Всё-таки одного меня здесь не бросили.
— Что хотела Капитан? Какой у неё был план?
На губы убийцы выползла жестокая улыбка.
— Это уже не важно. У жизни был другой план, и только он сейчас рабочий. От нас зависит только пара деталей.
— … вы должны быть благодарны за все усилия, которые я приложил! И что я вижу? Словно гидра предатели расползлись по заводу, проникли в каждый цех! — Рука Цнеха мелькнула над головой одного из охранников. — Но я умею прощать! Те, кто выдаст зачинщиков не будут уволены! Зачинщики же, чьи имена мне давно известны, с позором будут изгнаны с фабрики, и их недельное жалование пойдёт на…
Пока Цнех распалялся, большая часть людей пришибленно молчала. Некоторые оглядывались, будто пытаясь найти ту самую гидру. Они боялись за свои рабочие места, боялись лишиться работы. Большинство этих людей, оказавшись на улице, потеряют все средства для существования.
Но тут в толпе рабочих поднялся яростный ор и улюлюканье, прервавший оратора. Причём, этот ор затих быстрее, чем хотя бы кто-то из охраны успел среагировать.
— Господин Цнех! — раздался из толпы чей-то зычный голос. — Вежливые люди сначала здороваются! Хотя, быть может, для вас, жирдяев, это не обязательно. А вот я хочу сказать вам «здравствуйте!».
В этот момент я узнал говорившего — это был тот бородатый мужичок, предлагавший вступить мне в профсоюз. Голос у него, оказывается…
Я не успел додумать. Цнех не успел приказать своим охранникам заткнуть рабочего. Вообще, много кто чего не успел в этот момент.
Потому что на заводе практически одновременно прогремели два взрыва. Впрочем, второй я уже практически не слышал из-за звона в ушах.
Началась паника. Кто-то падал на землю, прикрывая голову руками, кто-то бросился врассыпную, но большая часть рабочих бросилась к воротам. Которые, конечно же, оказались закрыли. А вот орали все, причём, панический ор двух сотен людей дополнился рёвом раненых животных — во второй раз рвануло где-то рядом с загонами.
Я отступил к цехам, выискивая потерявшегося Короса. Но убийца исчез. Я не понимал, что делать. Револьвер казался бесполезной игрушкой. Да и в кого мне из него стрелять? В царящей панике ничего не разобрать. Меня едва не затоптали, пока я не сумел прилипнуть к неровной кирпичной стене.
Воздух заполнился едким дымом. Цех слева лизнули первые языки пламени. Сквозь толпу пролетела обезумевшая окровавленная корова с опалёнными боками.
И тут затрещали первые выстрелы.
— Ворота, откройте ворота! — панически орал кто-то.
Но пока всем было не до ворот.
Большая группа рабочих, как-то умудрившаяся сохранить порядок, вовсе не спешила убегать. В их руках появилось оружие — пистолеты, длинные ножи, даже топор. Всего около двух десятков человек. Они принялись пробиваться к зданию управления заводом, где сгрудились телохранители хозяина и погонщики, очевидно, нанятые Цнехом для охраны. По ним практически сразу открыли стрельбу охранники с башен, но ружейный огонь был жиденьким. Впрочем, один из рабочих упал. Его почти сразу подхватили и спрятали среди толпы.
Здание управления уже практически окутало дымом. Наверняка, там уже пожар. Цнеха увели? Нет, его не куда уводить — ворота до сих пор закрыты. Сотни полторы человек сгрудились у них и пытаются выломать замки. Когда-нибудь у кого-нибудь хватит ума притащить топор, но пока этого не случилось.
Выругавшись, я покрепче стиснул рукоять револьвера и бросился в самую гущу событий. Мне обещали заплатить тысячу кредитов не за безучастное наблюдение.
У здания я наткнулся на четыре трупа. Одним из убитых оказался Квиор — его живот превратился в решето, но будто этого было мало, кто-то воткнул ему в голову топор. Простые рабочие не любили пузатого — это факт. Его жизнь и жизнь одного из погонщиков стоила рабочим двоих. Фактически, паритет сохранялся. Не считая того, что рабочие пополнили свой арсенал, сняв с тела Квиора пояс с револьверами и патронташ.
Я же был третьей стороной конфликта, и те слова бородатого «Кто не с нами, тот против нас» уже не казались забавным преувеличением.
Вдали вновь послышались выстрелы. Не имея другой альтернативы, я двинулся на звук, вспоминая месторасположение всех зданий завода.
Внутри стен расположено шесть цехов, здание заводоуправления, три больших загона, бойня, весовая и несколько подсобок. Единственной ровной дорогой, пролегающей сквозь мешанину понастроенных как попало зданий, была та, что вела от ворот к загонам. Охранники Цнеха и рабочие могли схлестнуться где угодно. Хозяин завода с прихлебателями мог попытаться затеряться в толпе, которая наверняка ещё не выломала замки на воротах. Мог запереться в одном из не пострадавших при взрыве цехов… Вариантов куча.
А я бреду сквозь дым, уже начинающий выедать глаза и саднить горло, на звук. При этом, звук обманчивый — звон в ушах до сих пор стоял страшный.
Чёрт побери, они там пороховые заряды что ли взрывали? От дыма у меня разболелась голова. Особенно сильно болел и слезился левый глаз, я непроизвольно тёр его свободной рукой. Перед глазами поплыло какое-то красное пятно…
Я вышел на менее задымлённый участок, и тут же на меня кто-то налетел. Мы повалились в пыль и покатились. Я получил несколько ощутимых ударов, но и сам пару раз ответил. Когда мы замерли, я оказался снизу, что не помешало мне чувствительно ударить рукояткой револьвера нападавшего по голове. Тот начал заваливаться, и, вывернувшись, я оказался сверху.
— Мать твою, — выругался я, глядя на сжавшегося от страха рабочего. — Какого хрена?
Лицо моего противника разгладилось, он посмотрел на меня.
— Ты один из наших? — пробормотал он.
— Нет. Но я должен убить Цнеха.
Я поднялся и, пошатнувшись, побрёл дальше, держась за стену цеха — живот болел после удара. Звон в ушах почти прошёл, что странно — думал, на это уйдёт куда больше времени. Рабочий же, вскочив на ноги, рванул в сторону ворот.
Бой как будто затих, но уже через минуту буквально за соседним цехом я услышал взрыв ругани, а потом стрельбу. Судя по всему, звуки приближались. А ещё приближалось второе красное пятно. Или это еще первое?
Оглядевшись, я нашёл укрытие — брошенную тележку с консервными банками. Нырнул за неё и принялся ждать.
Что это за пятна? Я видел уже что-то подобное, когда только попал сюда, но тогда было много маленьких красных пятен, а сейчас одно большое. Может, дыма нанюхался? Но… чувствовал я себя хорошо. Даже лучше, чем хорошо. После той стычки с рабочим кровь в венах буквально вскипела от адреналина, я видел куда чётче, чем обычно, да и слух вернулся быстро. Боль в животе угасла за считанные секунды, будто её и не было.
Единственным минусом моего укрытия был плохой обзор. И я решил высунуться осмотреться.
Вовремя. Или наоборот — совсем не вовремя.
Несколько рабочих удирали по направлению ко мне, а их преследовало около десятка телохранителей и погонщиков. Всё-таки рабочее «ополчение» не справилось с фермерами и профессиональными головорезами. Догоняющие стреляли нечасто, но прицельно — до моего укрытия добежало только четветро из семи убегающих.
Двое рванули туда, где был погуще дым. А вот двое других нырнули за мою тележку.
— Ну, привет, — сказал я им. — Теперь и мне крышка, да, ребята?
Ребята ничего не ответили. Крышка была всем нам.
Глава семнадцатая
Один из заводчан, крепкий мужик лет сорока, которого все называли Кремень, угрюмо посмотрел на меня и принялся перезаряжать револьвер. Трофейны револьвер: именно им Квиор тыкал в меня, когда нанимал на работу. Второй рабочий, сухощавый молодой парень, снял с повозки консервную банку, вытащил нож, быстро вскрыл крышку и принялся жадно жрать тушёнку.
— Хоть наемся перед смертью, — буркнул он. — Даже не завтраком не покормили, сволочи.
— Шанс выжить ещё есть, — сухо проговорил Кремень, — ворота выломали, скоро здесь будет уйма народа с трущоб. Столб дыма от завод наверняка такой, что весь город уже знает о пожаре.