то черное облако висело над его головой, смущая и выводя из душевного равновесия.