— Убейте их! — истошно завопил выползший откуда-то Гунда. Но убивать было некому. Разбойники валялись вповалку и не проявляли никакой охоты кого-нибудь убивать.

— Ну, что, ты узнал меня? — спросил Асамхан, опираясь на дубинку, отобранную у разбойников.

— Да, узнаю, — поникшим голосом ответил главарь.

— Так вот, передай своему хозяину Делибу, что каждый, кто сунется сюда, будет иметь дело с нами. Мы всех бандитов так встретим, ясно?

— Ясно.

— А теперь вставайте! — Асамхан пинками поднял разлегшихся разбойников. — Идите и повторяйте: «Мы негодяи».

Собравшись в нестройную шеренгу, совершенно непохожую на тот бравый отряд, какой они представляли вначале, разбойники поплелись восвояси, выкрикивая на ходу: «Мы негодяи, мы негодяи!»

Толпа провожала их свистом и улюлюканьем. Мальчишки кидали им вслед комья грязи, разукрашивая и без того покрытых синяками и шишками бандитов.

— Сегодня нам удалось отразить нападение, — сказал Виджей, отбрасывая дубинку, — но завтра они придут опять.

— Что же нам делать? — спросил старик, который так лихо колотил разбойников.

— Надо бороться за свои права!

— Но мы маленькие люди, кто будет слушать бедняков? Закон всегда был на стороне богатых.

— Не надо так говорить. Закон должен быть одинаков для всех. Я пойду к судьям и расскажу, какие дела проворачивает Делиб и его банда.

Выстроившись в ряд, бандиты стояли перед Делибом, а он расхаживал, словно генерал перед строем, обозревая потрепанное войско.

Гунда, помаргивая заплывшими глазками, докладывал боссу о провале операции:

— …И тут вылез Асамхан и вместе со всеми жителями набросился на нас. Их было несметное количество, нам пришлось отступить.

— Что? Асамхан на их стороне? — взревел бизнесмен. — Предатель!

— Да, господин. Он сказал, что хочет жить честно. Именно он помешал нам, он первый начал драку, хотя мы собирались все уладить мирным путем. Вы только посмотрите, что они с нами сделали!

Бандиты потупились, изобразив на своих щетинистых физиономиях, разрисованных в синевато-багровые тона, горькую обиду на неблагодарных жителей «Черного города».

Делиб грохнул кулаком по столу, вскочил с места, опрокинув кресло, и забегал по кабинету.

— Как они посмели пойти против меня! Да я их в порошок сотру!

Наконец он успокоился, сел в услужливо подвинутое Гундой кресло. Один из бандитов поднес ему сигару, другой виски. Бизнесмен взял и то, и другое.

— Что нам теперь делать с ними, босс? — спросил главарь банды.

— Ничего.

— Как?

— А вот так, — Делиб встал и вновь заходил по комнате. — У меня есть план. Мы дождемся городского карнавала, он будет через неделю, и тогда сделаем сразу три дела.

— Как это? — спросил туповатый Гунда.

— Очень просто. Я устрою им на празднике такой фейерверк, что они запомнят его на всю жизнь! — бизнесмен опять разошелся и, потрясая кулаками, завопил: — Я уничтожу их всех, растопчу этих негодяев, посмевших встать на моем пути! — Немного успокоившись, он продолжал уже нормальным голосом: — Мы будем бросать хлопушки не вверх, а прямо на их жалкие лачуги. Вот тогда и будет три дела. Первое — мы сожжем «Черный город». Второе — эти людишки сами убегут с нашей земли, и третье — мы отведем от себя все подозрения!

— Отлично задумано, босс! — воскликнул восхищенный Гунда. Ему совсем не хотелось больше появляться в «Черном городе», куда лучше запускать хлопушки, не приближаясь к опасному месту.

Когда бандиты ушли, Делиб отправился в дальнюю комнату, ключи от которой находились только у него. Отперев массивную дверь, он тут же закрылся на стальной засов.

В этой комнате он отдыхал душой, здесь хранились драгоценности Делиба. Бизнесмен вынул из сейфа старинную шкатулку, окованную медью. Откинув крышку, погрузил руки в сверкающие камни, которыми она была наполнена доверху.

Разноцветным водопадом падали изумруды цвета молодой травы, испускающие лучи алмазы смешивались с кровавыми рубинами, мерцали сапфиры, гранаты, крупные топазы и хризолиты со стуком ложились поверх аквамаринов, жемчуга и бирюзы…

— Я знаю Гунду, — сказал Асамхан, — это отъявленный негодяй. Он очень мстительный и не прощает обид.

— Мне приходилось встречать таких в тюрьме, — ответил Виджей, — но я его не боюсь.

— И все-таки будь осторожнее. Однажды в банде случилась такая история. Гунде понравилась танцовщица в кабачке. Человек он по натуре грубый, лишенный всяких представлений о том, как нужно ухаживать за женщиной. Гунда просто подошел к ней схватил за руку и потащил. Девушке приходилось отбиваться от таких кавалеров, но бандит не понимал, когда с ним говорили нормальным человеческим языком. Он признавал только грубую силу. Что могла сделать слабая девушка? Она пыталась звать на помощь, но это вызвало лишь взрыв хохота среди отребья, собравшегося утопить остатки разума в дешевом виски. Подонки восприняли эту сцену как бесплатное развлечение. За танцовщицу вступился кабатчик, который сам добивался ее благосклонности. Гунда выхватил нож, но кабатчик, огромный, как буйвол, вышвырнул его вон.

Прошло несколько дней. Все уже забыли о случившемся. Кабатчик по-прежнему разливал клиентам пиво, танцовщица все так же восхищала всех своим искусством. И вот однажды ночью, когда кабатчик закрывал свое заведение, случайные прохожие нашли его у дверей, на которые он так и не успел навесить замок. Несчастный лежал в огромной луже крови с ножом в спине. Еще не остывший труп был ограблен, касса в кабаке взломана. На месте убийства не осталось никаких улик, преступника так и не нашли. Но я знал, что в эту ночь Гунда сказался больным и ушел домой, а на следующий день внезапно выздоровел.

Глава двадцать девятая

Рассыпая искры, в ночное небо взлетела первая ракета, с треском лопнула, превратившись в огненный шар, сверкающий зелеными, красными и синими блестками. Вслед за ней взметнулись еще несколько хлопушек, осветивших всю округу.

Тут же захлопали петарды, с земли ударил фонтан огня, развернувшийся тысячами мерцающих звездочек, затмивших звезды на небе.

Радостные лица людей, освещенные волшебным светом, были обращены вверх, дети веселились и хлопали в ладоши, взрослые пели песни, кое-кто пустился в пляс между столбами пламени.

Фейерверк сказочно преобразил «Черный город». У этих бедняков было так мало светлых дней, что они не упускали возможности насладиться редким праздником, выпавшим на их долю.

Никто не заметил шнырявших в толпе головорезов из банды Гунды, а между тем они делали свое грязное дело.

— Ну что ты стоишь, — толкал главарь своего помощника, уставившегося в расцвеченное небо. Разбойнику тоже понравилось необычное зрелище. — Запускай наши ракеты. Сейчас мы им устроим праздник!..

Извивающейся змеей взметнулась шипящая хлопушка. Прочертив искрящуюся полосу, она упала на покрытую пальмовыми листьями крышу хижины. Сначала робко, а потом все смелее разгораясь и набирая силу, заплясали языки огня.

— Отец! Дядя Виджей! — закричал Рам, подбегая к юноше и его другу. — Там горят дома! Пожар!

Тотчас по толпе пробежала тревожная весть. С дикими криками люди бросились спасать свое имущество, те немногие вещи, которые были накоплены за трудную жизнь.

— Что произошло? Почему дома загорелись? — недоумевал Асамхан.

Виджей молча указал ему на светящийся след, выдавший запущенную бандитами ракету.

— Сейчас не время! — крикнул юноша. — Скорее, надо спасать людей!

В «Черном городе» возникла паника. Люди метались, сбивая друг друга. Многие из них не знали, где их жены, дети. Все вышли на праздник, и в ночной неразберихе многие потеряли из виду родных. Кто-то бросался в огонь, кто-то тащил первое, попавшееся под руку, вынося из пламени сломанный стул и забывая о ценных вещах.

— Лейла! Вы не видели мою Лейлу? — кидалась к соседям обезумевшая от страха женщина. — Я потеряла мою маленькую Лейлу!