— Меня Люси, — улыбнулась она.

— Пекарь, у вас есть кексы? — Тем временем спросил он.

— Как раз собирался печь.

— Запишите парочку на меня, я зайду вечером, заберу.

— Приходите через два часа, они будут готовы.

— Хорошо, — подхватив торт, Нацу взял за руку Люси и повел ее к выходу. Там, поставив торт аккуратно на тележку, он взялся тащить ее до гостиницы. Однако ему это не составило особого труда. Люси же просто пошла за ним. Всю дорогу он ее о чем-то спрашивал, она, не задумываясь, отвечала.

Вот так легко и просто. И никто из них не задумывался, что им нельзя друг с другом разговаривать. Что, возможно, этот разговор может навредить обоим своими последствиями.

Да и зачем об этом думать, если им было так легко друг с другом общаться?

Лексас, поговорив с дедушкой, не спеша спускался вниз в погреб за вином, которое тот попросил его принести.

В погребе было темно, поэтому пришлось взять с собой свечу. И какого было его удивление, когда он заметил там девушку. Явно новенькую, потому как раньше он в гостинице ее не видел. Она, обратив внимание на тень от его фигуры на бочках, быстро обернулась. Он видел страх, промелькнувший в ее глазах на минуту, затем страх сменился удивлением.

— Что ты тут делаешь? — Спросил Лексас.

— Мира послала меня сюда, принести вина. Оно закончилось. — Послушно ответила девушка. Дрейар младший обратил внимание на ее хрупкую и утонченную фигуру. Явно аристократка. Темно-каштановые волосы, которые в тусклом свете свечи казались черными, были распущены и струились кудрями на плечи и грудь. Платье коричневого цвета сидело на ней замечательно, обтягивало фигуру. От глаз Лексаса не укрылось, что она не в корсете. Это ставило под сомнение его теорию о том, что она из богатой семьи. Состоятельные девушки знают нормы одежды, да и что ей тут делать, будь она богата?

— И как ты собиралась унести бочку вина в одиночку?

— Я не такая слабая, какой кажусь. — С вызовом кинула она.

— Про какое вино говорила Миражанна? — При этой наглой девке, язык не поворачивался сказать «Мира».

Как только Лексас услышал название, он понял, что деда и Мира послали их за одним и тем же вином. Видимо Мира не знала, что вино принесет Лексас, поэтому и отправила эту девку.

— Дедушка сказал мне принести это же вино. Так что иди наверх, а я возьму бочку и поднимусь за тобой.

— Я помогу, и не говори мне, что я слабая. — Враждебно сказала она, с трудом переворачивая бочку, чтобы было удобно ее катить, а не нести. Кана понимала, что она не унесет ее одна, как бы не старалась. Лексас на это лишь усмехнулся и, подойдя к ней, сунул ей в руки свечу, а сам подхватил бочку.

— Хочешь помочь, иди вперед и освещай дорогу.

— Без тебя знаю, — буркнула Кана, и пошла вперед.

Поднявшись наверх, Лексас отнес вино Мире, Кана следовала за ним. Отчитавшись за свои действия, оба, получив в благодарность спасибо, были свободны. Когда Мира их благодарила, она назвала девушку по имени. Так Лексас узнал, что ее зовут Кана. Дрейар отметил про себя, что она сильно отличалась от нынешней Миры начиная с внешности, заканчивая характером. Его определенно заинтересовала эта девушка.

Поднявшись к себе, Лексас обнаружил отсутствие друзей и, сняв обувь, улегся на кровать, закрыв глаза.

*Общий родник, что-то типа нашего школьного фонтанчика. Только вода из этого родника текла из отверстия в стене, и к этой стене была повешена на железной цепочке (чтобы никто не украл) кружка. Из нее все и пили. Вы понимаете, что пить всем, кому захотелось, из общей кружки не то что негигиенично, но мне лично было бы и противно.

Глава 11

Джувия уже третий день виделась с этим инквизитором. Этот день был последним перед ее побегом. Из их разговоров, она узнала о нем многое. Он сам ей рассказал, она же рассказала ему про себя. Беседы с ним вовсе ее не угнетали, наоборот. Грей Фулбастер был очень интересным собеседником. Он рассказал Джувии, как выглядит Ирландия, в которой ему посчастливилось побывать. Лоскар в основном слушала о его приключениях, во время поимки еретиков или ведьм. И пусть эта тема была неприятна Джувии, Грей не говорил об осужденных им людях на смерть, он рассказывал о смешных случаях, которые произошли с ним и Нацу — его лучшим другом, а она, Джувия, просто упивалась его рассказами. С ним было легко. Свободно. Ей, правда, было немного грустно, из-за того, что ей нечем хвастаться. Ведь Джувия еще ни разу не выезжала из Германии. Грея удивило то, что она знала английский лучше, чем свой родной немецкий, но Джувия объяснила это тем, что ее отец — коренной житель Фиора, а в Германию переехал из-за своей жены — матери Джувии. Оказалось, Грей родился в Фиоре, правда не в столице, где он сейчас живет, а маленьком городке на севере. Джувия объяснила, что ее мать тоже не полностью немка. Дело в том, что бабушка Джувии родилась и выросла в Ирландии, просто некоторые обстоятельства, о которых сама Лоскар не в курсе, вынудили ее переехать в Берлин, где она и вышла замуж за дедушку Джувии.

У Грея, как выяснилось, нет ни матери, ни отца.

Сегодня была последняя их встреча. Суд назначен на послезавтра, но уже сегодня ночью ее здесь не будет.

В камеру вошли стражники и увели Лоскар наверх. Джувию поразило то, что Грей ни разу не спросил, ведьма она, или нет. Он не спрашивал про ведьм в ее семье, они вообще на эту тему не говорили. Он лишь просто спросил как-то, верит ли она в волшебство. Джувия ответила отрицательно и ничуть не врала. Она вообще не врала ему в своих ответах, всегда говорила только правду. Казалось бы, быть ведьмой и не верить в волшебство — абсурд, но в понимании Лоскар магия, коей она обладала, и волшебство — разные вещи. Волшебство — это когда человек выздоравливает от неизлечимой болезни, когда наступает новый день, полный ярких эмоций, когда близкие тебя очень любят и ты их, и никто никого не придает, когда незнакомые люди готовы помочь тебе просто так, бескорыстно. Это волшебство. А такого Джувия в своей жизни не встречала. Даже родные предали ее, что уж говорить о чужих людях.

— Доброе утро, — поздоровался с ней Грей.

— Доброе. — Ответила Джувия, присаживаясь за стол.

— Пей чай, — Грей кивнул на кружку с горячим напитком, что стояла перед ней, — а то остынет.

Джувия быстро выпила чай, а Грей оповестил ее, что они сегодня снова пойдут гулять по городу. На этот раз без сопровождения охраны. Эта новость Лоскар очень обрадовала, ведь ее сильно напрягало то, как на нее смотрит охрана.

Уже через несколько минут, Грей с Джувией не спеша прогуливались по аллее, упорно сохраняя молчание.

— Грей, — обратилась Джувия к Фулбастуру, который, кстати, после некоторых «мистер Фулбастер» попросил называть себя просто по имени, — а как вам — от обращения на вы, Джувия все равно не смогла избавиться, — в нашем городе? Нравится ли вам наша страна?

— Я бывал раньше в Баварии. Да, мне нравится Германия, ваша культура и архитектура, немецкий язык, однако, ничто не может заменить мне мою родную страну.

— Вы побывали в разных Европейских странах, а я еще нигде не была. Вам так повезло. Да и родилась я женщиной, а нас, как правило, в институты не берут*. Или вы тоже считаете, что женщины созданы только для выполнения детородной функции?

— Нет, я так не считаю. Мне куда более приятней разговаривать с образованными дамами.

— А я, по-вашему, образованная? — Почему-то спросила Джувия.

— Ты знаешь английский язык, и немецкий. Пусть не так хорошо, как английский, но знаешь ведь.

Умеешь считать, писать. Маловато, конечно, но умеешь ведь. В Эре, среди богатых семей, тебя бы ни во что не ставили, твоих знаний катастрофически мало. Но это лучше, чем ничего.

— Спасибо. Простите, что не могу рассказать вам о своих приключениях, потому что таковых не было. И в странах других я не была, поэтому не могу обсуждать с вами искусство или архитектуру. Грей, вам, наверное, неинтересно со мной, ведь так? Зачем вы вообще решили расследовать мое дело? Ведь вам не лучше меня известно, что суд — это просто формальность. Меня в любом случае казнят.