— Придут тушить завод, — облегчённо проговорил я. — А мы постараемся затеряться в толпе, так?

На меня посмотрели с каким-то странным выражением. Будто на ребёнка.

— Придут мародёрствовать, — пояснил Кремень таким тоном, будто с ребёнком разговаривал. — Мы специально начинили бомбы дымовыми зарядами, чтобы сюда слетелся весь город. Это будет первый и последний раз, когда Цнех действительно накормит весь город.

По нам тем временем начали стрелять. Как я и предполагал, восемь рядов железных банок оказались хорошей защитой от пуль. Но в то же время отстреливаться из-за этого укрытия не слишком-то удобно.

— Банки, пожалейте банки! — бесновался где-то относительно недалеко Цнех. — Эти ублюдки не стоят и одной, а вы хотите испортить десятки!

Рабочий помоложе прикончил первую банку и взялся за вторую. Возможно он выест нам что-то вроде бойницы?

Кремень же, перезарядив барабан револьвера, высунулся на миг из-за укрытия и, дважды выстрелив, вернулся на исходную позицию.

— Что-то я тебя не помню на наших собраниях, — сказал он мне.

— Я не в профсоюзе, — честно признался я. — Мне предложили заплатить за убийство Цнеха.

— Не слишком-то ты похож на убийцу. Скорее, на деревенского олуха.

— Именно поэтому я и здесь.

Рабочий выпустил четыре оставшихся пули и принялся перезаряжать револьвер. Одна из пустых гильз звякнула о торчащий из земли камень.

— Сейчас они попытаются приблизиться. Выстрели в них пару раз.

Я на миг высунулся из-за тележки. Действительно, трое бежали к нам, пока остальные занимали позиции у стен. Я дважды выстрелил по бегущим и нырнул в укрытие. Несколько пуль просвистели над тележкой, ещё несколько попали в банки.

Этих коров убили дважды. А тех, что умерли собственной смертью на фермах или в пути, вообще трижды.

Странно, страха, как в тот раз, когда в нас с Коросом стреляли со сторожевой вышки, у меня уже не было. Хотя сейчас опасность для жизни куда больше. Чего уж греха таить, я не видел выхода из сложившейся ситуации. Руки мелко дрожали, но скорее от прилива адреналина.

— Попал в кого-нибудь?

— Нет.

— И кто же такой умный отправил такого меткого стрелка для заказного убийства?

— А сам-то в кого-нибудь попал? — огрызнулся я.

— Твоя правда.

Кремень вскочил, выстрелил… Судя по тому, с какой частотой засвистели пули, его ждали. Второй выстрел он сделать уже не успел — пуля прошила ему лоб. «Революционер», раскинув руки, повалился на спину. Тонкая струйка крови текла из дыры во лбу, широко распахнутые глаза смотрели в никуда.

Молодой рабочий выругался, брызжа в разные стороны кусочками тушёного мяса. Я угрюмо смотрел на убитого, понимая — мы следующие. Но никакого страха я по-прежнему не испытывал. Возможно, мне просто не верилось, что вот так просто меня сейчас подойдут и убьют? Да нет, эта перспективы выглядела очень реальной…

Я закрыл глаза. Красное пятно никуда не делось, сейчас я сидел к нему спиной и в то же время продолжал «видеть» его в своей голове вполне отчётливо. Будто кто-то встроил мне в мозг датчик движения и подключил к зрительным нервам. Или попросту зажёг в мозгу лампочку.

Шорох сапог, ступающих по сильно утоптанной земле буквально затмил все остальные звуки — чавканье моего собрата по несчастью, рёв раненых животных, ор толпы, скрип взламываемых ворот.

Я высунулся из-за тележки. Короткого взгляда хватило, чтобы оценить обстановку. Цнех с тремя телохранителями стоял у дальнего конца цеха, четверо фермеров целились в тележку из ружей, ещё четверо перебегали к укрытию поближе. Я поднялся револьвер и, не целясь, выстрелил, поняв, что попаду ещё до того, как нажал на спусковой крючок.

Один из бегущих словно споткнулся. Вскрикнув от боли, он упал на землю, едва успев вытянуть вперёд руки с ружьём, чтобы смягчить падение. Кровь толчками струилась из раны на его бедре. Я нырнул в укрытие и прижался затылком к тележке, но раненый всё ещё стоял перед моими глазами. Я отчётливо видел, как он принялся отползать с линии огня.

А ещё я видел двух людей, с разных сторон приближающихся к Цнеху.

Всё страннее и страннее. Раз так…

Я вскочил и, стреляя, бросился к другому цеху. Снова засвистели пули, одна обожгла мой локоть. Один из стреляющих дёрнулся — моя пуля пробила ему плечо. Остальные ушли в молоко, но я успел перебежать дорогу и свалиться на землю, укрывшись за кучей битого кирпича и сломанных досок. Стреляные гильзы посыпались из барабана, а я уже

И тут кто-то яростно крикнул: «Давай!».

В этот же момент один из фермеров резко развернулся в сторону Цнеха, на один короткий миг высунувшегося из-за спин охранников, и выстрелил из обоих стволов своей допотопной двустволки. Дробь буквально срезала одного из охранников и нашпиговала брюхо хозяина завода. Перебежчик бросил дробовик, и из-под его плаща появился небольшой топорик, который мгновенно оказался в голове второго охранника, едва успевшего поднять ружьё.

Третий, оценив обстановку, бросился наутёк, но его уже ждал Корос, снявший бегущего с одного выстрела. Осталось трое охранников и пятеро фермеров, двое из которых ранены. И, кажется, никто из них не понимал, что сейчас происходит.

Погонщики предали нанимателя? Но зачем они тогда отстреливали рабочих?

— Что, мать твою, ты творишь? — заорал один из охранников.

— Выполняю контракт, — проговорил фермер голосом Орайи. — Твой хозяин мёртв, и нам больше нет нужды стрелять друг в друга.

— Да что ты говоришь! — рявкнул охранник и поднял ружьё.

Но выстрелить он не успел. Дерек вынырнул откуда-то из цеха и метнул нож, угодивший ерепенившемуся в шею. Бросив винтовку, охранник схватился за рукоять и начал сползать по стене. Он вытащил окровавленное лезвие из собственного горла и уставился на него, второй рукой судорожно стараясь зажать рану. В этот момент второй нож вонзился ему прямо в середину лба.

Орайя перезарядила двустволку и направила её на одного из выживших. Во второго уже целился я, вышедший из своего укрытия, надеясь, что это создаст видимое численное преимущество.

— Есть ещё желающие умереть?

— Мы точно пас, — буркнул один из крестьян, закидывая ружьё за спину. — У нас четверо раненых и один убитый, и хотелось бы мне знать, кто за них заплатит.

— Цнех, — сказала Орайя. — Вы первые, кто может начать грабить завод. И я бы на вашем месте поторопилась, скоро здесь будет половина города.

Фермер смерил взглядом убийцу, потом уставился на меня.

— Твоё счастье, что ты никого не убил. Но я бы не советовал тебе поворачиваться ни к кому из наших спиной.

Он кивнул своим людям, и они бросились помогать раненым.

Оставалось двое охранников. Они нервно переглядывались, скорее не решая сдаваться или нет, а кто сделает это первым. Один в конце концов кивнул второму и поднял руки с винтовкой над головой.

— Мы уйдём с оружием, — сказал он.

— Да хоть убитых ограбьте, мне-то что, — проворчала Орайя.

Они так и сделали. Правда, после того как лучшим оружием завладели Дерек и Корос.

Я пошёл к своим, когда телохранители ушли. Всё-таки ни фермеры, ни наёмники, лишившиеся нанимателя, не внушали мне доверия, и далеко отходить от укрытия не хотелось. Когда Орайи мне оставалось буквально шагов десять, она резко повернулась ко мне, направив в мою сторону двустволку.

Вздрогнув, я остановился.

В зелёных глаза девушки горела неподдельная ненависть, хотя на лице было обычная маска безразличия. Она желала нажать на курок. Но присутствие близнецов или что-то ещё её всё же остановило. Отвернувшись, она сунула обрез за пояс и взялась за топорик, торчащий из головы убитого ей телохранителя.

— Найдите мешок, — буркнул она. — Табачники потребуют доказательств того, что Цнеха убили именно мы.

Я отвернулся, чтобы не смотреть, как она отрубает трупу голову. Ощутимо начал болеть локоть. Повезло — пуля разорвала куртку и рубаху, но на коже остался только небольшой ожог. Услышав дребезжание пустой консервной банки, я вернулся к тележке.